Жильбер Синуэ - Сапфировая скрижаль

Нужно отметить, что Колумб прибыл в Кастилию в 1485 году, во францисканский монастырь Ла-Рабида, словно все время шел по следам «первооткрывателя».

В своей работе «Изабелла и Фердинанд» историк Иосиф Перес, чья репутация широко известна, пишет на странице 282: «До сих пор нельзя не удивляться твердости Христофора Колумба, его самоуверенности, убежденности в том, что он на правильном пути. С первой же попытки генуэзец находит верный путь, самый надежный и самый короткий по тем временам маршрут. После него можно, конечно, изменить кое-какие мелочи, но основные линии не изменятся. И это наводит на мысль о „неизвестном лоцмане“, о сведениях, полученных в Лиссабоне или Палосе, что не исключает частичной возможности мессианского предвидения, но ставит его на второе место».

Есть две противоположные версии. Для Мадариаги он был кастильцем еврейского происхождения. И свою теорию он подкрепляет следующими фактами:

1. Он никогда не говорил по-итальянски, ни в разговоре, ни в переписке даже с итальянцами, даже когда переписывался с отцом Горрицио, его доверенным лицом. И священник тоже отвечал ему на кастильском. Также по-испански писал Колумб своему сыну Диего и брату Бартоломео.

2. Он говорил по-кастильски с португальским акцентом.

3. Он говорил по-кастильски до того, как приехал в Кастилию.

4. Он был генуэзцем, чей итальянский оставлял желать лучшего, и чьим основным языком был испанский.

Опять же согласно Мадариаге, Коломбо были испанскими евреями, поселившимися в Генуе и оставшимися, согласно традициям их народа, верными языку страны происхождения.

Против этой теории:

1. Фра Маркена, приор Ла-Рабиды, описывая появление Колона в монастыре, заявил, что фра Хуан Перес «констатировал, что он производит впечатление человека, прибывшего из другой страны или другого королевства, и говорит на другом языке». Лас Касас тоже пишет: «Такое впечатление, что язык, на котором он говорит, — не кастильский, потому что он плохо понимает смысл слов и произношение».

2. С точки зрения Иосифа Переса и многих других историков: «… он не был ни испанцем, ни португальцем, ни французом, ни даже итальянцем. Евреем он тоже не был, а был добрым католиком, и его сильная религиозность не имела ни малейшего намека на какое-либо семитское влияние. Такой вариант европейского мессианства весьма активно культивировался среди францисканцев, с которыми активно общался Колумб, с другой стороны, очень приверженный культу Девы Марии».

Влияние Талаверы сильно уменьшилось после смерти Изабеллы, и в 1504 году он оказался не готов противостоять затеянной против него всякими ничтожествами интриги. У него были еврейские корни, и он всячески противился учреждению Инквизиции. И некоторые ему этого никогда не простят. Во втором квартале 1505 года Луцеро, фанатичный инквизитор Кордовы, приказал арестовать друзей и соратников Талаверы, а затем его сестру и племянников. Но метили в самого архиепископа. В своей одержимости Луцеро выдумал некий глупейший заговор, душой которого якобы был Талавера, а целью являлось снова распространить в Испании иудаизм. Был подготовлен суд над Талаверой, но, поскольку речь шла о священнослужителе, процесс курировал Рим, и Талавера был оправдан.

Реабилитированный архиепископ Гранады умер 15 мая 1507 года.

Он стал архиепископом Толедо в 1495 году, кардиналом в 1507-м, Великим Инквизитором Кастилии в 1507-м и, наконец, регентом Арагона после смерти Фердинанда II в 1526 году.

Он провел жесточайшие реформы в монастырях и клерикальной среде и в целях борьбы с религиозной безграмотностью основал в 1498 году университет Алькалы, где преподавали теологию, греческий, древнееврейский ученые из Саламанки и Парижа (он даже пригласил Эразма Роттердамского). Он заказал издание Библии. С 1499 года он начал жестко действовать против мавров, добившись в 1502 году королевского указа, обязывающего их либо перейти в христианство, либо покинуть страну. Но его назначение Великим Инквизитором — безусловное смягчение по сравнению с перегибами его предшественников.

После синода в Труа (14 января 1128 года) тамплиеры и крестоносцы боролись главным образом с маврами Испании. С 1128 года Гуго де Пейн и его братья рассеялись по всей Европе, чтобы рекрутировать адептов и собрать необходимые пожертвования. Граф Раймунд III, маркиз Барселоны и Прованса, вступил в орден тамплиеров в 1130 году и подарил им замок Гранену. Альфонс Кастильский и Арагонский отбил Калатраву у мавров, передал ее архиепископу Толедо, который получил ее охрану тамплиерам. Раймунд IV Барселонский в случае, если умрет бездетным, завещал им пополам с госпитальерами свое королевство. Его подданные опротестовали завещание, тамплиеры не стали спорить, получив за это крепости Каламера, Монжуа, Курбин, Ремолина и Монсон. В Португалии дон Альфонсо, сын королевы Терезии, подарил им леса Церы, еще занятые сарацинами. Тамплиеры их изгнали и основали города Коимбру, Эгу и Роден.

Фердинанд II Леонский (1157 — 1188) основал национальный рыцарский орден. В 1170 году в только что завоеванном Касересе возник под протекцией короля орден «Братство Касереса», в чьи задачи входила защита города от возможных набегов альмохадов. Это самый крупный из орденов. В 1171 году Братство обратилось к архиепископу Сантьяго с просьбой разрешить им называться «орденом Святого Иакова», «Сантьяго-де-ла-Эспада». В 1175 году папа Александр III признал новый орден, подчинявшийся уставу, базирующемуся на уставе тамплиеров.

В 1147 году Альфонсо VII, король Кастилии и Леона, подарил тамплиерам только что отвоеванную крепость Калатрава, занимавшую ключевую позицию на пути к Толедо, примерно в ста километрах к югу от города, чтобы обеспечить его защиту. Но тамплиеры испугались возможной атаки альмохадов и предпочли передать замок, стоящий слишком открыто, которым не пожелал владеть никакой светский гранд, королю Санчо III Кастильскому.

В 1164 году рыцари Калатравы были одобрены Папой и приняты в орден цистерцианцев как «братья». Так родился рыцарский орден Калатравы.

В 1195 году альмохады изгнали рыцарей Калатравы из крепости. В 1212-м монахи-воины ее отбили, но сочли более предусмотрительным обосноваться чуть южней, на неприступной скале, выстроив там замок, отныне именуемый «Новая Калатрава».

Так возникли три самых значительных рыцарских ордена Леона и Кастилии, придерживающиеся устава тамплиеров и госпитальеров. Оказанная ими военная помощь не только стала решающей, но они также положили начало объединению Испании, вынуждая к плодотворному сотрудничеству разных королей. На эти ордены была возложена двойная задача: воевать и заново населять. В Кастилии рыцарей разместили по крепостям и стратегическим дорогам, чтобы защитить регион Тахо и главным образом Толедо.