Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Чем они занимаются?

Я вздохнула. Учитывая почтенный возраст доктора, вопрос вполне понятен, скорей всего, он просто забыл, зачем молодые люди ищут укромные местечки.

– Целуются.

– Вы хотите, чтобы процесс протекал под моим контролем? – поинтересовался Генрих Карлович. – Так сказать, под наблюдением медицины?

Конечно, ваша позиция, как матери, мне понятна, более того, я ее одобряю, кое-какие события не следует пускать на самотек. Но отчего на подоконнике? И не сконфузятся ли молодые люди при свидетелях? Знаете, мужская потенция – дело хитрое…

Не дослушав его, я схватила фонарик.

– Смотрите сюда!

Генрих Карлович пару секунд молча разглядывал открывшуюся картину, потом пробормотал:

– Интересная конструкция! А почему у девочки во рту эти крючки?

– Некогда объяснять, пожалуйста, помогите!

– Но чем?

– Вы можете отцепить бедного мальчишку?

– Бедная тут я, – зашепелявила Кристя, – ему-то что!

Даже в такой ужасной ситуации, еле-еле ворочая языком, Кристина спорила!

– Боюсь, это не в моей компетенции, – покачал головой Генрих Карлович, – здесь нужен врач.

– Но вы тоже доктор!

– Да.

– Почему же не хотите помочь?

– Не правильно поставлен вопрос, – нудил Генрих Карлович, – неверно определены приоритеты. Я испытываю искреннее желание помочь, но не обладаю соответствующими возможностями!

В ту же секунду я с тоской поняла: он редкостный зануда. Встречаются люди, которые вместо того чтобы активно действовать, начинают вам объяснять, почему они ничего не делают. «Люди свистка» – так называет подобных индивидуумов Олег. Очень меткое замечание: сплошной свист и никакой пользы.

– Но вы же врач! – тупо повторила я.

Генрих Карлович кашлянул, вытащил из кармана идеально чистый носовой платок, вытер губы и с достоинством сообщил:

– Видите ли, многоуважаемая Виола, я по специальности акушер-гинеколог, мой профессиональный интерес касается совершенно другого органа этой девочки. Я бы с удовольствием принял у нее роды!

– Только младенцев нам не хватало, – не удержалась я, – ну сделайте же что-нибудь!

– Лучше обратиться к стоматологу или хирургу.

– Где я их возьму?

– Можно отвезти молодых людей в травмопункт, – с сомнением протянул акушер и тут же добавил:

– Хотя там вряд ли помогут. Вот что, существуют круглосуточные стоматологические клиники, там, естественно, есть хирург…

– Они же не сумеют идти, – прервала я старика, – ну попытайтесь отцепить юношу. Вы должны помочь, вспомните клятву Гиппократа.

– Хорошо, – кивнул Генрих Карлович, – вы совершенно правы! Долг велит не отказывать страждущим в помощи. Мы, врачи…

Я довольно бесцеремонно дернула его за рукав.

– Начинайте же быстрей! Дети давно тут сидят, у них уже свело челюсти и шеи!

– Это мне плохо, – не упустила своего Кристя, – а ему что?

Парень молчал. С другой стороны, как он мог разговаривать, если его язык наколот на крючок?

– Я должен помыть руки! – заявил Генрих Карлович и ушел.

– Где ты взяла этого кретина? – пробубнила Кристина. – В сумасшедшем доме?

– Лучше молчи, – посоветовала я, – у тебя во рту один крючок свободный, сейчас свой язык проткнешь, вот весело будет!

– А вот и нет, – принялась спорить Кристя, – крючки торчат наружу, перед зубами, а мой язык за ними, я его там держу.

На мой взгляд, умение держать язык за зубами очень полезно, только к Кристине это не имеет никакого отношения.

– Урод, – шипела Кристя, – долдон!

– Нехорошо употреблять подобные выражения в адрес отзывчивого старика, который сразу согласился прийти на помощь, – занялась я воспитанием Кристи.

– Я про Женьку, – просвистела она.

– Про кого?

– Этого идиота, который за крючок зацепился, зовут Женя!

– Очень приятно, – кивнула я, – будем знакомы, Виола!

Юноша пошевелил ногой, наверное, хотел таким образом выказать свою радость от встречи со мной.

– Охренеть можно! – обозлилась Кристя. – Вы еще тут приседать друг перед другом начните.

Вилка, немедленно вытри мне слюни, уже до талии дотекли!

Наконец появился Генрих Карлович. Он торжественно «нес» перед собой руки в резиновых перчатках. Очевидно, старичок очень ответственный человек, потому что пришел при полном параде. Акушер был в белом халате, на голове у него сидела круглая шапочка, на носу сверкали очки в тонкой золотой оправе. От Генриха Карловича сильно пахло чем-то непонятным: то ли он вымыл руки душистым мылом, то ли облил их дезинфицирующим раствором. Аромат был на редкость противный.

– Многоуважаемая Виола, – церемонно завел акушер, – не согласились бы вы поассистировать мне?

– У меня грязные руки!

– Вам просто нужно посветить фонариком девушке в рот.

Естественно, я моментально выполнила его просьбу. Генрих Карлович принялся обозревать фронт работ.

– Я всегда удивлялся, – покачал он головой, – каким образом уважаемые коллеги-стоматологи оперируют в столь неудобном пространстве, зубы-то очень мешают.

Я подавила смешок. Если учесть специальность Генриха Карловича, его заявление вызывает умиление. Сам-то он как справляется с профессиональными обязанностями?

– Нуте-с, нуте-с, – пропел старичок, запуская в рот Кристи пальцы, – сейчас попытаемся…

– О-о-о, – взвыла девочка.

Генрих Карлович мгновенно выдернул руку и испуганно спросил:

– Что? Вам так больно?

– Нет, – прошепелявила Кристя, – жутко воняет от перчатки, меня тошнит! Какой гадостью вы облили руки?

– Это антисептик, очень качественный, лучший на сегодняшний день! Вы первая, кто сказал мне о запахе, до сих пор никто из пациенток не жаловался.

Парень затряс плечами, его, несмотря на неприятную ситуацию, явно душил смех, что, в общем, и понятно. Все дамы, с которыми имеет дело акушер, не обращают внимания на резкий запах.

– Потерпи! – рявкнула я и попросила:

– Давайте, Генрих Карлович, не слушайте ее.

Акушер снова полез в рот к Кристе и принялся бормотать:

– Если так? Будет ему больно? Тогда как?

Ага… А-а-а-а!

Я вздрогнула, по подбородку Кристи потекла кровь.

– Господи, Кристя, Женя, – запричитала я вокруг парочки, ощущая полную беспомощность, – вам больно? Ой, сколько крови.

– Ничего, ничего, – сдавленным голосом ответил акушер, – дети в порядке!

– Но…

– Это моя кровь.

– Ваша?

– Да, – грустно подтвердил Генрих Карлович, – так неловко получилось! Там у девочки еще один крючок, и вот, я напоролся на него пальцем, а вытащить не могу!

Я постаралась заглянуть в рот к Кристе. Действительно, как только стоматологи ухитряются орудовать там? Ничего не видно! Впрочем, потом я разглядела: теперь в придачу к языку, проколотому правым крючком, на левый насадился палец несчастного Генриха Карловича.