Дарья Донцова - Вещие сны Храпунцель

– Здорово, – повеселела Кисуля, – дорогие гости, маман, папан и тантэ́!

– Если речь идет о существительном из немецкого языка, то та́нте, – поправила Краузе.

Киса помахала листом.

– Здесь тантэ́.

– Роза Леопольдовна, не спорьте, – попросил Макс, очень хотевший есть, – какая разница, вы тантэ́ или та́нте? Как ни назови, ваша красота с вами останется, про ум я уж и не говорю.

– Прошу всех сесть за стол и вкусить скромное угощение, приготовленное с любовью. Место папана в центре. Мамана по правую руку, я по левую. Тантэ напротив папана.

Мы заняли отведенные места.

– Отлично, – потер руки Вульф, – салатик! Где майонез?

– Елки! Забыла! – подпрыгнула Краузе. – Сию секунду притащу.

– Стойте! – закричала Киса. – Это неправильно.

Роза Леопольдовна, стоявшая на низком старте, вздрогнула.

– В чем моя ошибка?

– Папану надо сказать: «Уважаемая тантэ, соблаго… го… во… соблаговольте, – наконец-то справилась с затейливым словом юная княгиня, – подать соус провансаль. А Роза Леопольдовна должна ответить: «С превеликим удовольствием, мон ами, я уже спешу на крыльях восторга исполнить вашу просьбу».

– Да какие на фиг крылья, – вздохнула Краузе, – я потолстела на два кило за неделю. Меня теперь реактивный двигатель не поднимет.

– Ой! Такая беседа во время суаренного общения под запретом, – затрясла головой Кисуля, – плохо у вас получается красиво говорить и интеллигентно общаться.

– Ща смотаюсь за майонезиком, сяду, и беседа нормально покатит, – пообещала Роза Леопольдовна и умчалась.

– На кухне на столе стоит соусница! – крикнула ей в спину девочка.

– Такая фиговина с круглой дурындой сбоку? Блестящая вся? У нас ее раньше не было! – в ту же секунду среагировала няня.

Я постаралась не рассмеяться. Фиговина с дурындой!

– Да, – ответила Киса и тут же спохватилась: – Так говорить нельзя, это фотопопа!

Роза Леопольдовна вернулась в столовую и поставила на стол странный предмет, закрытый со всех сторон.

Киса обрадовалась.

– Папан, маман, тантэ́, желаю вам приятного аппетита.

Макс взял вилку.

– Салатик! Майонезик, иди-ка сюда, я тебя съем. Кисуля, что у тебя в школе?

– Нет! – взвилась девочка. – За едой беседуют об искусстве! Книги, походы в музей, театр. Никакие бытовые темы не поднимаются! Папан, какой спектакль за последнее время произвел на вас наибольшее впечатление?

Вульф вертел в руках странную штуку, которую Роза Леопольдовна принесла из кухни, вопрос Кисы определенно застал его врасплох.

– Спектакль? – пробормотал Макс. – Ну… наверное, тот, что устроили недавно в моем кабинете два клиента.

– Милый, – остановила я мужа, – Киса имеет в виду театральное представление.

– А-а-а, – пробормотал Вульф, – ну… э… э… «Три поросенка!» Вот! Я вспомнил. Испытал глубокое разочарование. Волк пообещал их всех сожрать, но не сдержал слова. А я целых два действия ждал, что он их слопает, надеялся посмотреть на процесс. И что? А ничего!

– Папан, «Три поросенка» пьеса для совсем маленьких, – засмеялась Киса, – а ты большой!

– Так я ходил с детским садом, мне тогда лет пять было, – пояснил Макс. – Черт возьми, как эта фигня открывается?

– Мрак и туман, – закатила глаза Кисонька, – сбоку есть ручка, поверни ее.

Вульф засопел.

– Не могу!

– Почему? – опешила девочка.

– Эта фигня мелкая, а у меня пальцы толстые, – самокритично признался Макс. – И вообще, она не вертится. Наверное, надо нажать.

С этими словами Вульф сделал быстрое движение рукой. Кругляш развалился на две части, из него вылетел фонтан майонеза и осел на рубашке мужа.

– Вот так задница получилась! – воскликнул он.

– Папан, – простонала Киса, – слово, которое ты сказал, недопустимо! Никогда. Нигде.

– А как по-интеллигентному среагировать, когда тебе в лицо майонез выстреливает? – искренне поинтересовался Макс, вытирая салфеткой соус с сорочки.

Кисуля посмотрела в свою шпаргалку.

– Простите, господа, не ожидала такого конфуза!

Я решила перевести внимание девочки на себя.

– Кисонька, передо мной котлета с гречкой. Чтобы не оконфузиться в интеллигентном обществе, как мне ее съесть?

В ответ прозвучало:

– Лампуша, у твоего плато есть все необходимое.

Я замерла. И где у меня плато? В каком месте тела оно расположено? Думай, Лампа! Включи логику. Плато – это вроде нечто плоское. Возможно, я сейчас на нем сижу. Я встала и посмотрела на стул. Да нет тут ничего.

– Справа от плато, – вещала тем временем Киса, – находится крупомессер, слева габель ему в пару.

И тут меня осенило: плато – это тарелка. Лампа, куда подевалась твоя сообразительность?

Я засмеялась.

– Берешь мессер, с его помощью кладешь крупу на габель, – договорила Киса.

Я уставилась на нож с широким лезвием. Ну надо же! Всегда считала его рыбным. А вилку с короткими тремя зубцами раньше вообще не видела.

– Для котлеты положена эштанг! – выпалила Киса.

Я перевела взгляд на еще один прибор. На что он похож? На шило с зубцами! Или на штопор! Как им пользоваться? Да ежу понятно! Есть-то очень хочется, Роза Леопольдовна вкусно готовит! Сглотнув слюну, я воткнула «шило-штопор» в котлету, поднесла ее ко рту, откусила…

– Лампа, – простонала Киса, – мрак и туман! Фотопопа страшная! Страшенная!

– Что не так? – удивилась я.

– Ты держишь котлету на эштанге, – голосом, полным ужаса, объяснила девочка, – это… ну… это… ну это… хуже только в кофе сахар ложкой размешивать при всех!

Теперь в моей неинтеллигентной голове столкнулись два вопроса. Каким образом есть котлету с помощью шила-штопора, если его нельзя воткнуть в еду? И почему сахар в кофе нельзя размешивать при всех? Неужели надо интеллигентно бежать с чашкой в сортир и там проводить процедуру?

– Дорогая дочь, – торжественно заявил Макс, – папан, конечно, полный дуракан, объясни мне, как с котлетой расправиться?

Кисуня горестно вздохнула.

– Мрак и туман!

Потом она воткнула прибор в середину котлеты, покрутила, вытащила его, отправила в рот малую толику мяса, которая налипла на «шило-штопор», и через секунду осведомилась:

– Ясно?

Я кивнула.

– Теперь объясни, что делать с гречкой?

Кисуня улыбнулась.

– Смотри. Мессером аккуратно отделяешь несколько комочков каши. Потом габелем накалываешь их, и ам!

– Есть по крупинке? – растерялась я. – Но это неудобно, так до завтра провозишься.

– Вовсе нет, – возразила Киса, – по-моему, это очень легко!

Девочка начала ловко орудовать приборами.

– Попытаемся есть интеллигентно, – решил Макс, – надо же хоть когда-нибудь научиться хорошим манерам.

– Согласна, – вздохнула я и принялась загребать на вилку крупинки.