Антон Леонтьев - Ее настоящая жизнь

Мисс Рассэл поджала губы.

Нина вздохнула:

– Ну, как хотите. Значит, позвоню сейчас инспектору Дэвису, с которым у меня крайне хорошие отношения, и…

Ну да, инспектору, который ее на дух не переносит, – о чем надменной мисс Рассэл знать, конечно же , не требовалось.

Это возымело успех, потому что экономка, на глазах которой вдруг блеснули слезы, произнесла:

– Ах, умоляю вас, мисс Дорн, не делайте этого! Мой мальчик и так сбился с пути истинного…

Ну да, пытался ее убить, используя глуповатую горничную из особняка, где работала его мамаша, в своих преступных целях.

– Если он что-то и сделал, то не со зла, просто у него… проблема с наркотиками. Однако мы прикладываем усилия, чтобы он ее переборол! Но ему нужны деньги, причем регулярно, и много, мисс…

Нине в самом деле было жаль и мисс Рассэл, и даже ее непутевого сына, но это вовсе не значило, что он имел право пытаться ее отравить или шандарахнуть по голове могильной плитой, сброшенной с колокольни.

– Ну что же, сделаю все возможное, чтобы не вовлекать в это дело полицию, мисс Рассэл. Но обещать этого не могу. Итак, где я могу его найти?

Та быстро назвала ей адрес в близлежащем Кранчестере, и Нина сказала:

– И прошу вас его не предупреждать о нашем разговоре – я говорю на полном серьезе, мисс Рассэл. Мы ведь договорились?

Та, уверяя ее, что так и будет, порывисто произнесла:

– Только без полиции, мисс Рассэл, потому что у инспектора из Кранчестера и так на Чарльза зуб…

Понимая, что ей это только на руку, Нина ответила:

– Как я уже сказала, обещать ничего не могу. Желаю вам хорошего вечера!

И покинула «Королевскую лужайку».

Быстро добравшись до «Трех оленей», Нина долго лежала без сна в постели, перебирая полученные сведения. Итак, ее появление в идиллической деревушке, где убили Роджера Экройда (да и не только его! ), уже привело к определенным последствиям. Как брошенный в воду камень (ну, или могильная плита с колокольни !), ее вояж привел в действие скрытый от глаз механизм, и волны побежали по поверхности затянутого ряской деревенского пруда.

Пруда, в котором, судя по всему, обитал крокодил-людоед.

Нина то и дело просыпалась среди ночи, еле дождалась следующего утра и первой спустилась вниз. С большим аппетитом позавтракав в одиночестве, она заказала себе такси и отбыла в расположенный в девяти милях от Кингз-Эббот заштатный городок Кранчестер.

Когда такси выплюнуло ее около трехэтажного дома из закопченного кирпича, Нина ощутила смутную тревогу – и нащупала марокканский кинжал, лежащий в сумочке.

На душе все равно было неспокойно.

Поднявшись на последний этаж, она заметила табличку с нужным именем и постучала в дверь.

А что, если Чарльза Кента нет дома? Впрочем, часы показывали начало девятого, и Кент явно не относился к категории ранних пташек, – так что она сделала все правильно, навестив его с утра.

Дверь распахнулась. Нина увидела на пороге в самом деле заспанного привлекательного, хотя и выглядевшего болезненно, молодого темноволосого субъекта – и поняла, что он вполне мог вскружить голову такой деревенской дурочке, как горничная Глэдис.

– Вы кто такая? – спросил субъект не очень-то вежливо, явно намереваясь закрыть дверь.

И Нина заявила:

– Меня к вам ваша матушка прислала.

Чарльз Кент, глаза которого алчно блеснули (он явно рассчитывал на то, что ему доставили курьером очередное денежное вливание), сразу же намного более любезным тоном продолжил:

– Доброе утро, мисс! Проходите, конечно же! Только у меня тут небольшой беспорядок…

Небольшой беспорядок следовало бы назвать великим хаосом , однако Нине было не до этого. Заметив на столе медицинский шприц, Нина опустилась на сомнительный колченогий стул и сказала, прижимая к себе сумочку с марокканским кинжалом:

– Итак, мистер Кент, отчего же вы решили убить меня?

Тот недоуменно уставился на нее, а потом, вдруг словно прозрев и явно ее узнав , вздрогнул.

– Только не пудрите мне мозги! Я ведь в курсе всего, мистер Кент. И состою в отличных отношениях с инспектором Рэгланом.

А вот это была сущая правда! Ну, или почти.

Чарльз Кент, плюхнувшись на продавленную софу, которая, судя по скомканному грязному белью, служила ему одновременно и кроватью, сразу ощетинился.

– Значит, вы точно не от матери. Наврали мне! Денег не притащили?

Нина, на всякий случай запустившая руку в сумочку, нащупала рукоятку марокканского кинжала, что придало ей уверенности, и ответила:

– Как я понимаю, вы ведь сделали это из-за денег, мистер Кент?

Тот уставился на нее, а Нина заявила:

– Ну говорите же! Или мне прийти сюда с инспектором Рэгланом? Повторяю, он мой хороший друг…

Чарльз Кент, чертыхнувшись, заявил:

– Чего вы от меня хотите? И вообще, если что-то хотите знать, то платите!

Заметив дрожащие руки молодого наркомана, Нина произнесла:

– От меня вы не получите ни пенни, потому что спустите их на наркотики, а этого я приветствовать никак не могу. Вы, подобно вампиру, сосете кровь из собственной матери, мистер Кент. Пока есть возможность, вам лучше лечь в клинику!

Вскочив, тот начал бегать по комнате.

– Не вам меня учить, мисс, это же моя жизнь, а не ваша!

Что правда, то правда.

– А мать мне сама деньги дает, так почему же не взять?

Ну да, дает, после того как он расскажет ей очередную душещипательную историю.

– Ваши взаимоотношения с вашей матушкой, мистер Кент, меня мало занимают. Все же советую вам подумать о клинике. Поверьте, ваша наркотическая зависимость до добра никого не доведет: ни вас самого, ни вашу матушку. Итак, мне привести сюда инспектора или вы сами все расскажете?

Чарльз, снова бухнувшись на софу, ответил:

– Ну, вы же та особа, которая остановилась в «Трех оленях»? Как вас зовут…

Он вскочил и стал рыться в груде вещей на столе, выудив, наконец, записку.

– Нина Дорн, – прочитал он.

– Как меня зовут, мистер Кент, мне отлично известно.

Ну, точно Нина и не совсем Дорн, но какая разница! Вот выйдет замуж за своего доктора – и тогда вне всяких сомнений станет Дорн!

– Что я вам такого сделала, что вы решили меня отравить, подослав эту глупышку Глэдис?

Облизав тонкие губы, Чарльз Кент заявил:

– Вас я знать не знаю и в глаза не видел. Просто мне нужны были деньги, а меня попросили об услуге!

Ага, об услуге – так теперь называется попытка отравления?

– И кто попросил, мистер Кент?

Тот, вздохнув, заявил:

– Какой-то тип. Он тоже отирается здесь, в Кранчестере, в одном притоне…

– Имя, мистер Кент! – потребовала Нина. И тот развел руками:

– Понятия не имею! Он подвалил ко мне, спросил, не хочу ли я заработать. Я сказал, что хочу. Кто же не хочет, мисс? Он уже был в курсе, что у меня мать работает в «Королевской лужайке» в Кингз-Эббот. Ну и заявил, что я получу целых пятьдесят фунтов, если сделаю так, чтобы вам в чай попал один порошочек…