Фиона Маунтин - Бледна как смерть

Она развернулась и вышла на залитую ярким солнечным светом улицу, прислонилась к камню, который оказался удивительно теплым на ощупь.

Было почти очевидным, что Бетани играет роль Офелии, и поэтому стихотворные строки были запиской о самоубийстве, конечно же. Самовнушение, или как там еще это называлось. Хуже всего то, что это действительно объясняло, почему Бетани ушла, оставив самое ценное из того, что у нее было. Почему она так поступила? Потому что дневник больше не был ей нужен. Или она хотела, чтобы Адам так думал.

Адам сказал, что Бетани не оставила записки. Как бы эти строки не оказались ее прощальным посланием.

Может, эти строки – не более чем угроза, крик о помощи, требование внимания, как это обычно бывает с записками неудавшихся самоубийц? В Наташиной голове пронеслись ее диалоги с Бетани. Не удастся ли отыскать ключ в том, что она тогда говорила? Почему речь зашла о роке и каком-то унаследованном ею от предков проклятии?

Возможно, Бетани оставила дневник и записку, потому что хотела получить от Адама доказательства преданности и любви, хотела вынудить его искать и снова завоевывать ее, а теперь выжидала, проверяя, будет ли он встревожен ее исчезновением.

Бетани тогда спросила Наташу: «Как много времени это займет?» Наташа ответила, что, для того чтобы достичь уровня пра-пра-прародителей, может потребоваться месяц. Ее обычный ответ. Пра-пра-прародители, четыре поколения назад, что означает приблизительно середину 80-х годов XIX в. Если взять за отправную точку момент, когда Дж. М., по всей видимости, начала вести дневник, исследование приведет в наше время, к ее живущим ныне потомкам. Если Бетани действительно хотела, чтобы Адам ее разыскал, воспользовавшись сведениями из дневника, возникал следующий вопрос: сколько времени она ему дала? Месяц? Месяц, начиная с сегодняшнего дня? Нет. Она исчезла спустя несколько дней после их с Наташей знакомства. В середине декабря. В середине января будет уже месяц. И до Нового года Наташа вряд ли сможет что-нибудь предпринять.

Конечно, послание могло иметь совершенно невинное объяснение. Своего рода интимная шутка или намек, который Адам должен был понять, если она действительно стала ему дорога. Наташа оставила для Адама сообщение на автоответчике, но он не отреагировал на звонок. Может, не заботится о том, чтобы регулярно проверять сообщения во время праздников. Наташа сказала ему, что не будет звонить до Нового года. Возможно, ей следует обратиться в полицию. И все-таки это была крайняя мера.

Адам сказал, что полиция ничего не станет предпринимать, поскольку у них с Бетани не было ничего серьезного; она имела полное право уйти. Но записка с намеком на самоубийство, если только Наташина догадка верна, может все изменить.

Наташа провела поиск в Интернете, хранилище всех знаний, и обнаружила на одной из страничек веб-сайта Министерства внутренних дел описание полицейской процедуры в отношении пропавших людей. Взрослые люди, которые исчезли без всякого принуждения, по собственной воле, подпадали под определение «неуязвимых». Дети и старики были включены в «группу риска». Но угроза самоубийства и риск психической неустойчивости взрослых также делали их «уязвимыми», причем с наибольшим приоритетом. В этих случаях следовало обратиться в больницы, провести детальное расследование, привлекая к нему друзей и родственников. Стражи порядка обязательно найдут Адама вне зависимости от того, где он проводит Рождество, чтобы задать ряд вопросов. Поэтому Наташа ни в коем случае не могла подать в официальный розыск, не поговорив для начала с ним. О подоплеке записки можно только догадываться, конкретно о самоубийстве там нет ни слова. И что мог Адам рассказать полиции? Он даже не знал настоящего имени девушки!

Полиция, естественно, стала бы копать дальше и смогла бы обнаружить причину, по которой Бетани скрывала свое настоящее имя. Наташа не была уверена в том, что имеет право вытянуть это странное дело на свет божий, не зная мотивов Бетани.

Нет. Она должна просто дождаться ответного звонка Адама. Постараться пока не думать об этом. Сказано – сделано.

Вернувшись домой, она не смогла удержаться от того, чтобы не пробежать глазами еще несколько страниц дневника, пока сушила волосы после душа. И невольно вскрикнула, когда обнаружила то, что искала. Упоминание о посещении родственников в Или. « Будьте уверены , воскресенья здесь тихие и благопристойные. Люди такие мелкие (и не только телосложением) и ограниченные».

Лишнее подтверждение тому, что отцом Дж. М. был Джон Маршалл, сведения о котором Наташа нашла в Интернете, семья которого происходила из Или и который похоронен здесь, в Сноузхилле.

В дверь постучали. С дневником в руке Наташа пошла открывать.

На пороге стояла Мэри, держа в руках красивую бутылку «Смирнофф», перевязанную подарочной ленточкой, и серебряный бокал с гравировкой.

– Просто зашла пожелать тебе веселого Рождества.

– Время пить кофе?

– Нет, но я бы выпила чашечку.

По пути в гостиную Мэри вынула из Наташиной руки дневник.

– Что это? Ну конечно, она и сейчас работает! Ты когда-нибудь делаешь паузы?

– Помнишь того парня, Адама, который позвонил, когда мы с вами ужинали? Он попросил меня воспользоваться этим, чтобы разыскать его подругу, которая исчезла. Дневник принадлежал одной из ее прародительниц.

Наташа часто обсуждала свои заказы с Мэри и не считала, что нарушает этим данное клиенту обещание сохранить подробности дела в тайне. Стойкости Мэри обычно хватало до конца исследований, и она всегда хранила информацию в секрете.

Мэри настояла на том, чтобы оставить школу, заявив, что ее оценки всегда были посредственными. Она сдала один-единственный экзамен по одной-единственной дисциплине – домоводству. Ее отец, плотник и фанат спорта, у которого не было времени на академические занятия, всегда внушал ей, что в жизни важнее всего иметь хорошие руки и уметь управляться с мячом. Несколько лет Мэри следовала его совету, играя в нетбол за Глочестершир, обучаясь парикмахерскому делу и в свободное время экспериментируя на кухне.

Она встретила Джеймса, вышла за него замуж, и они стали владельцами «Сноузхилл Армз». Мэри очень нравилось управлять пабом. Интерес к генеалогическим расследованиям проснулся, когда она узнала, что их с Джеймсом заведение построено на месте старого монастыря и по уверению местных жителей в нем живет привидение монаха в клобуке, которое бродит по пабу и по переулкам в окрестностях Мэйнора. С того момента, как Мэри поселилась в новом доме, ей раз шесть «посчастливилось» увидеть привидение, и уже это, по собственному ее утверждению, стимулировало интерес к истории.