Крис Брэдфорд - Кольцо воды

— Оставь, — фыркнул он, ускоряя шаги, чтобы избежать общения с Ханой, а не для побега от Казуки и его банды Скорпиона.

— Правда? — ответила она, засунув его гордо за оби. — Мой первый меч! Ты будешь учить меня, Ронин? Я хочу быть самураем как ты и Джек.

— Тебе стоило родиться самураем.

— Но Джек даже не японец!

— Он был усыновлен самураем. А еще он не воришка!

— Ох! — ответила Хана, немного расстроенная резким ответом Ронина. Она мгновение размышляла. — Ты мог бы удочерить меня!

Ронин остановился, его лицо побелело. Он повернулся, чтобы ответить, затем решил не делать этого и зашагал дальше.

Хана взглянула на Джека.

— Это было да? Или нет?

Джек пожал плечами, но, зная Ронина, он не думал, что самурай собирался принимать кого-то.

— Лучше продолжать движение, — сказал он.

Они двигались, не останавливаясь даже, чтобы перекусить. Пару раз они меняли пути, чтобы избежать путешественников, и обошли деревню. С сумерками они направились в долину ниже, обнаружив укромное место у ручья.

— Останемся на ночь здесь, — заявил Ронин, расчищая землю для огня.

Хана ушла собирать хворост, пока Джек срезал пару веток с дерева и сделал простую сушилку, чтобы они смогли высушить их кимоно. Ронин открыл свой холщовый мешок, где они хранили еду, и громко выругался.

— Что случилось? — спросил Джек.

Не ответив, Ронин зло высыпал содержимое сумки на землю. Соломенная коробочка с рисом, маленькая сковородка, лук, половина капусты и пара белых дайконов выпала оттуда. Они сопровождались зловещим звоном, когда оттуда выпали керамические осколки. Приземление о воду разбило последнюю бутылку сакэ Ронина.

Хана вернулась с хворостом и увидела разъяренное выражение лица Ронина. Самурай поднял капусту, сел на бревно и начал рубить овощ.

— Дай я сделаю, — предложила Хана, беспокоясь, что основная часть сыпется на землю, а не на сковороду. — Почему бы тебе не развести костер?

Грозно проворчав, Ронин сунул искромсанную капусту в руки Ханы и начал ломать ветки и укладывать их. Решив, что лучше оставить Ронина самому себе, Джек помог Хане с приготовлением пищи. Они слышали его проклятия несколько раз, пока он пытался развести костер, и обменялись обеспокоенными взглядами. Так они заметили Ронина, устроившегося на земле и двигавшего костер палкой. Хотя их ужин был жалким, овощной суп и рис немного приподняли настроение Ронина.

— Новость о поражении Араки разлетится быстро, — сказал он Джеку. — А с этой бандой Скорпиона, охотящейся на тебя, тебе нужно идти в Нагасаки и домой так быстро, как это возможно.

— Сначала я должен пойти в Нара.

Ронин покачал головой.

— Это того не стоит.

— Но именно в Нагасаки Казуки захочет меня поймать.

— Точно. Однако он пойдет по главным дорогам, чтобы обогнать тебя и преградить путь. И я сомневаюсь, что ты сможешь противостоять всей банде.

— Я должен использовать шанс. Я должен идти в Нара. Дневник отца там. Я хочу узнать, что со мной случилось. Несколько дней моей жизни потеряны. Пустота. Этот Ботан сможет объяснить мне.

— У тебя теперь есть жемчужина, кимоно и мечи. Разве дневник твоего отца так важен?

Джек кивнул, решая, что пора уже довериться Ронину и Хане. Они доказали свою верность за прошедшие дни.

— Это нечто большее, чем дневник, — ответил он и начал объяснять истинную ценность путеводителя.

Когда Джек закончил, Ронин спросил:

— Так этот путеводитель незаменим… бесценен?

— Да, — ответил Джек. — Но только я могу читать его содержимое. И я поклялся отцу, что сохраню его. Мой долг найти его.

Ронин глубоко вздохнул и подбросил в огонь ветку.

— Я понимаю долг сына. Ты ответственен за выполнение последней воли отца, и я уважаю это.

Он тыкал в тлеющие угольки палкой.

— Ты не позволишь себе предать отца… как это сделал я, — Ронин, похоже, тоде уже не опасался Джека и Хану. Он начал бормотать под нос. — По моей вине тот монах вошел. По моей вине я не обыскал его на оружие. Моя вина, что я обманулся невинным видом. По моей вине отец сейчас…

Ронин замолчал и больше ничего не говорил. Он только смотрел на огонь, пламя отражалось в его глазах, налитых кровью сильнее, чем обычно. Он шмыгнул, слеза скатилась по его щеке.

— Ты в порядке? — мягко спросила Хана.

— Нормально, — огрызнулся Ронин, проведя тыльной стороной руки по лицу. — Просто дым в глаза попал, только и всего.

Втроем они сидели вокруг костра, тяжелая тишина нависла над ними.

— Значит, Нара! — сказала Хана, пытаясь поднять настроение. Она схватила свой боккен. — Ботан пусть побережется — самурай Хана идет за ним!

Ронин пригнулся как раз в тот момент, когда Хана вскинула меч в воздух.

— Положи на место! — прорычал он, ясно сожалея о том, что отдал ей боккен. — Я сказал тебе, что ты не самурай!

Только взгляд на сердитого Ронина, чьи руки дрожали, заставил Хану сделать то, что он просит.

— Ты мог бы научить меня использовать это, — тихо осмелилась сказать она.

Ронин взглянул на нее.

— Так какой путь до Нара самый короткий? — спросил Джек, надеясь развеять мрачное настроение Ронина переменой темы.

— Через долину Кизу, — ответил Ронин.

— Другого пути нет? — сказал Джек, чувствуя, как растет тревога. Они должны были повторить свой путь!

Ронин покачал головой.

— Идти по горам слишком долго, а через реку Кизу — и того дольше. Проще рискнуть.

— Я была в Нара раньше, — призналась Хана. — Туда можно дойти за день.

— Кстати, ты знаешь, где замок Тоудай-джи? — спросил Джек, показывая ей зеленый шелковый омамори.

Хана ухмыльнулась.

— Ты его не пропустишь. Это, должно быть, самое большое здание в мире!

Заметив, что руки Ронина все еще дрожат, Джек подвинулся на бревне.

— Придвинься ближе к огню, Ронин.

— Мне не холодно, — пробормотал он, пытаясь остановить дрожь. — Все будет хорошо, как только я выпью сакэ.

Хана, хмурясь, обеспокоено взглянула на Ронина.

— Скажи мне, поему тебе все время нужно пить?

— Чтобы забыть.

— Ты хочешь забыть… отца? — осмелилась спросить Хана.

— Это не твое дело! — огрызнулся Ронин.

Хана выглядела уязвленной возвращением резкости Ронина.

Ронин проворчал извинение.

— Иронично, да, Джек? Ты не можешь вспомнить, но хочешь. Я могу помнить, но не хочу!

С этим Ронин ушел и устроился на ночлег под деревом. Джек видел, что он дрожит из-за недостатка сакэ, или от холодной ночи, или от проблемного прошлого.

Джек и Хана сидели в тишине довольно долго, только ночь окружала их. И только треск дерева, что горело, и жужжание насекомых нарушало тишину. Их лица выхватывал огонь, когда Джек двигал угли палкой, и искры взмывали в ночное небо.