Мередит Митчелл - Змея в гостиной

Привычка жены к ранним подъемам была ему известна, как и то, что она не останется в спальне до тех пор, пока тело Ходжкинса не унесут в старую часть дома, где когда-то была часовня семейства Мортем. Эмили непременно захочет узнать подробнее, что произошло в той комнате, будет расспрашивать слуг и гостей, не слышал ли кто-нибудь из них шум и крики. А потом приедет суперинтендент Миллз, и лицо его будет наливаться кровью при каждом слове леди Гренвилл.

– Я попрошу Хетти приготовить мне чай и помочь надеть платье для завтрака. А ты считаешь, что сможешь уснуть?

Он не заметил насмешки в ее словах и ответил вполне серьезно:

– Не думаю, что кто-нибудь из тех, кто проснулся от этого крика, способен продолжать нежиться в постели. Я завидую остальным, кто все еще спит и ничего не знает. Как жаль, что мы приняли приглашение остаться здесь на ночь!

– А я бы не простила себе, если бы спокойно проспала всю ночь в Гренвилл-парке, в то время как здесь творятся такие вещи!

– Мне казалось, тебе хватило и того ужаса, который вы с Джейн испытали, занимаясь спасением Филиппа Рис-Джонса! – Лорд Гренвилл начал сердиться, недавние теплые объятья были им уже забыты. – К тому же кроме убийства Ходжкинса, ничего больше не произошло, о каких событиях ты говоришь?

– Поверь мне, с его смертью все не закончится. Хотелось бы мне увидеть лицо мисс Феллоуз и ее мачехи, когда они узнали о том, что теперь Шарлотта свободна!

– А тебе не хотелось бы узнать, кто его убил? – язвительно поинтересовался Уильям. – Если это сделал не Ричард, то убийца – кто-то из Феллоузов.

– Это совсем необязательно! – Эмили уже хотелось остаться одной в комнате, собраться с мыслями, прежде чем встретиться с другими людьми, и присутствие мужа начало раздражать ее.

– Ходжкинс появился в Торнвуде совсем недавно, у кого он мог успеть вызвать такую ненависть? Кроме Феллоузов, он был никому не известен!

– За два месяца человек может натворить бог знает что! Может быть, он одолжил кому-то денег, и кредитор предпочел избавиться от него, понимая, что подозревать недалекий Миллз станет Феллоузов или Ричарда!

– Теперь ты называешь суперинтендента недалеким! – Лорд Гренвилл едва находил слова от возмущения. – Эмили, как только Миллз позволит нам уехать, мы возвращаемся в Гренвилл-парк, и меня не интересует, в каком состоянии будет дорога! И я запрещаю тебе вмешиваться в эту историю!

– Почему? – Молодая женщина спросила с искренним удивлением – до сих пор лорд Гренвилл не казался ей одним из тех ограниченных людей, которые считают, что место женщины – в гостиной за рукодельем.

– В прошлый раз я мог понять тебя, твоя сестра полюбила Филиппа Рис-Джонса, и ты старалась ради нее, а я помогал тебе. Но ни мисс Феллоуз, ни ее жених не имеют к нам никакого отношения!

– А я думала, в прошлый раз мы старались восстановить справедливость! – с горечью ответила Эмили.

Уильям вздрогнул, как будто на него вылили кувшин холодной воды, но не успел ничего сказать – после аккуратного стука в спальню вошла Хетти с двумя чашками чая на подносе.

Леди Гренвилл поблагодарила догадливую девушку, взяла чашку и села перед зеркалом. На своего супруга она больше не собиралась обращать внимания, как и на его запрет участвовать в расследовании.

Пробурчав какое-то ругательство, он забрал вторую чашку и направился на поиски своего камердинера.

Во время завтрака, накрытого в малой столовой через два часа, никто из гостей, как это ни странно, не страдал отсутствием аппетита. Мистер Ходжкинс был чужим в Торнвуде, и его смерть не повергла никого в отчаяние. К тому же она случилась уже после бала и не испортила хотя бы сам день рождения миссис Феллоуз. Разумеется, все были бы только рады, если бы этого события не произошло вовсе, но, раз уж с этим ничего нельзя поделать, остается стоически выдержать беседу с суперинтендентом и поскорее покинуть этот проклятый дом. Миссис Блэквелл первая заявила, что Феллоузам не стоило покупать поместье лорда Мортема, и эту мысль тотчас подхватили другие дамы.

Миссис и мисс Феллоуз не вышли к завтраку, а побледневший, словно бы уменьшившийся наполовину мистер Феллоуз обливался холодным потом, несмотря на то что в столовой было жарко натоплено.

Ричард Соммерсвиль выглядел как человек, который переоценил свои силы накануне, а сидевшая рядом с ним сестра казалась задумчивой. Они с Эмили лишь переглянулись, но не стали обсуждать утреннее событие, когда все вокруг только и жаждали начать сплетничать.

Дафна и Сьюзен тихо шептались между собой, миссис Говард явно сопереживала Шарлотте Феллоуз и то и дело поглядывала на своего мужа, словно хотела убедиться, что с Генри все в порядке.

Мистер Пауэлл взял на себя смелость сообщить, что до приезда суперинтендента Миллза никому не следует уезжать, и лишь несколько торнвудских дам ответили ему возмущенными возгласами, хотя на самом деле и не собирались покидать дом Феллоузов до тех пор, пока есть надежда удобрить почву для будущих пересудов.

– Как ты думаешь, Шарлотта примет теперь предложение Ричарда? – тихо спросила Джейн, когда с завтраком было покончено и все разошлись по дому искать себе занятие, чтобы скоротать время до появления полиции.

– Если бы мы знали хотя бы то, что известно твоему брату, нам было бы проще строить предположения по этому поводу.

– Перед тем как спуститься в столовую, он зашел ко мне в комнату и рассказал то, что поведала ему миссис Феллоуз. Его положение слишком серьезно, чтобы и дальше хранить молчание. – Джейн полушепотом пересказала подруге содержание недавней беседы Соммерсвиля с мачехой Шарлотты.

– Ты ведь не считаешь своего брата виновным? – Эмили подумала, что надо бы поскорее записать эту историю в дневник, пока мелкие подробности не стерлись из памяти под влиянием других событий.

– Если бы Ричард убил Ходжкинса, он не стал бы скрывать это от меня! – убежденно ответила Джейн Соммерсвиль. – Скорее он завидует убийце, осмелившемуся на то, чего сам не решился бы сделать.

– Что ж, помоги ему бог! Все знают, что он ухаживал за Шарлоттой…

– Может быть, кто-то из Феллоузов сам признается в убийстве, – без особой надежды в голосе сказала мисс Соммерсвиль.

– Глядя на всех троих Феллоузов, в чистосердечии их не заподозришь! Особенно после того, что ты рассказала мне минуту назад.

– Давай дождемся Миллза и посмотрим, что он станет делать. Как сказал мистер Пауэлл, Ходжкинс, скорее всего, сидел на стуле, когда его ударили сзади подсвечником. Значит, убить его могла и женщина…

– Конечно! – воодушевилась Эмили. – Он был слишком высок, чтобы какая-нибудь леди могла замахнуться и ударить его по затылку, но если он сидел…