Гийом Прево - Семь преступлений в Риме

И наконец, дом Джульетты, единственной жертвы, связь которой с убийцей была очевидной. Если только действительно речь шла об обжигальщике извести…

Ноги сами привели меня к театру Марцелла. По пути образ красавицы Альдобрандини вытеснил из моей головы все остальное.

Флора…

Ее стройная фигурка, ее блестящие русые волосы, ее вопрошающие бездонные глаза и тот взгляд, которым они прожгли меня… Да, очень хотелось верить, что она меня узнала. Что нашла меня умным и красивым. Но как разгадать ее чувства? Родовая кровь уже делала ее для меня недоступной… Как же вновь увидеться с ней?

Размечтавшись, я не заметил, как подошел к дому Аргомбольдо. Я помедлил, прежде чем постучать: все окна были заперты, дом казался необитаемым. И все-таки я решился.

К моему большому удивлению, дверь открылась. Показался сам Аргомбольдо, с изможденным лицом, сверкающими глазами, в длинном черном плаще с капюшоном. Не произнеся ни слова, он молча разглядывал меня, не выражая ни замешательства, ни удивления.

— Прошу извинить меня за это вторжение, мессер Аргомбольдо, — начал я. — Меня зовут Гвидо Синибальди, мы встречались с вами в…

— Прекрасно знаю, кто вы такой, — оборвал он меня. — Вы сын бывшего баригеля и помощник художника из Бельведера. Я никогда не забываю того, кого встретил однажды. Независимо от обстоятельств.

Пора было приступать к делу…

— Тогда вам, вероятно, известно, что Томмазо Ингирами открыл мне двери библиотеки и что я провожу там некоторые изыскания…

— И чувствуете себя там вольготно, если судить по выбранным вами книгам. Виноват в этом, мне думается, Гаэтано.

— Не об этих изысканиях хотел я поговорить с вами, мессер. Меня также попросили навести справки о некоторых работах, которые могли бы помочь в…

В конце улицы появился прохожий, и Аргомбольдо опять прервал меня:

— Не лучше ли вам войти?

Он посторонился и знаком пригласил меня в дом.

Я повиновался; мне любопытно было взглянуть, как живет этот отшельник.

Как и следовало ожидать, внутри все было черным. Лишь две свечи на деревянном столе освещали большую раскрытую книгу, которую хозяин поспешил закрыть. А в остальном комната поражала своей пустотой. Кроме двух скамеек и небольшого сундука, над колпаком камина висело простенькое распятие, в камине горел хилый огонек. Вся обстановка свидетельствовала: старик был аскетом.

Кстати, он даже не предложил мне сесть.

— Вы сказали, работы?

— Честно говоря, мессер, все это из-за убийств, повергших город в траур.

— Разве убийцу не казнили сегодня?

— Да. И тем не менее до сих пор неизвестны ни мотивы, ни подробности преступлений.

— Насколько я понял, преступник преследовал идущих по путям неправедным.

— Действительно, все так думают. Однако этого объяснения недостаточно.

— Недостаточно! Надо же!

Я не знал, какой смысл придать этому восклицанию.

— Поэтому ваше знание библиотеки Ватикана позволило бы нам прояснить некоторые тайны. Нет ли в ней работ, в которых упоминаются подобные преступления, или летописей Древнего Рима, в которых есть что-нибудь похожее? Я, в частности, имею в виду эту серию обезглавливаний.

— Таких книг нет во всем Ватикане, ручаюсь.

— А таких, к примеру, в которых говорится о человеке в маске удода?

— Маска удода! Что за причуда! Нет, не припоминаю.

— А колонны? Вам известно, что они играли важную роль в этих преступлениях. Не существует ли каких-нибудь легенд или языческих обрядов, в которых они могли фигурировать?

— Никаких, упоминаемых в книгах, насколько я знаю. Пришло разочарование: расследование опять упиралось в тупик.

— Я вот все думаю… Это, конечно, необычно, но… Возле трупа женщины найдены пустая раковина мидии и нож. Такое сочетание вам что-нибудь напоминает?

Он почти неуловимо поколебался.

— Молодой человек, вам действительно нужно мое знание книг? Не лучше ли вам прибегнуть к услугам гадальщика на костях, астролога или колдуна? Поверьте мне: только тот, кто возомнил себя мечом Божиим, мог использовать подобные символы суеверия.

— Простите, мессер Аргомбольдо, я плохо вас понимаю… Вы и в самом деле думаете, что эти убийства совершались неким посланцем?..

Я не докончил фразы.

— Помните надпись: «Того, кто грешит, накажет Бог»? А обо мне вы знаете понаслышке? В таком случае знайте, что в противоположность вам каждое новое убийство порождало во мне некую… некую надежду, да. Мне казалось, что эти деяния, возможно, предвосхищают новые времена.

— Новые времена?

Аргомбольдо вдруг оживился, заговорил быстро и громко:

— Ну разумеется! Время раскаяния и покаяния! Время перемен! Разве у вас нет глаз, чтобы видеть, нет ушей, чтобы слышать? Разве не чувствуете вы зловоние, исходящее от этого города? Рим, столица христианства? Ха! Город демона — да. А Церковь? Святейшая супруга Господа нашего… Ей бы давать всем пример веры!

Он стукнул кулаком по столу.

— Похотливая шлюха, пристрастившаяся к деньгам и игре! Ненасытная прорва, пьющая кровь верующих! Да где уж там… Возьмите хотя бы индульгенции. Только этого хватит, чтобы поджарить в аду всех пап. Подумать только: торговать раем, дабы возводить в честь себя храмы… Не есть ли это настоящий грех? И еще: если бы только те, кто стоит за папой, были лучше… Так нет, все сговорились, все нечисты на руку! Сколько кардиналов, признающих одну религию — деньги? Сколько прелатов содержат гаремы, превышающие султанские? Сколько незаконнорожденных сыновей стали аббатами и епископами, забывшими само имя Христово? Вам это непонятно, молодой человек? Этот город прогнил насквозь. Нет ни одного римлянина, вы слышите, ни одного, который был бы достоин спасения! И говорю вам: только воды Всемирного потопа очистят Рим!

Я отступил на шаг, пораженный таким порывом. Старик же глубоко вздохнул, будто усилием воли гася свой пыл. Потом более спокойно продолжил:

— Так что вы поймете: видя все эти преступления, совершаемые от имени Господа, видя грешников, погрязших в пороках, я мог желать, чтобы гнев Божий обрушился на город. Увы!

— Увы?!

— Преступнику не хватило размаха и вдохновения. Он предстал не ангелом-искупителем, а жалким обжигальщиком извести. Несчастный Рим вновь вернется к своим извращениям!

Старик аскет сошел с ума, это не вызывало сомнения.

— А что бы вы сказали, мессер Аргомбольдо, если бы Донато Гирарди оказался невиновным?

Глаза его расширились, кончик длинного носа задрожал.

— Как так невиновен? Разве его не казнили? Вы напрашиваетесь на скандал, молодой человек!

— Так считает мэтр да Винчи.

— Вот как! Мэтр да Винчи… — В его тоне появилась первоначальная горечь. — Ну, тогда неудивительно! Уж он-то знает толк в скандалах.