Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Теперь боярину предстояло выслушать Стриго, жениха умершей боярышни. На пороге вновь появился стражник, затем отошел в сторону, пропуская молодого человека. В руках Стриго небрежно держал темно-голубой плащ, расшитый жемчугом. Бросив вещь на скамью у входа, Стриго сел перед Артемием. Его бледное искаженное лицо резко контрастировало с яркими красками роскошного одеяния.

– Вижу, пробуждение было мучительным, – прямо сказал Артемий.

– Бесполезно скрывать от тебя, боярин, вчера вечером я выпил слишком много хмельного меда, хотя это не в моих правилах.

– Неужто горе заставило тебя забыть о воздержании?

Опустив глаза, Стриго молча кивнул головой.

– Какая наглость! – крикнул Артемий, яростно стукнув кулаком по столу. – Весь город знает о твоей любви к служанке Альдине и неуважении, которое ты проявлял по отношению к своей покойной невесте! Немедленно признавайся: ты избавился от Настасьи самым подлым и самым трусливым способом, поскольку испугался ее справедливых обвинений, но главное – поскольку отныне все считают тебя непорядочным человеком. Ты не смог вынести унижения. Твоя чрезмерная гордость толкнула тебя на убийство!

Прямо обвиняя Стриго, Артемий надеялся смутить молодого человека, прижать его к стенке и быстро получить признание. Но Стриго казался скорее оскорбленным, чем испуганным или смущенным.

– Бог мне свидетель, боярине, я невиновен! Однако правда, что я согрешил из трусости. Я никогда не любил Настасью, но мне не хватало мужества воспротивиться союзу, о котором мечтал мой отец. Он и тысяцкий хотели объединить свои земли…

– Все это мне известно, – сухо прервал Артемий. – Расскажи-ка об Альдине.

Стриго поднял голову. Глаза его заблестели.

– С тех пор как я познакомился с этой девушкой, такой нежной, несмотря на все пережитые несчастья, моя жизнь перевернулась. Это случилось месяц назад, когда Альдина и принцесса Гита приехали в Смоленск. Владимир устроил прием в честь невесты. Вместе с боярами был на пиру и я. Гита рассказала о последней битве своего отца, короля Гарольда. Она говорила о его отваге, о том, что тела короля и его ближайшей дружины были буквально разрублены на куски. Королева Эдита и другие благородные саксонки бродили среди трупов, надеясь по оружию узнать своих мужей. Мать Гарольда, Гита Торкельдоттир, предложила за тело сына столько золота, сколько он весил. Вильгельм отдал королеве его без выкупа, и королева-мать похоронила Гарольда в Уолтэмском аббатстве. Юной Гите пришлось отправиться в изгнание… Когда принцесса рассказывала нам дрожащим от волнения голосом эту ужасную историю, молодая рыжеволосая девушка поднялась из-за стола и быстро покинула зал. Это была Альдина, чей отец вместе с другими воинами сражался на стороне короля Гарольда. Гита попросила одного из слуг отыскать и привести Альдину. Но слуге это делать было негоже! Я пошел за Альдиной и нашел ее плачущей в саду. Я постарался ее утешить… Я поклялся честью, что приложу все силы, чтобы сделать ее счастливой. Эта столь благородная, столь одинокая девушка нуждалась в защите! Все произошло так, словно эту миссию возложили на меня небеса! Вспомни о князе! Беря в жены Гиту, сироту и к тому же бесприданницу, он совершает дело, угодное Богу. Я тоже…

– Когда Владимир встретил Гиту, он был свободен. Но не ты! – резко оборвал Артемий.

– Это правда. Я уже был сговорен с Настасьей. Но мое сердце оставалось свободным. Настасья говорила со мной только о приданом и выгоде, которую принесут наши земли. Казалось, ничто другое ее не интересует. Альдина же рассказывала о своем детстве, которое прошло в замке, затерявшемся среди лесов, об ужасных битвах, заливших Англию кровью, о долгих странствиях по холодным негостеприимным краям, а главное – о мужестве, которое должны проявлять бедные изгнанники, какое бы положение в обществе они ни занимали… Да, в Альдине я нашел истинное благородство души. Разве твое сердце, боярин, никогда не проникалось чувством, которое невозможно унять?

Артемий кашлянул. Немного помолчав, он с иронией ответил:

– По правде говоря, хотя тебе и не удалось унять свои чувства, ты нашел прекрасное решение проблем! Вчера некий свидетель подслушал твой разговор с Альдиной. Он слышал, как ты угрожал убить Настасью. Теперь ты не боишься, что отец лишит тебя наследства… И можешь жениться на сироте-англичанке!

Стриго горько рассмеялся.

– Твой свидетель просто не знает меня. Вчера я потерял голову. И знаешь почему? Альдина отказывается от меня! Это самая злая беда, которая со мной может случиться. Что касается наследства отца, то на нем можно поставить крест. Он найдет мне другую невесту, но никогда не даст согласия на брак с Альдиной!

Записав несколько слов на берестяном свитке, Артемий холодно заметил:

– Ты говоришь о мужестве Альдины, но что с твоим мужеством? Ты позволяешь себе помериться силами с дикой лошадью, но не можешь поговорить с отцом!

– Ты прав, я трус. Я укротил лошадь, чтобы преподнести ее в дар Альдине, только для того чтобы публично сделать ей предложение. Я вел себя вызывающе по отношению к князю и придворным… Увы, с отцом все по-другому. Если бы он там присутствовал, я никогда не отважился бы на нечто подобное. Альдина же из другого теста! Она даже была согласна, чтобы я похитил ее. Но стоит мне представить гнев отца, и я сразу теряю те крупицы мужества, которые у меня остались. Теперь слишком поздно на что-то рассчитывать. Альдина, вероятно, презирает меня. Другие же, как и ты, подозревают меня в убийстве Настасьи. Все, что мне остается, так это уйти из этого мира. Я попрошу епископа рекомендовать меня какой-нибудь монашеской обители…

– Не спеши! Сначала ты должен ответить за преступление! – воскликнул Артемий, яростно сжимая стилос.

– Я готов ответить за все свои грехи и ошибки. Смерть мне не страшна! Я хотел спасти Альдину от нищеты и одиночества, поскольку на ее долю выпало слишком много несчастий. Я хотел восстановить справедливость в отношении девушки, такой невинной, такой доброй! Если я не могу этого сделать, все остальное теряет значение.

– Значит, ты не хочешь исправить еще одну несправедливость, каковой является смерть Настасьи?

– Как я могу это сделать, если в ее смерти ты обвиняешь меня? Поверь, если бы я смог отыскать виновного, я вызвал бы его на поединок!

– Если не ты был заинтересован в смерти Настасьи, то кто? Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Никого. Да простит меня Бог за то, что я так отзываюсь о Настасье, но она была высокомерной и завистливой. Даже принцесса Гита, такая нежная и добрая, не смогла расположить ее к себе. Не знаю, много ли было у боярышни врагов, но она не заслужила столь ужасной смерти! Это все, что я могу тебе сказать. А теперь, если ты меня по-прежнему подозреваешь, исполни свой долг. Без Альдины жизнь мне не мила.