Иоанна Хмелевская - Тайна

— Зачем языком молоть, мол, чего-то знают, коли пасть разинуть лень! Милиция пришла, можно и уважить человека, так нет! Только голову морочите.

Двое отрешенно смотрели в пространство. Баба злобно передернула плечами и вернулась в барак.

Окно, под которым я сидела, на сей раз было закрыто. Вдруг там зажегся свет и послышались голоса. Я встала, заглянула в окно, увидела Божидара, милиционера и заведующую, ту самую, что шепталась, когда я на корточках сидела у нее под ногами. К ним присоединилась недовольная баба.

Я некоторое время рассматривала их, ничего не разбирая в нечленораздельном говоре, потом отвернулась, снова уселась на место и посмотрела на сетку.

Двое бесследно исчезли. Смылись, пока я пялилась в окно. И вдруг меня осенило: ведь они наверняка знают о пропавшем ребенке, хотели сказать, да не решились. Я совсем расстроилась. Господи Боже, что тут происходит?!..

Вся компания из барака выкатилась на улицу. Я встала.

— Нету их, — нервничала баба, беспомощно переминаясь. — Вон там стояли. Лабуда какая-то, молчали и пялились…

— Спугнули вы их, вот что. Эх, меня бы позвать, — ворчал милиционер. — Пойду погляжу, может, еще где попадутся. Имени не сказали?

— Какое там. Глухонемые, одно слово. Божидар элегантно попрощался, кивнул мне, я прошла в основное строение и подождала его у выхода.

— И что?! — спросила я судорожным, тяжелым шепотом.

— Ничего. Щебнем не засыпало — позднее все видели этого ребенка. А второй раз ничего не осыпалось.

Меня немного отпустило.

— И что? — повторила я чуть спокойней.

— Ничего. Наверно, мать забрала. Я займусь этим.

Я решила не отставать. — А ну как этот притон в самом деле где-то здесь, а мальчик увидел чего не надо. Но не стали же они его… Ведь не убили же. Боже праведный, а вдруг похитили и спрятали?..

— Можно допустить что угодно. Не знаю. Тут еще какие-то молодые люди замешаны, не видела их?

— Видела.

— Куда они пошли?

— А я знаю? Как раз в окно заглядывала, а их и след простыл.

— Ну конечно, тебе необходимо смотреть в окно, чтобы и тебя заодно увидели. А я оставил тебя во дворе специально, ты должна была за всем следить, для чего же я еще тебя с собой брал? Ладно. Где этот ваш манекен?

Я скрипнула зубами и показала пальцем в подвал. Про мальчика и наркотики подробней поговорить не удалось. Божидар был весьма недоволен мной. И мне внушалось, что мое встревание во все дела лишь умножает препятствия и что как следопыт я ни к черту не гожусь. Я снова разозлилась и в сердцах забыла рассказать ему о недоумке, бракованных автоматах и пропавшем коллеге. Представившаяся мне ужасная картина оползающего щебня и гибнущего ребенка еще дома оборвала мое сообщение, а теперь, после суровой нотации, мне захотелось буквально забиться в какую-нибудь щель. Мальчик пропал, приятель пропал, эти двое тоже пропали, эпидемия пропаж разразилась на всю катушку. Намеревалась все обсудить с ним как с человеком, не хочет — не надо, тайна на тайне едет и тайной погоняет, я тоже обзаведусь тайнами, и пусть все катится к черту!

Рассталась я с моим хмурым кумиром злая, надутая и готовая объявить войну.

Где-то после двенадцати позвонил Гутюша и сообщил, что нам необходимо попасть на склад. Там где-то есть выводное отверстие водопровода, которое мы сдуру прошляпили. Найти необходимо и лучше всего сейчас же.

Пожалуйста, могу и сейчас.

— Сани смазаны, — встретил он меня весело, когда я подъехала на условленное место. — Сдержим сроки. Эва взлетела свечой, половину уже оттяпала. Я бы мог и один, да первое primo — склад забит полками, неохота меблировкой заниматься, а ты всегда поможешь; второе primo — при такой оказии загляну-ка я в этот экспонат.

Половину дороги я размышляла над его системой primo и пришла к такому выводу: первое primo, легкость скольжения саней, сравнивалось с темпом работы, второе же primo, свеча, ассоциировалось со взлетающим реактивным самолетом, а третье primo, экспонат, означало манекен. Я кивнула и согласилась с последующим текстом:

Гутюша планировал намертво запереться в подвале, дабы нам не помешала дворничиха или сторожиха.

Запасные ключи пока еще находились у нас. Мы разделались с работой и спустились в подвал уже частным образом. Гутюша накрепко закрыл дверь, достал из портфеля фонарик и потянул уже сорванную доску.

Манекена в нише не было.

Мы стояли в тесном проходе и таращились на неровно выдолбленный простенок. Гутюша светил фонариком так, словно манекен был с таракана, чуть ли не в цементные выбоины заглядывал. Я занервничала, где-то под ложечкой екнуло.

— Ну, горчица вся вышла, — откомментировал Гутюша. — Куда он подевался?

— А мне откуда знать? Наверно, кто поставил, тот и забрал.

— Портной, что ли?

— Какой портной?.. А! Ты спятил, еврейский портной со времен войны, скорей всего, давно уж умер! Нет, тут побывал кто-нибудь другой…

Да, очередная тайна. Ужасные подозрения вперегонки сменялись одно другим.

— Вот так номер, — поразился Гутюша. — Нет чтоб сразу раскурочить, теперь весь сейф из-под носа увели. Наверняка ему брюхо распотрошили — искали что-то, на черта он сдался иначе, гнилье эдакое. И смердел.

Я решилась уточнить ситуацию.

— Гутюша, обмеры закончили, пора взглянуть правде в глаза. Боюсь, труп был настоящий.

Гутюша оставил в покое пустую выдолбленную нишу, повернулся и разочарованно посмотрел на меня.

— Так ведь я с самого начала говорил! Только почему он стоял? Фокус какой-то. Ты серьезно думаешь, труп?

— Подозреваю.

— Ну, манатки пора паковать, и деру.

— А что?

— Если был труп и стоял, не сам же он встал по стойке смирно? И сам не лакировался этим лаком? Его убили, ясно, криминал. Стой он тут со времен войны, и стоял бы дальше, а его нет, значит, этот фрукт созрел куда поздней, совсем свежий. И что делать?

— Спасибо сказать, что его вообще нету. Чего шебаршиться без толку: здесь ничего нет, а было ли, кто знает?

— Ты меня окончательно запутала. Ведь мы его видели?

— А тебе что, приспичило откровенничать на эту тему? Кто в курсе, когда мы обмеряли проем? Могли и сегодня, ведь мы делаем же дополнительные обмеры, а сегодня здесь ничего нет. До конца работы спокойствие обеспечено. Заглянуть бы, что там дальше, не лежит ли в следующем подвале?

Гутюша вполне оценил преимущества спокойствия и не заметил в моем предложении вопиющего абсурда. Он приналег на вторую дверь, что-то там подковырнул инструментами, и нам удалось открыть на себя дверь без всяких поломок. Я пошарила наверху, нашла выключатель и зажгла свет.

Этот подвал был просторный, основательно захламленный, точнее говоря, склад картонных коробок и разломанных фанерных ящиков. Между ними валялись останки какой-то мебели, бочек, железяк и Бог знает чего еще. Мы добросовестно обыскали все углы, ни трупа, ни манекена не нашли, и на этом наше обследование закончили, ибо подошли к очередной двери в конце помещения. Дверь была заперта.