Дарья Донцова - Хип-хоп маленьких лебедей [litres]

– Людмила сначала отравила мужа, потом мать, затем решила лишить жизни Катю и Марфу, – заявила я, – и понятно, почему она это сделала. Все эти люди являлись преградой к ее деньгам. В завещании Никитина сказано, что в случае кончины тещи состояние переходит к девочкам. Они его могут получить только по достижении двадцатипятилетия. А если все умрут, кто останется? Наверное, Евгений рассуждал так: если он внезапно уйдет на тот свет, то Надежда Васильевна лучший вариант для наследницы. Она не станет спорить с теми, кто управляет бизнесом, не будет сорить деньгами. Теща не вечна, но она бодра и может дотянуть до того времени, когда деньги придется передать Кате и Марфе. Женя не собирался умирать, но бизнесмены его уровня всегда загодя составляют завещание.

Роман налил в чашку заварку из чайника.

– Пока все, что ты рассказала, просто слова. Доказательства есть?

– Нет, – вздохнула я, – ни одного, но вот что случилось в день регистрации брака.

Я рассказала про то, как Катя и Марфа отравились шампанским, и уточнила:

– Сама Людмила его не пила, она сказала, что у нее от «шипучки» голова болит. Но бутылку в загс привезла именно она! И Алексей не пригубил вина, он сидел за рулем. Я тоже водитель. Все, кроме Марфы и Кати, просто сделали вид, что пьют.

– Улик нет, – подвел черту Леонид, – есть подозрения. Но на них одних далеко не уедешь!

– Катя умерла. Марфа жива, – сказала я. – Первая выпила весь бокал, вторая отхлебнула немного. Ей шампанское не понравилось. Но даже малого количества хватило, чтобы девочку стало выворачивать наизнанку. Она прямо на моих глазах позеленела.

– Позеленела на глазах, – повторил Леонид. – М-да. Сразу ей плохо стало?

Я на мгновение задумалась.

– Ну, может, минут через десять заснула Катя. Марфа тоже задремала. Потом вторая девочка проснулась, попросила притормозить машину, бросилась в кусты. Ей было очень плохо, я слышала, как беднягу тошнило! Трудно поверить, что мать могла убить дочь. Но, увы, это случается.

– Я видел разных мамаш, – хмыкнул Леонид. – М-да. Степа, чего ты от меня хочешь?

– Людмила преступница, – воскликнула я, – у нее на совести муж, мать, дочь и Марфа, которая чудом осталась в живых. Неужели Люда останется безнаказанной? Получит деньги? Заживет припеваючи?

– В любом подозрении всегда должно быть разумное сомнение, – спокойно ответил Леонид. – А вдруг не Людмила убийца?

– А кто тогда? – воскликнула я. – Она мечтала получить деньги. Спала и видела, как выйдет замуж за Алексея. Надежда Васильевна не давала дочери осуществить мечту. В этой истории мало действующих лиц. И почти все они покойники или, как Марфа, чудом остались в живых.

– Все деньги должны получить девочки, – напомнил Роман.

Я повернулась к мужу:

– Долго ждать, когда им исполнится двадцать пять. Если ты подозреваешь Марфу, то она никак не могла отравить Евгения. В год его смерти девочка была ребенком. Где и как она могла таблетки достать?

– Малышке на самом деле трудно сделать это, – согласился Леонид, – но нельзя исключить стечения обстоятельств.

– Стечения обстоятельств? – повторила я.

Леонид сделал глоток кофе.

– Иногда хитро закрученное преступление на поверку оказывается просто цепью невероятных событий. Евгения отравили лекарством? Но, может, он его принимал по своей инициативе. Некоторые люди глотают таблетки без совета с врачом. Да, было отравление, но в нем нет злого умысла. Самолечение не доводит до добра. Надежда Васильевна умерла? Но из твоего рассказа следует, что плохо ей стало после очередного скандала. Скачок давления! Много ли пожилому человеку надо? Мать Людмилы жила в хроническом стрессе, постоянно ожидала от дочки подвоха. Невеста привезла в загс бутылку дешевого пойла, которое по недоразумению именуется шампанским? Так у нее нет денег на элитный напиток, мать умерла, где бабки взять? Вот она и купила то, что ей по карману, а спиртное оказалось паленым. Алексей отказался его пить, потому что сидел за рулем. Сама Людмила не пьет «шипучку». Они просто символически подняли бокалы. А девочки выпили. Одна целый бокал, другая чуть-чуть. Первая умерла, вторая нет. И понятно почему – дозы-то разные. Степа! Ты же сама не пробовала вино!

