Наталья Бессонова - В рабство – на экскурсию

Она провела еще часа полтора за чашкой не очень вкусного кофе. Посетители менялись, и почему-то все, съев свои чебуреки, брали по несколько штук с собой.

«Справедливости ради стоит отметить, что они здесь очень даже ничего… а вот кофе…» — подумала женщина. Выждав момент, когда поток гостей снова иссяк, она решила поговорить с официантом.

— А скажите, что за заведение в том здании? — спросила она, указывая в окно на противоположную сторону улицы.

— Там можьно хорошо покушять вэчером… и вэсело, — ответил официант с сильным акцентом.

— А что там веселого? — не поняла Надежда.

— Там танцы, пэсни, дэвушька красывый там… игры разный, — объяснил мужчина.

— А что за девушки? Откуда они?

— Красывый дэвушька! — говоря это, он сделал жест рукой, как будто обрисовывая девичью фигуру, но откуда девушки — не сказал.

«Ага! Значит, там какие-то развлечения имеются, связанные с танцующими “дэвушьками”! Выходит, это действительно стриптиз-клуб, как говорил Юрий… или что-то посерьезнее», — сделала вывод Устинова.

Она покинула свой наблюдательный пункт, решив посетить заведение, вызвавшее интерес российской милиции. Женщина пересекла дорогу, направляясь к входу с красивой вывеской, и, ничуть не сомневаясь в правильности своих действий, зашла внутрь. Осмотрелась. Зарешеченные витрины плотно завешаны жалюзи, поверх которых от самого потолка струились ламбрекены цвета яркой весенней травы. Посетителей было пять или шесть. Сидя за столиками, они пили вино из изящных фужеров.

Но на столиках, застеленных белоснежной материей с зелеными — в цвет ламбрекенов — оборками, стояли только бокалы да тарелки с фруктами и сладостями. Даже запахов более существенной еды не чувствовалось. В глубине просторного зала возвышался подиум с двумя металлическими шестами.

«Похоже, здесь действительно танцуют стриптиз!» — поняла Надежда.

Но сейчас на сцене никого не было, музыка не звучала. Видимо, местные развлечения начинались позже.

— Что будышь пить, ханым? — официант в специальной форме и жилетке под цвет ламбрекенов, заговорил с ней по-русски.

«Интересно… национальная принадлежность у меня на лбу обозначена, что ли…» — подумала Надежда.

— А можно мне… какого-нибудь вина? — неуверенно спросила она.

Устинова нерешительно присела за ближайший свободный столик, мужчина положил перед ней меню в кожаной папке. Названия были напечатаны только на турецком языке. Наде показалось, что молодой человек смотрит на нее несколько настороженно. Но, может быть, ей это только почудилось?

— Можно красного вина?

— Какой будышь красного? — коверкая русские слова, спросил официант.

Надежда указала строку из списка, где напротив названия стояла цена — сорок пять лир. Поинтересовалась, когда будут танцы.

— После тры часа, — ответил он с удивлением, — а фрукты, сладости — надо? — спросил он.

— Нет, спасибо, сладостей не надо, — Надя отрицательно покачала головой. — А что за девушки здесь танцуют? Откуда они? — она пыталась говорить так, чтобы до мужчины дошло, что она хочет узнать. Но, похоже, он ее не понял. Или сделал вид, что не понял.

Времени до трех часов было достаточно. Надежда посидела с бокалом красного вина, вкус которого ей не особо-то и понравился. Не выпив и половины, положила под фужер пятьдесят лир и покинула ресторан. Дошла до места, где спрятала вещи, как будто хотела еще раз убедиться, что ее тайник никем не обнаружен. Мучаясь от бездействия и скуки, вернулась назад и снова уселась за столик у окна в пустом помещении кафе-чебуречной.

— Кого ждешь, ханым? — спросил официант.

— Да нет, никого не жду… Жду, когда танцы начнутся, — ответила Надежда.

В три часа она отправилась в ресторан. Теперь по обе стороны от нарядного входа стояли, как по стойке «смирно», два официанта и прямо в дверях потребовали заплатить за вход сто лир. Устинова заплатила, после чего в ее сумочке осталась одна пятидесятидолларовая банкнота и около ста турецких лир мелочью.

В зале звучала восточная музыка, на подиум вышли две девушки. Начался танец. Яркие костюмы танцовщиц, в национальном стиле расшитые бахромой, монетами, бусинками и стразами, поблескивали в лучах разноцветных софитов. Посетителей в зале теперь было гораздо больше, чем в первой половине дня. Надежда присела за столик неподалеку от подиума. Заказала вина — не того, что в первый раз.

— А покушять? — спросил официант. — Уже можьна покушять!

— Спасибо, кушать я не буду, — ответила она.

Сидя с бокалом вина, которое оказалось более приятным на вкус, чем прежнее, она смотрела на сцену. Надя ничего не понимала в подобного рода танцах с раздеванием и не могла оценить, насколько хорошо девушки выполняют свою работу, однако энтузиазма на их лицах она не заметила: все было как-то вяло, без вдохновения.

«А может быть, так надо? — подумала она. — Возможно, это и есть пресловутая “томность” в движениях, которая так нравится мужчинам?..»

В общем, не впечатлили Надежду телодвижения танцовщиц вокруг шестов. И даже то, как они сбрасывали с себя одежду, не показалось ей привлекательным, хотя некоторые посетители хлопали и выкрикивали что-то в знак одобрения. Девушки остались в одном нижнем белье — в красивых лифчиках и трусиках, сделанных из блестящих полосок и бахромы, — и продолжали танец.

Когда мелодия закончилась, они грациозно раскланялись, равнодушно принимая недружные рукоплескания публики, эффектно подняли с пола сброшенную одежду и удалились, призывно покачивая бедрами.

Потом зазвучала другая мелодия, и уже две новые танцовщицы вышли на подиум. Выглядело все довольно однообразно и не вызвало у Надежды никаких эмоций. Она дождалась, когда очередная мелодия закончится, подошла поближе к сцене.

— Девушки, можно с вами поговорить? — обратилась она к закончившим выступление красавицам. — Вы меня понимаете?

— Нам не разрешают, — испуганно ответила одна из них.

— Вы русские? — обрадовалась Надя.

— А что вам нужно? Вы кто? — спросила другая девушка, но вдруг к Надежде подскочил мужчина в облачении официанта.

— Отойды, отойды! — потребовал он.

Стриптизерши скрылись за перегородкой, Устинова снова уселась за свой столик.

Пляски у шеста продолжались. Посидев так еще с час, Надежда попыталась подойти к танцующим девушкам снова, но не успела и рта раскрыть, как двое мужчин — то ли официантов, то ли охранников — грубо взяли нарушительницу спокойствия под белы руки и вывели прочь из зала. Ее это удивило, ведь она даже не успела ничего спросить! Было обидно и противно, но она подумала, что если с ней так поступили, значит, поиск идет в правильном направлении.

Вернувшись снова в кафе-чебуречную, Надя уселась возле окна и стала наблюдать. Позвонила Юрию, рассказала об инциденте.