Макс Кратер - Последний еврей Багдада

Агния опустила голову и побрела в ту сторону, откуда они пришли вместе с Кайсом. Юноша пошел за ней, сказав, что проводит.

— Займемся остальными? — спросил гирканец, когда молодые люди ушли.

— Ты займись, мне надо к слонам. Кстати, где они?

— В тылу, возле обоза. За домами, которые мы проезжали днем. Но не проще ли сначала освободить еще троих и затем уже действовать совместно.

— Не проще. Уже светает. Есть время только на что-то одно.

— Это ведь твои люди, — на лице Макуты читалось непонимание, — слоны для тебя важнее спасения товарищей?

— Дело для меня важнее всего. Так что ты пойдешь один.

— Понял, патрон. Даст бог, увидимся.

Макута засеменил в одну сторону. Элай направился прямо в противоположную.

— И еще… — произнес он, когда оказался на самом краю площадки, — Аэрия… Это та женщина, которую схватили у сгоревшего храма…

Грек, казалось, замешкался. Макута улыбнулся и понимающе кивнул.

— Значит, я не ошибся. Она там же — в деревне, вместе с обозом. Ферзан так и не вспомнил о ней, а я распорядился, чтобы она ни в чем не нуждалась.

— Спасибо, — ответил Элай и растворился в темноте.

Макута подождал пару минут, затем подошел сначала к одному охраннику, а затем ко второму. Обоим свернул шеи. Стало ясно, что предусмотрительный гирканец боится, как бы его предательство не было раскрыто. Кто знает, как закончится битва. Вдруг победят все же персы. В конце концов, их в два раза больше. Еще через минуту площадка опустела. На ней осталось три тела. Легкий ветер трепал рыжую шевелюру Леона.

Планам Макуты, устроившего, как он считал, все самым лучшим образом, не суждено было осуществиться. Когда он подобрался к столбам и попытался наброситься на одного из солдат, охранявших вторую клетку, его напарник закричал. Еще через секунду на крик сбежались десятки персов. Телохранителя Ферзана скрутили.

Кееек-кееек в этот момент целиком был поглощен наблюдением за Элаем и на поднявшийся шум лишь коротко повернул голову. Грек же, услышав сигнал тревоги, даже не остановился. Он лишь с досадой покачал головой и стал дальше пробираться мимо палаток и телег, туда, где должны были находится гигантские животные.

Сокол взмыл над лагерем и какое-то время кружил над ним, глядя на отца Агнии. На грека мало кто обращал внимания, а те, кто сталкивались с ним, принимали его, видимо, за спешащего куда-то посыльного или гонца.

Девушка тоже была видна зоркой птице. Когда возле столбов был поднят шум, она уже миновала дуб и направлялась куда-то на юг. Кайс, проводив ее до края лагеря, ушел на поиски своего подразделения и быстро потерялся из виду.

Кееек-кееек спланировал вниз, к тому месту, где в наспех сооруженном загоне держали слонов. Вскоре появился и Элай.

Смуглый индус, беседу которого с Ферзаном сокол подслушал днем, сидел под навесом недалеко от костра.

— Что там за крик? — пробормотал он, когда возле столбов раздались истошные вопли.

— Казнят греков, — Элай вынырнул из темноты и направил острие кинжала в бок щуплому махауту.

Если появление вооруженного незнакомца и напугало старшего махаута, то он не подал виду. Парс медленно повернулся к греку и снизу вверх посмотрел ему в глаза.

— Я видел тебя раньше, — спокойно произнес он, — ты один из тех, кого везли в клетке.

— И один из тех, кто, как видишь, из нее успешно выбрался, — грек сделал несколько шагов, так чтобы оказаться в тени навеса.

— Если тебе надо скрыться, то можешь идти, я не стану поднимать шум.

Парс встал и, не торопясь, переместился так, чтобы оказаться чуть ближе к подпиравшей тент сучковатой стойке, на которой среди разных нужных, наверное, в походе мелочей висело в том числе и несколько узорчатых железных колец.

— Только не пытайся схватить эти круглые железяки. Я прекрасно знаю, что это оружие, и знаю, как вы умеете с ним обращаться.

Индус внимательнее взглянул на ночного визитера.

— Драка, в которой такими кольцами были убиты два вавилонских увальня, — продолжил Элай, — была подстроена. Ты не знал об этом?

— Я догадывался, но не понимал зачем.

— Затем, чтобы отдать под суд твоего человека и заманить меня в западню. Ферзан рассудил, что мы, то есть греки, попытаемся выкупить махаута, чтобы узнать от него все о слонах. И он оказался прав. Я едва не попался тогда.

— Но все равно же попался, — на смуглом лице индуса появилась едва заметная улыбка.

Он отошел от стойки с кольцами и уселся на подушки, показывая всем своим видом, что не боится ни грека, ни грозящей ему смерти.

— Ферзану плевать и на тебя, и на твоих людей, — продолжил Элай. — Он немедля казнил бы вас всех, если бы не ваше чудо оружие, если бы не ваши боевые элефанты.

— Кажется, что среди людей разумных это называется взаимовыгодное сотрудничество. Меня оно вполне устраивает.

— Конечно, — кивнул грек, — деньги в обмен на службу. Только всего золота ты так ведь и не получил. И уже не получишь. Что говорит тебе Ферзан? Что нужную сумму вот-вот доставят из Персеполя, что надо еще немного подождать. Открою тебе секрет, у него нет больше денег. В это предприятие царский советник вложил все свое состояние, но все равно остался должен тебе еще половину. Он верит в то, что вы способны опрокинуть греческую фалангу. И он, наверное, даже прав. Проблема в том, что Ферзан попал в опалу, в том числе и потому, что твои слоны повернули назад во время показательного сражения еще там, в Вавилоне.

— Постой-ка, так это…

Парс не закончил фразу, но едва заметная улыбка теперь окончательно исчезла с его лица, а густые брови сдвинулись к переносице.

— Да, это были мы — я и мои товарищи. Мы знаем теперь, как бороться с твоими чудо-животными. И поверь мне, об этом знают все командиры и воины Александра.

— Ты, грек, не видел и сотой доли того, на что способы мои слоны. Тогда мы просто не хотели без нужды убивать и калечить людей. Это же было представление, комедия, едва, правда, не завершившаяся трагически. Так что не надейся на удачу, завтра, точнее уже сегодня, она будет на моей стороне. Ферзан заплатит.

— Ферзан мог бы заплатить тебе, получи он сокровища Эгиби, но старик мертв. Царский посланник так и не смог выбить из него деньги. Не помогли ни уговоры, ни угрозы. Он убил его. Судя по твоему лицу, ты не слышал об этом?

— Я тебе не верю. Ты провел всю дорогу из Вавилона, сидя в клетке, а, когда мы выступали, Эгиби был жив и прекрасно себя чувствовал.

— Мне рассказал об этом Макута — слуга Ферзана, а по совместительству мой информатор. Не веришь мне, спроси у любого из тех бессмертных, что вместе с царским советником пытались арестовать Эгиби. Он умер, покончил с собой, а все его богатства исчезли. Все последние месяцы хитрец обращал свое состояние в деньги — золото, серебро, камни, и все это было вывезено куда-то. Естественно, что место знал один только банкир. Эту тайну он забрал с собой.