Далия Трускиновская - Труп-невидимка

Когда же шофер прибыл на место, оказалось, что оно занято совершенно посторонней «вольво», багажник которой, как на грех, тоже открыт, и незнакомая тетка тащит к этому багажнику десять блоков своих любимых сигарет «Голуаз»!

Изабелла Пафнутьевна посмотрела вниз, убедилась, что экипаж подан, и выпихнула в кухонное окно дракона, в мягкое пузо которого, чтобы не повредить при падении, была зашита видеокамера.

Теперь, как она полагала, ее милые девочки переправят камеру в нужные руки, чтобы освобождать тещу из заточения прибыл взвод спецназовцев, усиленный прессой и телевидением. Квартира с замурованными окнами была для телевидения особой конфеткой!

Но запись попала в совершенно посторонние руки.

У шофера хватило ума поехать за мной следом. И вскоре он доложил работодательнице, что дракон находится в особняке Яши Квасильевой.

Пока мой ненаглядный свекор ездил скандалить с Раймондюкасом и вернулся от него с разбуженной памятью предков, в развратном особняке шел военный совет. Решено было направить ко мне десант. Но под каким предлогом?

Девочки послали гонца в Москву, и он привез целый багажник моих книг. Так они и установили, что, во-первых, я оказываю гостеприимство всякому, кто заявит, что его прабабушка с моим прадедушкой в одной песочнице куличики лепили. Во-вторых, что я никогда не брошу в беде животное. В-третьих, что простые кошки и собачки меня мало интересуют…

Деньги у обитательниц особняка были в немалом количестве. Они связались с Росцирком и узнали, где в Подмосковье работают цирки-шапито. На следующий день был весь целиком закуплен коллектив такого цирка во главе с Эдуардом Прошкиным. Собственно говоря, Сонечка, Машенька, Леночка и присоединившаяся к ним Елизавета не собирались отправлять ко мне такую ораву. Но Прошкин не сумел отказать родственникам – всем хотелось побывать в гостях у Яши Квасильевой. Не так часто артистам цирка-шапито выпадает повращаться в большом свете. Они достали самые свои роскошные костюмы. Тетка, оказавшаяся дрессировщицей собачек, вообще воткнула в прическу сноп страусиных перьев. Прошкин нацепил смокинг с лацканами, расшитыми блестками. Прочие тоже обвешались стразами, как новогодние елки. Бегемотиху погрузили в цистерну, и цирк двинулся к особняку…

Так что свекор, обозвав Прошкина скоморохом, был в какой-то мере прав.

Когда Елизаветина прислуга нашла в дверях мою визитку, было уже поздно переигрывать. Караван Прошкиных прибыл в особняк.

Елизавета приехала ко мне с намерением присмотреть за табором Прошкиных. Она сама не ожидала, что их окажется так много. Визит Данияр-бея был его гениальной импровизацией. В результате Елизавете стало не до присмотра. А когда я ее отправила домой, она отпустила машину на Маленковской и тут же поймала такси, чтобы ехать в развратный особняк. То есть, соблюла конспирацию.

Там следовало обсудить, как именно она исчезнет – будет ли взорвана в автомашине, как Машенька, отравлена, как Леночка, или утонет, как Сонечка.

Часам к пяти утра Елизавета поехала домой.

Она не знала, что отчаянный Данияр-бей, поносившись с полчасика по ночным шоссе и по объездной, выпил полбутылки какой-то восточной водки и надумал ехать к ней, а зачем – сам еще не решил. Если она дома одна – просить прощения, если с Раймондюкасом – порешить обоих, так он в наивности своей сообщил следователю. Причем порешить он собирался не из пистолета, а по древнему обычаю прирезать кинжалом.

Прихватив постоянно лежащий в бардачке кинжал, он открыл дверь своим ключом (почему Елизавета не поменяла дверной замок, я не знаю, да меня это и не интересует), вошел и сел ждать.

Обстановка спальни пробудила в нем сладостные и горестные воспоминания. Решив, что без Елизаветы и жить не стоит, он полоснул себя кинжалом по запястью и уселся на пол помирать. Сидел он, как выяснилось, гордо отвернувшись от пораненной руки, но настал миг, когда он увидел лужу крови и сразу протрезвел. С предсмертным ревом тигра он попытался вскочить, но не получилось. Кое-как он утвердился на ногах и побрел прочь. На улице восточный мужчина по мобильному кое-как вызвал «скорую», но голова у него закружилась, и он рухнул. Хорошо хоть, догадался согнуть руку в локте, чтобы пережать артерии. А может, и не догадался, а само так получилось.

Елизавета вошла в свою спальню, увидела лужу крови, восточный кинжал на полу, и все поняла. Она тут же связалась с особняком. Сама судьба благоприятствовала авантюристкам! Первым делом Елизавета забрала кинжал, а с кухни принесла нож, которым обычно Раймондюкас резал копченое мясо. Имелся шанс, что на ручке остались отпечатки пальцев. Перевернув ту мебель, что полегче, она забрала маленький сейф с драгоценностями и вернулась в особняк.

Все это полковник Запердолин наскоро растолковал нам, потому что времени у него было немного. Он еще хотел вернуться в Москву с Данияр-беем и взять у него свидетельские показания. К тому же, он видел, что я сгораю от нетерпения сесть за компьютер и дописать свой новый детектив.

Итак, все закончилось просто великолепно. Репутация птицефермы спасена, и Расторгуевы опять стали моими лучшими друзьями. Данияр-бей уже выздоровел и за все свои художества выслан из России на родину. Говорят, там отменили демократию, и ему уже незачем просить где попало политического убежища.

Раймондюкас в конце концов женился на своей теще, и они совместно возглавили прекрасно организованный бордель. Время от времени туда ездит мой свекор Альфонс Альфонсович. Подозреваю, что там же бывает и старшая свекровь.

Августина дочка Доротея пока что живет у нас. Зоотехник Гоша уже понял, что одними земноводными я не могу себя ограничить. Мне нужны и млекопитающие, и пернатые. Кстати говоря, с Ласточкой я подружилась и уже научилась ею управлять.

Вот только с Запердолиным беда.

Всякий раз, пока я раскрываю преступление, мне кажется, что полковник вот-вот соберется предложить мне руку и сердце. И всякий раз, когда следствие завершается, это ощущение куда-то пропадает!

И ведь не первый год, и далеко не первое преступление я раскрываю с его помощью!

Конечно же, он появляется под занавес, когда основная работа уже сделана. И потом, когда роман, написанный по следам очередного следствия, выходит в свет, он совершенно не желает читать мое произведение. Хотя я дарю ему все свои книги подряд. Ничего не поделаешь – у ментов свои недостатки.

Я задумалась – чем же завершить роман, чтобы читательницам понравилось? Непременно нужно что-то про мою семью и про животных. Но только что?

С шестого этажа моего особняка вдруг донесся дикий, совершенно предсмертный вой. Я опрометью понеслась к лифту.