Александр Охотин - Киллер для Айболита

Стриж поперхнулся водкой и закашлялся.

— Ну, — протянул он, багровея лицом, — в общем, нет, конечно. То есть да, в плане, что мы с ним, — он бросил в мою сторону неприязненный взгляд, — напарники.

Произнеся последнее слово. Стриж скорчил такую рожу, будто сам факт работы в паре со мной покрывал его несмываемым позором.

— Так-то лучше. — удовлетворенно произнес Палыч, откидываясь назад. — С этим вопросом мы разобрались. Теперь о деле. Первое. Москвичи опять наехали на нас. Не здесь, правда, а в России, но тем не менее… Вчера расстреляли машину Вити Оспы. — Седой сделал паузу, внимательно изучая реакцию остальных.

На меня, само собой, это сообщение не произвело ровным счетом никакого впечатления. Ни Оспу, ни Холеру, ни прочих авторитетов с бациллообразными кличками я не знал, и знать не желал. В отличие от меня, Стриж заволновался.

— Да ты что?! — почти крикнул он, забыв донести до рта кусок копченого палтуса, истекающий в его руках прозрачными каплями жира. — Витя как? Жив?

— Ровно настолько, насколько может быть жив человек с развороченным черепом, — ответил Палыч, переводя взгляд на меня. — На контрольный выстрел не поскупились, всю обойму «калаша» выпустили.

Эдиком Палыч почему-то не заинтересовался, заранее, видимо, зная, что Кашей, будучи под кайфом, даже на угрозу глобальной катастрофы человечества отреагирует вяло и без особых эмоций. Так и получилось. Эдик лишь ухмыльнулся и швырнул сигарету в камин. Еще один из присутствующих, крепкий мрачный парень с недобрым прищуром глаз, выругался вполголоса и тяжело вздохнул, предчувствуя, судя по всему, неизбежную теперь войну.

— Что молчишь, Саша? — ласково поинтересовался Палыч.

— А что вы хотите от меня услышать? — удивился я. Потом, подумав, добавил: — Примите мои соболезнования.

— Соболезнования, говоришь? — Брови седого вновь поползли вверх. — Ну-ну. Я-то думал, ты расскажешь, почему москвичи активизировались, стоило тебе появиться на Хоккайдо.

— Совпадение, — буркнул я, отводя глаза.

— Угу, — кивнул Палыч, — Так, наверное, оно и есть. А заодно так уж совпало, что Зима сегодня утром исчез из Хокадате.

— Да? — подал голос Стриж, набив-таки рот палтусом.

— Да, — коротко ответил Палыч, — Конечно, он скоро объявится, и даже не секрет, где…

— Где? — не унимался любопытный Стриж.

— В Отару. — усмехнулся Палыч, — там у него все дела, порт под его контролем, там Зима чувствует себя в полной безопасности. Но вопрос, собственно, не в этом. А в том, кто из вас. — он как бы вычленил взглядом меня со Стрижом, отделяя от остальных, — сообщил Зиме о готовящейся казни? Какая подлая тварь звонила ему вчера в «Мисумо», признавайтесь! — с холодной яростью потребовал Палыч.

— Эй, брат, ты за базаром следи. — Стриж, не долго думая, оставил в покое палтус и, вооружившись бутылкой, резким коротким ударом о край стола превратил ее в «розочку». — Отвечать ведь придется!

Признаться, в этот момент я почти простил Стрижу все его прегрешения. Надо быть очень смелым человеком, чтобы переть с куском битого стекла против пистолета. «Или очень крутым», — усмехнувшись, подумал я. Потому что когда в тебя целятся из четырех стволов сразу, шансов пустить в ход «розочку» практически нет. Из четырех — потому что в гостиной наметилось пополнение. Большая картина, написанная прямиком на стене в традиционно японском стиле и изображающая нежную дружбу длинноногой цапли и черепахи, вдруг отошла в сторону, шурша бамбуковыми планками. За ней, словно за ширмой, показалась таившаяся до поры до времени парочка. «Старые знакомые», — подумал я, тоже вскакивая и стараясь держаться поближе к Стрижу. Эх, надо было все-таки сдать их полиции там, в отеле, когда они попытались прикончить меня в первую же киотскую ночь, мелькнула в голове запоздалая мысль. Тем более что японец-блондин и его дружок-кореец явно не испытывали особой благодарности за проявленное мною благородство. По крайней мере, уверенности, что целятся они именно в Стрижа, а не в меня, как-то не возникало.

— Эй, ребята, вы бы поаккуратней с этими железяками, — пробормотал я, внимательно разглядывая столовые приборы и не видя среди них ничего, даже отдаленно напоминающего бронежилет, — Они ведь выстрелить могут!

— Могут, — улыбнулся Палыч моей сообразительности. В отличие от нас со Стрижом он остался сидеть, небрежно покуривая и даже не глядя в нашу сторону. Впрочем, с чего ему было волноваться? Не его же обвиняли в сговоре с врагом!

— Послушай, Палыч, — произнес я, прикидывая, как выкрутиться из неприятной ситуации. — Прикажи своим бойцам убрать оружие, и давай поговорим спокойно.

— Давай, — согласился он, — Я и сам не пойму, с чего это Стриж так разволновался. А, Стриж?

— А с того, — ответил Стриж, — что вчера мы весь вечер просидели в бильярдной с Кащеем и Ленькой. — Он кивнул в сторону мрачного парня, — И тебе, Палыч, это прекрасно известно. Айболит был один в своей комнате, но мы с Эдиком постоянно за ним приглядывали. Не мог он добраться до телефона, понимаешь? Мобилы у него тоже нет, — добавил Стриж, остывая. — Так что предъява твоя несерьезная, нечего тут на понт брать!

— Ладно, проехали, — согласился Палыч и махнул рукой. Пистолеты вновь возвратились в кобуры владельцев, и лишь Стриж с нелепой стекляшкой в руке напоминал теперь о чуть не разыгравшемся побоище. —

Чего вскочили, присаживайтесь. Значит, крыса завелась среди наших. — задумчиво добавил он, приглаживая серебристый ежик на голове, — Ладно, разберемся. Верно, Кашей?

Эдик застенчиво улыбнулся и кивнул.

— А откуда вообще известно, что был звонок Зиме? — поинтересовался я, закуривая.

— Известно, — обронил Палыч, продолжая думать о чем-то своем. — Тебя, Саня, это волновать не должно. У тебя другая задача — ликвидировать Зиму. И сейчас эта задача очень усложнилась. В Отару не наша земля, малейшее шевеление сразу привлечет внимание Зимы. Да и время не терпит: пора москвичам дать понять, кто на Дальнем Востоке верховодит. Кинай звонил мне утром, велел поторапливаться.

Я промолчал, чрезвычайно довольный тем, что моя задумка внести разлад в военные действия против Зимы не только удалась, но и сошла мне с рук. Поэтому можно было продолжать попивать хороший зеленый чай, покуривать сигарету и торжествовать в душе, наблюдая, как морщат лбы в тяжких раздумьях люди Киная. К сожалению, так продолжалось недолго. Наверное, Палыч просто позавидовал моей умиротворенности, потому что вдруг сказал:

— В общем, хватит бездельничать. Эдик, собирайтесь, поедете в Отару осмотреться, что к чему. К вечеру должен быть готов четкий план операции, иначе Кинай с нас головы поснимает. Главное сейчас — нащупать слабое место в охране Зимы. Думаю, проще всего будет пристрелить его в порту, но вы на месте сами определитесь, какой вариант выбрать. Все ясно?