Мне пришлось повторить:

– Нет. Я была за рулем. И такую гадость даже нюхать не стану.

– Значит, и твое поведение подозрительно, – подвел итог Леонид.

– Глупости! – фыркнула я. – Зачем мне подсыпать яд в бутылку?

Леонид пожал плечами:

– Сие пока неизвестно.

– А у меня другой вопрос, – оживился Роман. – Почему Марфу выворачивало наизнанку, а Катя тихо умерла?

Леонид посмотрел на часы.

– Возможно, это индивидуальная реакция организма. Ладно, ребята, я вас понял. Официальное расследование провести не удастся. Записывайте телефон Игоря Михайлова, я его предупрежу. Пусть Степа едет к парню, он может докопаться до истины. Но вот вопрос: зачем вам это надо и что вы станете делать, когда правду откопаете?

Игорь оказался спокойным мужчиной лет сорока. Он долго беседовал со мной, потом сказал:

– Ничего обещать не могу, но попробую порыться в материале.

И вот сегодня, в день свадьбы Никитиной и Волкова, рано утром я поехала к молодоженам. В голове теснились разные мысли.

Раздумья прервал телефонный звонок, я взяла трубку.

– Степанида, – раздался в ухе голос Людмилы. – Ты где?

– Буду через десять минут, – пообещала я, хотя мне до жути не хотелось причесывать и делать сказочно красивой новоиспеченную госпожу Волкову.

Но Игорь велел мне непременно присутствовать на свадьбе. Михайлов хотел посмотреть на гостей. Его точно не пригласят, а в качестве моего ассистента он непременно попадет на церемонию. Когда я услышала об этом его желании, то спросила:

– Зачем вам эта тусовка?

Игорь снял очки.

– Порой на дружеских вечеринках много интересного происходит. Вы можете не заметить, а у меня глаз наметан на необычное, вроде пустяковое, но важное.

– Ладно, – кивнула я, – но если вы мой помощник, то надо одеться соответственно.

– Нет проблем, – сказал Михайлов, – еще нам придется перейти на ты.

В самом жутком настроении я свернула с шоссе на дорогу, которая вела в Крапивино, добралась до ворот поселка и увидела на парковке красный спортивный автомобиль. Около него, опершись о дверь, стоял коротко стриженный парень в джинсах, майке и кроссовках. Ничего особенного в его одежде, да и во всем внешнем облике не было. Но у меня наметанный глаз, я с ходу скажу, где вы приобрели свои вещи и сколько заплатили стилисту, который привел в порядок вашу шевелюру.

Парень, который кого-то ждал у дорогой машины, явно состоял клиентом нашего Стефано-Франсуа. Только француз делает такую линию над ухом, это отличительный знак моего учителя и друга. Футболка на незнакомце родилась в Италии в ателье «Валентино», где обслуживают исключительно вип-клиентов, давних друзей, способных заплатить мешок дублонов за простую тишотку. А вот джинсы парень приобрел в «Уникло», и стоят они тысячи три рублей, а то и дешевле, потому что эта фирма славится распродажами. Она шьет очень хорошие вещи, их джинсы носят во всем мире. У меня самой они есть, а еще парочка пуловеров того же бренда. Вот платья «Уникло» мне не подходят, но на некоторых байерах «Бака» они смотрятся потрясающе. Уж поверьте, люди, которые закупают коллекции для продажи в магазинах, знают толк в шмотках и, используя дружеские связи с разными фирмами, могут приобрести себе, любимому, все, что хочется. И уж если они пасутся в «Уникло», значит, там можно найти нечто стоящее. Кроссовки на ногах незнакомца тоже ничем не выделялись, но я лучше не стану называть вам их цену. Неприметная обувь стоит, как космический корабль.