Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Артемий покачал головой.

– Это маловероятно. Однако ты прав, благородный магистр. Надо исключить любые возможные варианты. С позволения светлейшего князя Владимира и боярина Радигоста я немедленно проверю эту версию.

Опустившись на колени у тела Настасьи, Артемий залез в один из просторных карманов ее платья. Грек, вставший на колени рядом с дружинником, обшаривал другой карман. Через несколько секунд Артемий извлек небольшую коробочку с ароматическим веществом, но Деметриос отрицательно покачал головой.

– Нет, это не то! Впрочем, флакон достаточно большой, и он должен выступать из-под ткани. Если бы он был у боярышни, мы сразу заметили бы его. Нет, мое предположение неверно! – вздохнув, добавил грек.

Артемий внимательно осмотрел предметы, разложенные у тела жертвы: коробочку с ароматическим веществом, кружевной носовой платок, небольшое серебряное зеркальце, несколько шпилек для волос с серебряными головками. Нет, здесь не было ничего подозрительного. Вложив все обратно в карманы Настасьи, Артемий выпрямился. По его знаку двое слуг вышли из зала и вскоре вернулись с носилками – медвежьей шкурой, натянутой между двух палок. Когда они осторожно клали тело Настасьи на носилки, Радигост упал на колени перед Владимиром.

– Не казни, светлейший князь. Выслушай, – дрожащим голосом произнес боярин. – К тебе сейчас обращается не тысяцкий Ростова, а несчастный отец! Моя дочь, плоть от плоти моей, моя кровинушка, была убита в расцвете молодости! Горе мое тем более сильно, что, как ты знаешь, с ее замужеством была связана крупная сделка. Я лелеял надежду соединить свои лучшие земли с землями Стриго…

– Человеческая натура не перестает меня удивлять, – прошептал Деметриос, обращаясь к Артемию. – В столь горестный час ваш тысяцкий думает о выгодной сделке, ускользнувшей от него…

– Алчность Радигоста известна всему городу, – тихо ответил дружинник. – Да, горе не искоренило его грехи, – добавил он, пожав плечами.

Радигост, стукнувшись лбом об пол, высказал свою просьбу: найти виновного и заменить обычное наказание – цену за кровь и штраф в пользу казны – судебным поединком.

– Разве закон Киева не предусматривает смертную казнь за убийство? – спросил изумленный Деметриос.

– Свод законов Ярослава, деда Владимира, предполагает, конечно, и кровную месть, но и головничество – денежный выкуп родственникам убитого, – объяснил Артемий, обрадовавшийся возможности просветить образованного путешественника. – Убийство благородного человека наказывается двойной вирой и постепенно вытесняет кровную месть. Двойная вира настолько высока, что большинство преступников не способны заплатить его. Как следствие, они утрачивают статус свободного человека и становятся холопами. Однако родственник жертвы может требовать кровной мести и вызвать убийцу на судебный поединок, о чем и просит тысяцкий.

– Но он же старик! – воскликнул грек. – Да и его сын, как мне кажется, не владеет оружием должным образом!

– Это правда. В данном случае заменить отца или брата должен был бы жених. Однако князь может также поручить представлять интересы семьи жертвы одному из своих ратников.

– Как и все мужчины благородного происхождения, Стриго – воин, – заметил грек. – Он сильный, крепкий. Однако, как мне кажется, ты сомневаешься в его способности (или лучше сказать – в желании?) стать орудием возмездия.

Вместо ответа Артемий неопределенно махнул рукой и стал прислушиваться к словам Владимира, обращавшегося к собравшимся. Радигост стоял рядом с князем.

– Это отвратительное преступление не подпадает под действие обычного права, поскольку оно связано с оскорблением князя! – говорил Владимир. – Преступление было совершено у меня во дворце, оно омрачило радость, которую все испытывали перед моей свадьбой. Я обдумаю наказание, которого заслуживает убийца, но уже сейчас хочу вам сказать, что он дорого заплатит за преступление! Я откладываю брачную церемонию на три дня. Именно такой срок я даю боярину Артемию, чтобы найти преступника и заточить его в тюрьму. И вот еще что. Все гости, начиная с близких родственников жертвы, будут допрошены. Я приношу свои извинения чужеземным гостям за неудобства, связанные с проведением расследования.

Владимир говорил, чеканя каждое слово. Было трудно узнать его молодое лицо, еще недавно беззаботное и лучившееся от счастья.

Радигост молча поклонился и подошел к слугам, которые ожидали, чтобы отнести носилки с телом Настасьи в домовую церковь тысяцкого. Опустив глаза, Ждан последовал за отцом. Гости начали расходиться. Многие направились в сад, чтобы насладиться ночной тишиной после духоты в трапезной. Артемий слушал, как Деметриос объяснял Ренцо различия между законодательством Константинополя и русскими законами. Грек и венецианец покинули зал, обсуждая эту тему. Подойдя к отрокам, ждавшим распоряжения своего начальника, боярин сказал:

– Идемте, надо поговорить.

В одной из комнат, которые занимали Артемий и Филиппос, стояли две скамьи, служившие кроватями, большой сундук для одежды и две вешалки в форме креста. На одной из вешалок висели шапка, отороченная мехом бобра, и тяжелый ламеллярный панцирь из железных пластин. На другой были остроконечный шлем и кольчуга. Меч Артемия с клеймом знаменитого германского оружейника и боевой топор висели на стене над кроватью. Находившийся рядом с мечом кинжал с рукоятью, украшенной изумрудом, принадлежал Филиппосу.

Швырнув свой белый плащ на скамью, боярин провел спутников в заднюю комнату. Будучи человеком осторожным, дружинник решил именно там оборудовать рабочий кабинет, чтобы скрывать свои совещания от посторонних ушей. Пока Филиппос с помощью лучины разжигал свечи, Митько и Василий расположились на единственной скамье, стоявшей напротив стола. Артемий сел в свое кресло, а Филиппос поставил маленький табурет около двери. Отсюда он мог услышать малейший подозрительный шум.

Боярин коротко напомнил о главных событиях вечера.

– Итак, у нас есть два основных вопроса, – подвел он итог. – Во-первых, между обеденным пиром и пиром вечерним у преступника было время завладеть смертоносной жидкостью, поскольку грек часто выходил из опочивальни. Во-вторых, Настасья попыталась указать на убийцу, напомнив о псалме, который она читала в библиотеке.

– Что касается орудия преступления, – заметил Василий, – то тут я согласен с тобой, боярин. К сожалению, ты и Деметриос предоставили убийце превосходную возможность украсть смертельный яд в самом дворце. Но что значит намек на руку, полную мздоимства? Князь прав, нельзя подозревать послов, которые сделали ему роскошный подарок – драгоценности Феофано.