Макс Кратер - Последний еврей Багдада

Араб ничего на это не ответил. Было видно, что он постепенно приходит в себя и уже может передвигаться.

— Что-то сучьи дети снаружи попритихли, — продолжил Забровски, — я когда издали осматривал это милое местечко, пересчитал их. Получилась ровно дюжина вооруженных отморозков. Транспорт я им весь попортил, так что улепетывать отсюда им теперь не на чем. Будут штурмовать.

Как бы в подтверждение слов Забровски со стороны автомобильной стоянки, рассекая темноту, вылетел огненный шар. В долю секунды он преодолел расстояние до бронетранспортера и разорвался возле водительской двери. Машина содрогнулась. Там, куда попал снаряд, броня оплавилась.

— Из гранатомета палят, — макаки краснозадые, весело прокомментировал майор, — самое время убираться отсюда. Еще пары попаданий моя железная коняшка может и не выдержать.

Абдулла тем временем осторожно прокрался к окну. Ножом он перерезал прочные, похожие на парашютные стропы, ремни обвязки на своем мертвом товарище, подхватил соскользнувшее вниз тело и втащил его в комнату. Хасан склонился над ним и закрыл погибшему глаза. Совсем тихо он начал что-то нашептывать.

— Хафиз был отличным воином и стоил многих, — произнес наконец разведчик по-английски, — надо забрать его с собой.

— Тогда сами его и тащите, — отозвался Забровски, — Элиз, позвольте, я помогу вам забраться в машину. Обещаю, скоро все это закончится.

— Идите первым майор, — отозвалась девушка, — я справлюсь.

В этот момент по зданию вновь был открыт огонь из автоматов. Основная часть нападавших, судя по вспышкам, успела переместиться влево.

— Приматы подбираются все ближе, — закричал Забровски, — тянуть больше нельзя. Все за мной. Только не сразу, я прикрою.

Майор перепрыгнул через подоконник и нырнул в машину. Менее чем через полминуты его голова в каске вынырнула из люка на крыше бронетранспортера. Башня с пулеметом повернулась влево. Раздался грохот крупнокалиберного пулемета. Майор поливал свинцом окрестности, сбивая под корень небольшие деревца и кусты, в которых могли скрываться осаждающие.

Дэвид последовал за майором. Но едва он запрыгнул в десантный отсек, как справа сбоку по броне ударила сначала одна, а затем и вторая граната. Первая попала почти в самое основание пулеметной башенки. Вторая — в моторный отсек. Журналист тут же оглох. Когда дым рассеялся, он увидел Забровски. Истекающий кровью, он лежал на спине прямо над тем местом, где раньше был люк пулеметчика, а сейчас горели куски обшивки.

Дэвид схватил его за плечи и потянул на себя.

— Нет! Стой! — превозмогая боль закричал следователь, — ноги защемило.

Голос его звучал как сквозь толщу воды.

— Дай, гляну.

Дэвид перегнулся через раненого: обе его лодыжки были раздроблены и зажаты кусками покореженного металла.

— Потерпи немного. Где тут у тебя обезболивающие?

Журналист стал шарить по карманам майора. Снаружи, совсем рядом раздались голоса боевиков. Они приближались.

— Поздно уже. Теперь на машине отсюда не выбраться. Беги сейчас же. Это ваш единственный шанс — уходите как можно дальше. Ночью они вас не отыщут, а днем крысам положено прятаться в норы. Этого аль-Багдади, — если сможешь, конечно, — передай властям. Пусть свершится правосудие. За него тебе и денег дадут. И еще, Дункан… — Забровски сделал паузу. Было видно, что он готов разреветься от боли, но держится из последних сил, не позволяя себе сделать это в присутствии журналиста, — позаботься об Элиз. Обещай мне, что не причинишь ей вреда.

— Клянусь.

— Вот и отлично. Теперь вон отсюда. И бегом, бегом, бегом.

Майор, собрав остатки сил, толкнул молодого человека так, что он буквально вывалился из десантного отсека. Еще через секунду Забровски ударил по какому-то рычагу, и двери захлопнулись.

Дэвид дернул за ручку раз, другой, но все было бесполезно. Боковым зрением он увидел приближающихся боевиков. Они были едва заметны в свете горящего бронетранспортера: один, второй, третий. Двигались осторожно.

Журналист запрыгнул обратно в окно, в комнате уже никого не было. Беглецов он нагнал на тропе, по которой они вместе с Фарухом ходили на разведку. Не успели они пройти и сотни метров, как окрестности озарила яркая вспышка. Это взорвался «Кугуар»: позади в ночное небо взметнулись искореженные обломки машины.

— Забровски больше нет, — тихо сказал Дэвид, — еще одна глупая смерть.

— В беде узнаешь брата своего, — ответил Хасан и прошептал что-то, закрыв на несколько секунд глаза.

— Укроемся вон в той расщелине, — продолжил он, — сверху к нам не подберутся, а если пойдут здесь, мы их увидим.

Разведчик показал на уходящий вправо от тропы, заросший кустарником овраг.

Прошагав еще метров триста, они остановились передохнуть. Абдулла остался следить за дорогой. Фарух лег на спину и принялся смотреть на звезды. Дэвид попытался обнять девушку, но та отстранилась.

— Мне надо побыть одной, — произнесла она и отошла от мужчин.

Хасан вынул из разгрузки автоматные магазины.

— Патронов почти не осталось, — прокомментировал он.

— Не похоже это на вас, — зло произнес Дэвид, который вдруг задумался над тем, что многих смертей удалось бы избежать, не окажись он тогда возле музея, — вы ведь опытный боец. Неужели забыли как следует вооружиться.

— Оружия было достаточно. Только все оно осталось в фургоне, который первым протаранил ваш погибший приятель.

— Так это была ваша машина? Значит, это вы сначала плелись за нами там — на дороге, прежде чем обогнать.

— Ну да, повезло нам с вами немного. Да и вам тоже. Одни бы вы давно уже были в руках этих вояк.

Хасан прислонился спиной к склону оврага, закрыл глаза и вздохнул полной грудью.

— Как в молодости, — произнес он, — пахнет травой и порохом. Запах войны, но для меня, наверное, нет ничего слаще его. Часто тоскую по прошлой, армейской жизни, когда можно было вот так запросто спать на земле под открытым небом…

— Убивать и грабить, — подхватил журналист.

— …Просыпаться на рассвете, дрожа от холода, стряхивать с одежды росу и ей же умываться.

— А затем жечь села и деревни, — вновь вставил реплику Дэвид, но Хасан, казалось, не слышал его.

— …Просидев всю ночь в засаде, подставлять лицо первым лучам солнца, — продолжил он.

— И не думать о том, что сейчас оно освещает чьи-то могильные холмы, появившиеся по твоей вине.

— И благодарить Аллаха, что дал силы не отступиться от пути праведного.

Дэвид в ответ промолчал.

— Но ты прав, — продолжил разведчик, — слишком многие отдали свои жизни не понятно за что.

Из темноты вынырнул Абдулла. Он прошептал что-то по-арабски Хасану.

— Быстро же они очухались, — отозвался разведчик, — уже идут.