Мередит Митчелл - Змея в гостиной

– Поговори с мисс Феллоуз, попробуй выяснить, найдется ли для меня место в ее сердце! – тут же ответил Соммерсвиль. – Я не могу попросить об этом Джейн. Вы с Уильямом наверняка приглашены на обед к Феллоузам, и там ты сможешь выбрать подходящий момент пошептаться с Шарлоттой.

– Думаю, если бы миссис Феллоуз смогла не пригласить нас, она бы это сделала. – Эмили умолчала о том, что у Шарлотты и ее мачехи есть свои причины избегать леди Гренвилл.

– Пообещай мне, что узнаешь у мисс Феллоуз, как она теперь относится ко мне! – Ричард так умоляюще глядел на собеседницу, что она не смогла отказать старому другу. Тем более что сама она уже была очень заинтересована в любовной истории Соммерсвиля – подобное случилось с ним впервые.

– А кстати, ты не сказал мне о самом главном, – вспомнила вдруг Эмили, когда ободренный ее поддержкой джентльмен все же доел пирог и уже собрался прощаться. – Ты собираешься жениться на мисс Феллоуз? Серьезно?

– Да, серьезней не бывает! Пусть мои друзья не верят мне, но я преисполнен благородных намерений. – Ричард скорчил скорбную мину, которая должна была заставить его наперсницу испытывать угрызения совести, но Эмили лишь рассмеялась.

– В таком случае я постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы иметь удовольствие присутствовать на твоем венчании. Викарий Кастлтон глазам своим не поверит, когда увидит тебя у алтаря!

– Как и половина Торнвуда. Что ж, все мы меняемся рано или поздно, – философски заключил Соммерсвиль, поцеловал леди Гренвилл руку и откланялся, пообещав передать сестре подарок из Лондона – новую шляпку.

В гостиной миссис Феллоуз в ожидании приглашения к столу Эмили думала о Джейн. Она была огорчена, увидев подругу измученной и бледной, мисс Соммерсвиль словно бы постарела на три-четыре года и напоминала свою собственную экономку, уставшую от бесконечных забот.

«Как жаль, что она отказалась приехать ко мне в Лондон, – размышляла леди Гренвилл, делая вид, что слушает подробный рассказ миссис Феллоуз о сделанных ею преобразованиях в доме. – Но мне понятен ее страх. Если ее не примет одно или два семейства в окрестностях Торнвуда – это совершенно не стоит ее переживаний. Другое дело – Лондон. Леди Бетхерст может навредить племянникам, если начнет распускать сплетни, а лорд Бетхерст и вовсе способен запретить общим знакомым принимать Ричарда и Джейн. Друзья ее отца, несмотря на свое богатство, все же принадлежат другому кругу и не заменят светское общество. Впрочем, стоит ли о нем жалеть?»

Молодая женщина огляделась. Привычные лица соседей выражали подлинную или притворную заинтересованность, но она была твердо уверена, что хотя бы часть из них, подобно ей самой, не слушает болтовню хозяйки дома. Лорд Гренвилл о чем-то тихо беседовал за спиной миссис Феллоуз с мистером Пауэллом, Альбертина Ормонд улыбалась своему новому поклоннику, а Сьюзен Говард едва сдерживала смех, наблюдая, как Шарлотта Феллоуз драматически закатывает глаза при каждой напыщенной фразе своей мачехи.

«Стала бы я страдать, если бы мне пришлось покинуть это общество? – думала Эмили. – Агнесс Рэйвенси, похоже, не слишком беспокоится о том, что миссис Феллоуз и ее новые подруги не приглашают ее на свои вечера. Вот кому я должна завидовать! Агнесс уже обустроила новую школу со всем возможным в ее обстоятельствах удобством, и первые четыре ученицы должны приехать через две недели! Как можно не восхищаться этой женщиной! Пережив невообразимую трагедию, она нашла в себе силы заняться настоящим делом, посвятить всю себя воспитанию нового поколения девушек, способных твердо стоять на ногах и не зависеть от жестокой воли отцов или мужей! Или своих матерей».

Эмили вспомнила о письме тетушки Розалин, на которое уже отправила подробный ответ с рассказом о помолвке Кэролайн и предшествующих ей обстоятельствах. О своей жизни с лордом Гренвиллом она написать не смогла, не хотелось доверять бумаге свои чувства и мысли. Уж лучше уговорить тетку приехать в Гренвилл-парк, похоже, леди Боффарт и сама не против погостить у племянницы. Тогда они смогут часами беседовать о том, что уже было, и о том, что еще только может произойти… И остроумие тетушки вместе с ее бесценными советами наверняка поможет Эмили по-другому взглянуть на некоторые вещи.

Она поделилась с подругами радостью, которую доставило ей послание тетушки, но всю правду о кулоне мисс Феллоуз она пока рассказала только Джейн. Дафна должна была вернуться от сестры лишь через несколько дней, а со Сьюзен Эмили не спешила откровенничать. Она не была уверена, что Сьюзен и Дафна, легкомысленные и болтливые, сохранят эту историю в тайне, а ей меньше всего хотелось, чтобы Уильям узнал, что его обожаемая Луиза вышла за него замуж не по собственной воле, а уступив настояниям матери и угрозам леди Пламсбери. Джейн поддержала ее – миссис Пейтон и миссис Говард способны хранить секреты, но лучше не рисковать.

Как и ее подруга, мисс Соммерсвиль была поражена рассказом леди Боффарт. Луиза, милая, приветливая, казалось бы, вполне счастливая в браке, на самом деле хранила в сердце горечь утраты и обиду на мать. Если бы подобная тайна была у самой Джейн или у Эмили – это было бы не так удивительно, им обеим пришлось научиться владеть собой, скрывать свои чувства и намерения, но Луиза! Никому бы и в голову не пришло, что у этой девушки есть тайный возлюбленный. О ее умении хранить свой секрет говорил в первую очередь тот факт, что у лорда Гренвилла не возникло ни единого подозрения относительно того, что его обожаемая супруга его не любит! Или Луиза научилась любить его? Об этом, увы, она уже никогда никому не расскажет.

От мыслей о Луизе и Джейн Эмили вернулась к переживаниям Ричарда Соммерсвиля. Она помнила об обещании, данном другу, и собиралась поговорить с мисс Феллоуз после обеда, когда дамы останутся одни и кто-нибудь наверняка усядется за рояль, пока остальные сплетничают в ожидании чая.

В комнате появился дворецкий, и гости миссис Феллоуз оживились – большинство из них рады были отвлечься от ее затянувшегося рассказа и перебраться в столовую, хотя обеды у Феллоузов уже приобрели славу довольно скромных, хоть и не лишенных изысканности.

Однако же дворецкий явился вовсе не объявить о начале обеда. Несколько обескураженным тоном он сообщил о появлении еще одного гостя. Этот гость вошел в гостиную почти сразу после того, как прозвучала его фамилия:

– Мистер Ходжкинс!

Стоящая рядом с мисс Феллоуз Сьюзен Говард услышала, как ахнула Шарлотта. Мистер Феллоуз издал такой звук, как будто он подавился, а миссис Феллоуз застыла с полуулыбкой на лице, не сводя глаз с мистера Ходжкинса.