Наталья Александрова - Ключик к Железному дровосеку [= Позолоченный ключик] [litres]

Леня вспомнил все наставления Марка Клевера и старался не подвести своего знаменитого учителя, тем более что проиграть он не мог, не мог лишиться чужих шахмат.

Рудольф Андреевич быстро и решительно переставлял фигуры. Он пожертвовал сначала двумя пешками, затем ладьей. Чувствовалось, что он заманивает Леню в заранее заготовленную ловушку. Маркиз начал волноваться. Неужели он все же проиграет?

Но тут на доске возникла знакомая позиция – та самая, которую показывал Лене Иван Игнатьевич.

– Шах, – проговорил Рудольф Андреевич, переставив своего белопольного слона.

Все ясно – противник заманил Маркиза в такую же ловушку, надеясь что он повторит ошибку старого домушника, сделает самый очевидный ход и защитит короля конем. Но Маркиз отвел короля, пожертвовав конем.

Противник взглянул на него с удивлением и замешкался – он никак не ожидал такого поворота.

– Вот вы как… – протянул он недоуменно и надолго задумался.

Теперь игра шла не так, как он рассчитывал, и у него не было домашних заготовок на такой случай.

Рудольф Андреевич запаниковал, допустил ошибку, и через три хода Леня поднял на него глаза и торжественно произнес:

– Шах и мат!

– Правда… – хозяин развел руками. – Ничего не поделаешь! Вы одержали честную и достойную победу. Ну что ж, во всяком случае, я получил большое удовольствие от игры.

Он снова наполнил бокалы, пригубил свой и улыбнулся:

– Не буду спорить, не ожидал встретить в вас такого достойного противника! Не буду просить о реванше – это недостойно. Единственное, о чем попрошу, – возможно, вы еще как-нибудь приедете ко мне сыграть партию-другую. Без закладов, просто так, для удовольствия.

– Почему бы и нет? – Леня улыбнулся.

– Ну что ж, забирайте шахматы Николая Львовича, вы их выиграли в честном поединке. И задавайте ваши вопросы. Что вы хотели узнать?

– У Николая Львовича была старая записная книжка, – Леня сразу взял быка за рога, – небольшая записная книжка в черном коленкоровом переплете. Еще месяц назад она была, а когда оглашали завещание вашего соседа, эта книжка пропала. Не видели ли вы эту книжку? Не знаете ли вы, куда она могла деться?

Лицо Рудольфа Андреевича напряглось, голос стал суше и холоднее.

– Что ж, я обещал вам ответить – и я отвечу. На первый вопрос – да, я видел эту книжку. Я был у соседа недели за две до его смерти, мы, как обычно, играли в шахматы, пили коньяк. Вдруг кто-то позвонил Николаю по телефону, возможно, брокер или финансовый консультант. Его спросили о каких-то цифрах. Николай ответил, что не помнит, но посмотрит в своей книжке и сообщит. Извинившись передо мной, он прошел в дальний конец кабинета – туда, где у него был сейф. Он открыл сейф, достал из него ту книжку, о которой вы говорите, и продиктовал своему собеседнику несколько цифр. Вот и все – больше никогда я эту книжку не видел. Так что на второй ваш вопрос я отвечу – нет, я не знаю, куда эта книжка могла подеваться. У меня нет на этот счет никаких мыслей или догадок. Извините, конечно, я хотел бы вам помочь – но не могу…

– Что ж, – Леня развел руками, – обидно, конечно, но на нет и суда нет. Если вы все же что-нибудь вспомните, позвоните мне по этому телефону! – И он передал хозяину плотный картонный прямоугольник, на котором был отпечатан семизначный номер.

– Я помогу вам уложить ваш выигрыш, – Рудольф Андреевич встал, достал с полки шкатулку и начал бережно укладывать в нее фигуры, доставшиеся ему от соседа.

Леня стал ему помогать. Вдруг одна из пешек, выполненных в виде средневековых воинов-пехотинцев, которых в Германии называли кнехтами, выскользнула у него из рук и упала на пол. При этом голова воина отделилась от туловища и откатилась в сторону.

– Как вы неосторожны… – бросил в запальчивости Рудольф Андреевич. – Смотрите-ка, пешка раскололась…

– Не думаю, что она раскололась, – возразил Маркиз, – эти фигуры благополучно пережили не одну сотню лет, наверняка за это время их не раз бросали, и они до сих пор целы…

С этими словами Леня поднял шахматную фигуру и показал ее Рудольфу Андреевичу:

– Смотрите-ка, эта голова отвинчивается, внутри пешки тайник, и в нем спрятана какая-то записка!

Действительно, пешка была пустотелой, как деревянная матрешка, и внутри нее белела бумажная трубочка.

– Ну, надо же! – удивленно протянул Рудольф Андреевич. – А мне и в голову не пришло…

– Ну-ка, посмотрим, что там написано… – Маркиз осторожно вытряхнул на ладонь свернутый в трубочку листок бумаги, развернул его и прочитал:

«Имей в виду: Вагиф Шамшиев – это на самом деле Ахмат Рамзанов».

– Вот оно что! – Лицо Рудольфа Андреевича словно окаменело, сросшиеся брови еще ниже опустились на глаза.

– Что это значит? – спросил его Леня.

– Это значит, что я пригрел змею на своей груди! – ответил хозяин дома. – Но я с самого начала ему не доверял… выходит, Николай знал о моем зяте больше, чем я сам…

– Вагиф Шамшиев – это ваш зять, – проговорил Леня, когда молчание затянулось. – А кто такой Ахмат Рамзанов?

И Рудольф Андреевич заговорил.

Примерно пятнадцать лет назад на всю страну прогремело громкое дело о так называемых дагестанских авизо. Какая-то криминальная группировка подделала финансовые документы, по которым крупный московский банк перевел в свое отделение в Нальчике огромную по тем временам сумму – около двадцати миллионов долларов. Впрочем, и сейчас эта сумма выглядит внушительно. В Нальчике деньги были обналичены, после чего они бесследно пропали.

Причем денег не нашли не только правоохранительные органы, которые довольно быстро вышли на след организаторов аферы, – их не нашли и сами главари преступной группировки, которые все это задумали и осуществили.

В банке деньги получили три человека, которые должны были доставить их своим хозяевам. Но все трое исчезли вместе с деньгами. Впрочем, через несколько дней труп одного из них с несколькими огнестрельными ранами нашли в овраге на окраине города. Остальные двое пропали бесследно, как и деньги. Одного из них звали Салман Месхиев, второго – Ахмат Рамзанов.

– Так что вы понимаете, какой это человек и какие опасные люди за ним охотятся.

– Интересно… – протянул Маркиз. – Сразу возникает несколько вопросов, и первый из них такой: как ваш покойный сосед узнал настоящее имя вашего зятя?

– Николай Львович был человек бывалый, мы с ним не говорили о своем прошлом, но по всему чувствовалось, что жизнь его потрепала, пришлось пройти огонь, воду и медные трубы. Так что вполне возможно, что он где-то видел моего, с позволения сказать, зятя. Другое дело – как я впустил его в свой дом, в свою семью…

Леня промолчал, хотя у него такой вопрос тоже возник.