Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Доченька, – попросила она, – я плохо вижу, погляди кругом, кошелек у меня какие-то парни выхватили, с пенсией! Может, бросили где?

Хорошая вещь, теперь таких не делают.

Кира глянула на асфальт и приметила около урны потертый кошелек. Водопьянова подняла его – он был пуст – и спросила:

– Сколько денег-то было?

– Две триста, – пояснила старушка, – пенсию домой из сберкассы несла.

– Что же вы одна пошли, – покачала головой Кира, – грабители выслеживают стариков, которых никто не сопровождает.

– Одна я живу, – вздохнула старуха, – все мои поумирали.

Водопьянова, жалостливая и вполне обеспеченная женщина, вытащила из своей сумочки сначала две купюры по тысяче, потом еще три сотни, сунула их в бабкин кошель и сказала:

– А вам повезло, деньги на месте, что-то бандитов спугнуло, не успели все украсть! Держите, цела ваша пенсия.

Старушка, взяв портмоне, потрогала купюры, вздохнула и вдруг сказала:

– Добрая ты, потому и счастливая. Злой человек горе к себе приманивает. Но есть и у тебя беда, ребеночка хочешь, а господь не дает.

Кира вздрогнула, почти ту же фразу ей недавно сказало мировое светило гинекологии, престарелый профессор Зак:

– Вы, дорогая, совершенно здоровы, муж тоже, а детей бог не дает, и тут медицина бессильна.

– Но за твою доброту будет тебе награда, – тихо продолжала бабушка, – может, и ребеночек родится!

– Это навряд ли, – ответила Кира и собралась уходить.

– Эй, погоди, – придержала ее старуха, – не торопись, а слушай, если хочешь родить, возьми к себе бездомную собаку. Пригреешь животину и забеременеешь.

Кира машинально посмотрела в сторону автобусной остановки, где под скамейкой лежала дворняга.

Бабушка перехватила ее взгляд и покачала головой:

– Нет, не эту.

– А какую?

Старушка тяжело оперлась на палку.

– Собака сама придет и на коврик у твоей двери сядет, жди.

Кира махнула рукой и пошла в магазин. Около двери она почему-то оглянулась и не увидела пенсионерку. Длинная, прямая как стрела улица вся просматривалась, но небольшой фигурки, опиравшейся на клюку, нигде не было. Старушка словно испарилась.

Неделю назад Кира позвонила мне и, поболтав о том о сем, неожиданно сказала:

– Конечно, я понимаю, что глупо, но каждый день по шесть-семь раз выглядываю на лестницу, вдруг эта обещанная собака придет? Бабушка, наверное, сумасшедшая, как ты считаешь?

В ее голосе звучала такая надежда, что я не посмела сказать ей о своем истинном отношении к происшествию. И вот теперь мне предоставился случай помочь Кире.

Батон спокойно устроился на коврике под дверью.

– Сиди, – строго велела я, – не смей шевелиться. Сейчас выглянет твоя будущая хозяйка.

Сомневаюсь, конечно, что она в таком возрасте сумеет родить ребенка, тебе придется заменить ей детей, понял? Кира добрая, отмоет, откормит, все у тебя будет хорошо. А теперь жди!

С этими словами я нажала на звонок и сбежала на один пролет вниз. Только бы Батон не последовал за мной! Но пес остался на коврике. Может, он сильно ослабел, а может, понял мои слова?

Через секунду я услышала голос Кирки:

– Мама Аня! Собака! Она пришла!!!

– Говорила же тебе, – раздался мягкий говорок свекрови, – подожди, и все получится. Какой худой!

– Иди сюда, миленький.

– Не бойся, ну, заходи.

– Мама Аня, свари кашу, на молоке. Наверное, нельзя ему сразу мясо.

– Сейчас, сейчас…

Продолжение разговора я не услышала, дверь захлопнулась.

Я осторожно пошла вниз. Что ж, Батону будет хорошо, его судьба коренным образом переломилась, но мои дела обстоят очень плохо. Я ни на шаг не продвинулась в поисках таинственного предмета. И сейчас необходимо ехать на улицу под названием «Черное озеро». Порывшись в атласе, я нашла ее в районе Новокосина и загрустила. Опять пилить через весь город! Правда, можно воспользоваться МКАД.

Не успела я подумать, как лучше добраться до Кольцевой автодороги, как заверещал мобильный.

– Пуся моя, ты где? – поинтересовался Федор.

Я вздрогнула. Вот черт! Ну совершенно забыла про то, что мне предстоит сегодня вступать в некое литературное сообщество, и вновь натянула джинсы с футболкой.

– Надеюсь, ты не опоздаешь, как всегда? – продолжил Федор.

– Разве можно, – забубнила я, – несусь на всех парах.

– Куда?

– На встречу!

– Цыпа, ты врушка.

– Я всегда говорю только правду! – рассердилась я.

– А вот и нет, котя, сейчас ты лжешь.

– Еду со всей возможной скоростью!

– Котя, я же не сказал тебе адрес.

Я осеклась. Действительно!

– И куда же ты столь стремительно несешься? – издевался пиарщик. – В каком направлении торопишься, пуся?

– Ну.., в Центр. Логично предположить, что сия организация расположилась где-то в пределах Садового кольца. – Я попыталась исправить положение.

– Женская логика особенная штука, – хмыкнул Федор, – давай, котя, разворачивайся! Тебя ждут на улице 26 Бакинских комиссаров! За полчаса успеешь?

– У меня же не вертолет! Повсюду пробки!

– Уж постарайся, пуся. И вообще, слушайся меня, и тогда будет у тебя вертолет, подводная лодка и авианосец, торопись, одно колесо здесь, другое там!

Я, судорожно сжимая руль, перестроилась в скоростной ряд. Когда я стала писать детективы, то совершенно не подозревала, насколько суетно ремесло писателя. Наивно полагала, что буду сидеть день-деньской в тихом углу, излагать мысли на бумаге, издавать книги и получать гонорары.

Но после выхода в свет «Гнезда бегемота» я сделала неприятное открытие: спокойное существование, когда вы принадлежите только себе, закончилось безвозвратно. Надо встречаться с журналистами, выступать на телевидении, получать идиотские призы, а теперь, оказывается, еще и вступать во всякие сообщества. Меня, как говорит Кристя, крючит и ломает при виде толпы, но куда деваться? Назвался груздем – полезай в кузов. Не всегда слава приносит радость, я, например, получила одни неприятности. Недели три назад я обнаружила, что у нас закончился хлеб, и понеслась к метро. Естественно, мне и в голову не пришло наложить макияж.

У тонара с батонами меня схватила за рукав тетка и заголосила:

– Ой, узнала! Видела тебя по телику! Вот класс! Ты чего, по улицам ходишь?

– Хожу, – кивнула я, – куда деваться?

– Ну, все знаменитые на «Мерседесах», за харчами у них прислуга бегает.

Я промолчала и стала запихивать нарезной в пакет. Что можно ответить на подобное заявление? Совсем не все деятели искусства имеют даже «Оку».

Но тетку мое молчание вовсе не смутило.

– А что у тебя с лицом? – всплеснула она руками.

Я машинально глянула в стекло ларька, пригладила волосы и ответила:

– Все как всегда, кажется!

– А вот и нет! – завопила баба. – По телику ты хорошенькой казалась: глаза большие, губки пухлые, кожа нежная. А сейчас! Господи! Вместо глаз щелки, рта нет.., и желтая вся какая-то… Ты здорова?