Марина Серова - Вечный двигатель смерти

– И что же вы увидели? Женщина мыла окна? Стояла на подоконнике? Как все выглядело?

– Нет, она не стояла на подоконнике. Окно было уже открыто, но никто его не мыл. И женщина не забиралась на подоконник так, как это обычно делают, когда моют окна. У меня вообще сложилось впечатление, что она легла на него грудью, – Катя наклонилась вперед и вытянула руки, изображая позу погибшей, – а потом просто перекатилась через карниз. Не знаю, как объяснить.

– Словно ее вытолкнули?

Катя задумалась.

– Не могу сказать точно, – решительно заявила она. – Нет, не могу. Но очень похоже на то. А еще мне показалось, что она перед этим обернулась и что-то громко сказала довольно возмущенным тоном.

– Даже так?

– Я не расслышала слов, не прислушивалась. Просто был ее громкий голос. Это я точно запомнила.

– Вы видели того, с кем она говорила?

– Не видела, – ответила Катя. – Человек был внутри, за ее спиной. И когда она упала, я снова посмотрела в окно. Знаете, машинально. Ведь там должен был появиться тот, с кем она говорила. Но никто не появился.

Катя, сама того не ведая, сделала за меня почти всю работу. Ее показаний было достаточно для того, чтобы я окончательно поняла: Елену убили.

– В любом случае вы единственный человек, кто смог все описать. Насколько мне известно, конечно. С вами полиция еще не разговаривала?

– Нет, я сразу же схватила Алинку с Джеком – и домой. Ребенку смотреть на все это, я считаю, не нужно. А другие тут же налетели, им стало интересно посмотреть. Я вот не смогу ни за какие деньги. Мне хватило. Это низко – интересоваться, когда такое… и разглядывать.

– Правильно считаете.

Алина и Джек подошли к нам очень вовремя. Мы с Катей успели затушить свои сигареты и побросать «бычки» в урну.

– Значит, вы здесь несколько раз в день выгуливаетесь? – спросила я.

– Да. Сейчас внеурочно вышли. Мне просто нужно развеяться после случившегося.

– Хорошее дело. Скажите, Катя, а вы сегодня или днями ранее не замечали тут что-то необычное?

Подобный вопрос многих ставит в тупик. Необычным люди находят многое. Бездомного, который уснул на лавке. Сломавшееся во время грозы старое дерево. Внезапное появление дорогой иномарки у соседа, который целый год не может тебе вернуть долг. Или снятые в первую же ночь колеса с той же иномарки. Каждому свое. Вопрос конкретный, но в то же время очень пространный, при ответе легко запутаться, а мне нужна четкость. Но Катя оказалась из тех, кто сразу все понял.

– Не знаю, относится ли это к необычному, – с сомнением в голосе произнесла она, – но определенно в этом что-то есть. Я уже сказала, что мы гуляем с собакой только возле дома. Просто обходим его несколько раз туда-сюда. Здесь есть одно место, которое давно приспособили под общественный сортир. Я Джека вечно оттуда оттаскиваю.

– Знаю про это место, – перебила я ее. – Всеми забытый черный ход, окруженный дикими кустами. Он?

– Вы уже видели его, значит, – продолжила Катя. – Это хорошо. Здесь сплошь старинные постройки, и в каждом доме имеется свой черный ход. Все они давным-давно замурованы. Наш тоже. Я так думала. Но именно из той двери вышел какой-то мужик. Даже не вышел, а выбежал.

Значит, я не ошиблась. Машинное масло. Черным ходом пользуются.

– Вы это видели собственными глазами? – спросила я.

– Не я, – покачала головой Катя, – это видела Алина.

– Могу я поговорить с ней?

– Дочь, иди-ка сюда.

Чтобы поговорить с ребенком, я опустилась на одно колено.

Алина смотрела на меня с вежливым ожиданием во взгляде.

– Мама рассказала, что ты видела дядю, который выбежал из старой двери?

Алина вопросительно посмотрела на маму.

– Ой, да не бойся, – успокоила та ребенка. – Расскажи. Мы с тобой шли домой после прогулки с Джеком, так?

– Так, – кивнула девочка.

– Я ушла вперед, а ты отстала, потому что…

– Потому что пошла за мячом. Он улетел.

– И ты нашла свой мячик? – спросила я.

– Нашла, – улыбнулась девочка. – Дома мама его мыла, он испачкался.

– Какого он цвета?

– Красный. Там еще принцесса в длинном платье.

– Ух ты, – протянула я. – Хочу такой же мячик. И далеко он укатился?

– Не очень.

– Когда ты догнала мячик, то увидела дядю, который выходил из старой двери?

Алина снова посмотрела на маму.

Та улыбнулась.

– Он побежал. А я взяла мяч и пошла к маме.

– Ужас какой-то, – заключила Катя.

Но наш с Алиной разговор был еще не окончен.

– Алина, а дядя был один?

– Один, – подтвердила девочка.

– Ты его раньше видела? Может быть, чей-то папа или дедушка.

– Я его не знаю, – насупился ребенок.

– Не покажешь, в какую сторону он побежал? – не отставала я.

– Он… туда!

Она махнула рукой куда-то в сторону. Понятно. Направление указать не сможет. Да и что взять с маленькой девочки?

– Ты запомнила его одежду или цвет волос?

Алина посмотрела на маму, потом снова перевела взгляд на меня.

– Она не помнит, кажется, – сказала Катя.

Но я решила попробовать в последний раз.

– Это мой друг, Алина, – самым серьезным голосом сказала я. – Я очень давно его ищу. Скучаю по нему. А вдруг это был он?

Алина ничего не ответила.

– Ну, хорошо, – сдалась я. – Спасибо тебе. Теперь я точно знаю, что он здесь был. Значит, я его обязательно найду.

Отпустив девочку на волю, мы с Катей пошли к ее подъезду.

– Значит, вы ищете того человека? – спросила Катя. – Ой. Да неужели это он?…

– Нет-нет, – успокоила я ее. – Я не знаю, что он сделал. Мне интересно другое. Он воспользовался путем, который был перекрыт долгие годы. Зачем он это сделал? Почему не вышел через подъезд?

– Потому что не хотел, чтобы его видели, – решила Катя.

– Любовник, которому не повезло, – заключила я.

Катя улыбнулась.

Около подъезда мы попрощались. Как и Горелова, я попросила Катю никому не рассказывать о нашем разговоре.

– Я помню, вы жилищный инспектор. Вы просто ищете недостатки в работе коммунальщиков. Или что-то типа того. Но я не стала бы сплетничать и без вашей просьбы. Просто это низко, что ли. И без того на всех углах обсуждают.

– Спасибо, Катя.

Пока что мне везло. Даже упрямые подростки и те выложили все, что знали. А ведь могли бы и послать куда подальше.

Ноги гудели. Начинала болеть голова. Уже зайдя в квартиру, я вдруг вспомнила, что в холодильнике остался только Ленкин картофельный суп – единственное полноценное блюдо. Остальное находилось в виде остатков, упакованных в контейнеры или обернутых в фольгу. Глядя на некоторые продукты, я даже вспомнить не смогла, когда в последний раз обращала на них внимание. Внешне они выглядели довольно пристойно, но внутри вполне могла зародиться жизнь.

Нужно было идти в магазин.