Макс Кратер - Последний еврей Багдада

— Она у меня, — с облегчением выпалил репортер, — бери ее и убирайся.

Дэвид достал артефакт и швырнул его Хасану. Разведчик одной рукой подхватил летящий предмет.

— Не будем торопиться, — произнес он, поглаживая пальцами округлые впадины выдавленных в золоте букв.

— Ты страстно хотел вернуть похищенную табличку. Ты своего добился. Расстанемся мирно.

— Уверен так и будет, партнер, но давай пройдем эту дистанцию до конца вместе. Будем откровенны: вы ведь не ради туристических красот приехали сюда. Табличка — это ключ к зарытым где-то здесь сокровищам Эгиби. И вы знаете это. Отыщем клад, поделим его и разбежимся. Вас трое, и нас трое, так что половину вам, а половину нам. Так ведь будет справедливо.

— Скукота-то какая, — ответил Дэвид, — так вот, что тебе было нужно на самом деле — деньги. А сколько было красивых слов о недопустимости разграбления национальных богатств, о патриотах, борющихся за сохранение исторических ценностей.

— Так оно и есть, Дункан. Но ты представь только, что это такое — быть постоянно где-то рядом с троном, лебезить перед сидящим на нем самодуром, выполнять все его прихоти и не иметь возможности жить так, как того требует твой статус. Получать крохи с его стола, с которым не сравнится даже та роскошь, в которой купались императоры древности. Молчать и повиноваться, молчать и повиноваться. А он при этом вечно подозревает тебя в заговорах, в которых ты никогда не участвовал, играет с тобой, как с мышью: захочет — придушит, захочет — помилует. И когда этот недостойный власти полоумный человечишка доводит твою родную страну до краха, ты, который никогда не был согласен ни с его устремлениями, ни с его методами, вынужден скрываться от объявивших на тебя охоту захватчиков. У меня ведь нет ничего. Всю жизнь я только воевал, а братец держал меня на сухом пайке. Деньги Эгиби нужны мне, чтобы скрыться. Для меня это сейчас вопрос физического выживания.

Хасан говорил с убежденностью фанатика. Было ясно, что он много раз про себя повторял этот монолог.

— Лимузин, вертолет, загородный дворец — совсем такой сухой паек, пересушенный, — растянулся в усмешке Дэвид.

— Да брось ты! Это же все игрушки. Настоящих богатств у меня никогда не было. Можно подумать, что вы сами здесь не из-за денег. Никогда в это не поверю.

— Ты можешь верить, во что хочешь, — ответил Дэвид, — но мне они не нужны. Для меня намного важнее, чтобы первым до сокровищ не добрался Кельц, если он выжил, конечно.

В ту самую секунду Абдулла, стоявший возле окна и приглядывавший за дорогой и стоянкой, резко вскинул руку. Хасан подошел к нему и присвистнул.

— Не только выжил, но и уже здесь, — произнес сводный брат беглого диктатора, передергивая затвор автомата, — Шакал тоже с ним. Ну что — закончим начатое тобой, партнер?

— Не называй меня так, — отозвался Дэвид.

Он тоже выглянул в окно. На стоянке остановился покрытый грязью джип из которого выбрались Кельц и Шакал. Третий — водитель — остался за рулем. Навстречу им выбежал хозяин кафе. Бандиты вальяжно направились к стоящим в тени столикам. Следом подъехали еще два внедорожника.

— Три… четыре… семь, — стал считать выпрыгивающих на землю подельников Шакала Дэвид, — плюс этих трое. Итого десять. Что теперь скажешь?

— Теперь все шансы закончить начатое есть у них, партнер.

Находившиеся снаружи услышать их не могли, но Хасан невольно стал говорить тише.

— Вот так же и ваша хваленая гвардия, — Дэвид понизил голос вслед за разведчиком, — позировали перед телекамерами и обещали, что враг умоется кровью. А как до сражения за Багдад дошло, так разбежались, побросав оружие.

Хасан, не произнося ни слова, жестом указал наверх, и напарник Абдуллы быстро, но бесшумно исчез за дверью. Элиз, выглянула из-за плеча Дэвида и посмотрела в окно. В волнении девушка закусила губу. Фарух поглядывал в сторону коридора.

— Надо уходить, — предложил он.

— Ни в коем случае, — отозвался Хасан, — снаружи у нас не будет вообще ни одного шанса. Бой дадим здесь.

Он занял позицию возле второго окна. Стрельбу бывший шеф разведки и его люди начали почти синхронно. Сначала Дэвид увидел, как вокруг группы людей, направлявшихся к кафе, из земли взметнулись фонтаны песка и пыли. Двое из них упали. Журналист едва успел сообразить, что стреляли с крыши дома, в котором они находились, как внутри комнаты раздался оглушительный грохот.

Абдулла метил по машине, в которой остался водитель. Тот распахнул дверь, но выбраться наружу не успел. На асфальт вывалилось уже безжизненное тело, а еще через какое-то время прошитый десятками пуль внедорожник задымился.

— Четыре минус! — радостно закричал бывший шеф разведки по-английски, в азарте схватки путая местами слова.

Элиз забилась в угол кушетки, и закрыла ладонями уши. Фарух держался сразу за Дэвидом, который, присев, по-прежнему выглядывал в окно. Успех был налицо, но достигнут он был прежде всего благодаря эффекту неожиданности. Уцелевшие бандиты попрятались.

— Сейчас очухаются, перегруппируются и будут атаковать, — пояснил Хасан, меняя пустой рожок на новый, — минут пять на то, чтобы сменить позиции, у нас есть.

Но выяснилось, что он ошибался. Как только Дэвид и Фарух отошли вглубь комнаты, взрывом разнесло угловую ее часть. Куски битого кирпича ударили прямо в грудь Хасану. Его отбросило от окна. Спас разведчика бронежилет. Контуженный, он мотал головой, пытаясь прийти в себя. По щеке у него текла кровь. Абдулла достал бинт и стал перематывать голову командиру. Комната стала наполняться едким дымом.

Дэвид схватил Элиз и вытолкал ее в коридор. Фарух последовал за ней. Репортер забрал автомат у раненого и подобрался к пробоине в стене. С конструктивными особенностями такого оружия он уже был знаком. Молодой человек быстро высунулся и тут же юркнул обратно за кирпичную кладку. Разглядеть удалось немногое: столы и стулья взрывной волной расшвыряло во все стороны, внедорожник продолжал дымиться, колеса его были пробиты. Боевиков нигде не было.

Дэвид пополз под окнами в левый, пока еще целый угол помещения, и в ту же секунду вновь началась стрельба. Пули влетали в оконные проемы и пробитую брешь. С дальней стены с треском сыпалась штукатурка.

Сверху тоже ответили огнем. Судя по проклятиям, которые раздались в той стороне, где находился платан, осаждающие снова понесли потери. Но это их не остановило. Часть боевиков смогли обойти строение слева и справа и отрыли стрельбу по крыше уже с трех сторон.

Напарник Абдуллы попытался спрыгнуть вниз, но пули настигли его. Он споткнулся и повис вниз головой, зацепившись обвязкой за торчащий из разрушенной плиты перекрытия кусок арматуры. В следующую секунду тело солдата было насквозь пробито сразу в нескольких местах. Изо рта и носа у него полезла красная пена.