Дарья Калинина - В стразах только девушки

– Будьте добры, поищите их для нас.

И пока Лидия рылась в своем смартфоне, пытаясь в галерее отыскать нужные фотографии, полицейский спросил:

– Значит, кроме вас и вашего мужа, в доме бывали лишь домработницы?

– Да.

– А последняя – Наташа – проработала у вас дольше всех?

– Да.

– Она могла считать картину ценной?

Лидия задумалась.

– Возможно. Однажды Наташе показалось, что Паула немного запылилась. И она стала протирать Паулу влажной тряпкой, я в это время зашла в комнату, заметила, что делает девчонка, и страшно на нее обозлилась. Надо же быть такой дурехой, не знать элементарных правил обращения с шедеврами. Боюсь, я была слишком эмоциональна. Но меня тоже можно понять, это подарок папы, я очень испугалась, что домработница его испортит. Никому раньше и в голову не приходило что-то делать с Паулой. Обычно я сама сметала с нее пыль, действуя очень деликатно, орудуя мягкой щеточкой. А тут тряпка! Мыльная! Жуть страшная! Когда я немного успокоилась, Наташа спросила у меня, наверное, картина очень ценная, раз я так разволновалась. И я выкрикнула: очень! Вот она!

И Лидия протянула смартфон, на экране которого была изображена знаменитая Паула.

На первый взгляд она казалась копией известной «Незнакомки», но только на первый взгляд. Потом становилось ясно, что между двумя этими картинами лежит громадная пропасть. Черты лица Паулы были прописаны неумело, ни симпатии, ни тем более восхищения они не вызывали. И фигура ее казалась какой-то асимметричной. И даже экипаж, в котором она гордо восседала, казался каким-то неуклюжим, и с трудом верилось, что этот рыдван способен двигаться ровно и не развалится на первой же кочке. Это была копия известной картины, но копия неудачная.

– М-да… – протянул следователь. – Свое-образная вещь. А кто автор, вы говорите?

– Автор неизвестен. Внизу есть какая-то подпись, но ни один эксперт, к кому я носила Паулу, так и не смог назвать мне имя художника.

Видневшаяся внизу закорючка, «Руе», или «Суе», или даже «Сус», или «Рус», являлась весьма невнятным автографом мастера.

– На фотографиях видно, что раньше Паула висела в другой комнате. Почему вы перевесили ее к себе в спальню?

– Да, изначально Паулу я устроила над камином, но, когда в моей жизни появился Сергей, мы стали часто зажигать огонь, он любил любоваться его игрой. И я решила, что для Паулы будет безопасней оказаться в другом месте.

– Подальше от открытого огня и девушек с мыльными тряпками.

– Вот именно. А над камином я повесила свой автопортрет.

Так эта очаровательная юная красотка с широко открытым взглядом и ямочками на щечках – Лидия?

У подруг отвисли челюсти. Ни за что они не узнали бы в той девчушке нынешнюю Лидию.

– Господи, что с людьми время делает, – прошептала Анжелика.

– Время и много жратвы, – добавила Констанция. – Вот под лишними килограммами, которыми обросла Лидия, ее прежнюю уже и не разглядеть.

Но сама Лидия думала лишь о Пауле.

– О, полисмен! – взмолилась она. – Вы же ее найдете? Правда? Вы найдете мою Паулу?

– Ну… Полагаю, что начать поиски нужно с вашей пропавшей домработницы. Возможно, ей показалось, что картина дорого стоит, и она ее украла.

– Наташа мне казалась честной девушкой. Но вы правы, доверять никому нельзя.

В это время приехала бригада медиков с экспертами, полицейские ушли с ними, чтобы еще раз осмотреть тело убитого.

Саша улучил момент, когда Лидия оказалась одна, и показал ей ригельный ключ, найденный в карманах Сергея.

Лидия рассматривала ключ долго. Но по выражению ее лица невозможно было что-то сказать.

Потом она спросила:

– Где вы его нашли?

– Валялся у ваших ворот.

– Понятия не имею, кто его потерял.

– Значит, это не ваш ключ?

– Что? Такая дрянь? Конечно, нет! Никогда не видела ничего подобного.

– Когда мы пытались оказать помощь вашему мужу, то у него из кармана выпали пакетики с образцами грунта с разных участков. Их было не меньше десяти. Некоторые полные, другие пустые.

Лидия задумалась.

– Возможно, муж хотел проверить уровень кислотности почвы на разных участках? Некоторые культуры, такие как капуста или лук, требуют реакцию ближе к щелочной, другие, например, клубника или томаты, довольствуются той, что ближе к кислой. Щавель или ревень и вовсе отлично растут на кислых почвах. Но я предпочитаю везде выдерживать нейтральную реакцию, так гораздо проще, и, по моим наблюдениям, нейтральная нравится всем растениям без исключения. Но у мужа был свой взгляд на вещи. Так что, возможно, муж набрал образцы, чтобы отвезти их в лабораторию.

– А на песке вы тоже что-то высаживаете?

– Молодой человек, на песке ничего расти не будет, – снисходительно произнесла Лидия. – Нужна хотя бы минимальная прослойка гумуса для развития корневой системы. Но у нас есть песчаный карьер, откуда мы берем песок для собственных нужд и немного для продажи.

– А глина у вас в землевладении тоже есть?

– Небольшой участок с глиной есть на холме, который находится рядом с карьером.

– Далеко это?

– Если выйти из дома и обогнуть его, то сразу увидите холм. Под ним внизу озеро, которое получилось на месте карьера с песком. Сейчас там добыча уже остановлена, карьер затопило еще в двухтысячных. Но папа мне говорил, что наш дом был построен из кирпичей, которые изготовлены рабочими из той самой глины, что находится на холме, и песка, который в озере.

– Вот этот ваш дом?

– Ах нет! – улыбнулась Лидия. – Этот дом уже новый. А я говорю про старый, построенный еще родителями. В том старом доме у нас располагается теперь гостиница для сезонных рабочих.

И, указав рукой, она произнесла:

– Вот этот дом. Если хотите, сходите и посмотрите. Дом еще очень крепкий, даже не скажешь, что кирпичи для его строительства лепились вручную. Но когда гений прикладывает свою руку к строительству, то дом простоит века!

– А кем работал ваш отец?

– Он был профессором, преподавал в Горном.

В это время Лидию позвали, а к друзьям подошел еще один полицейский, которого раньше они не видели. Был он среднего роста, среднего телосложения, среднего возраста. Все в этом человеке было каким-то средним, кроме умного и цепкого взгляда. Оказалось, что это следователь по фамилии Коршунов, которому предстояло расследовать дело об убийстве Сергея.

Держался он безупречно вежливо и никаких неприятных ассоциаций не вызывал. Зато неугомонный оперативник Филинов, который первым вел допрос свидетелей, прощаясь, не меньше трех раз повторил друзьям, если они вспомнят что-нибудь еще, если в памяти у них всплывут какие-нибудь новые обстоятельства или они захотят изменить свои первоначальные показания, то он ждет их всегда с дорогой душой.