Дарья Донцова - Хип-хоп маленьких лебедей [litres]

– Вы сообщали всем, что ваш супруг Евгений Андреевич Никитин скончался, – продолжала медсестра.

Едва она произнесла последнюю фразу, как в зале воцарилась полная тишина. Гости перестали перешептываться, двигаться, официанты тоже замерли. А я заметила боковым зрением, что из-за занавески, которая отделяла зал от служебных помещений, вышла дама в длинном платье, с шалью, накинутой на голову, она скрывала не только волосы, но и лицо. Вероятно, после просмотра видео гостей собираются порадовать концертным номером, и актриса заранее приготовилась.

– Так, – протянул Игорь, – началось самое интересное. Чуял мой нос, что запахнет жареным.

– Но он жив, – продолжала женщина, – о чем я лично сообщила Людмиле накануне бракосочетания. Я позвонила вам, сказала, что Евгений находится в стабильном состоянии, он не может двигаться, говорить, но меня понимает! И что я услышала в ответ?

Медсестра подняла телефон. Из трубки донесся голос Людмилы:

– Да пошла ты …! Он умер! И … с ним! Только позвони еще раз, ты …! Получишь, …!

Медсестра выключила телефон.

– Ваш брак с Алексеем Волковым недействителен. Развод с Евгением Никитиным не оформлен. Он жив. Адвокат в курсе дела, свяжитесь с ним. Помощь юриста вам точно понадобится!

– Ух ты! – восхитился Игорь. – Круто!

– Это неправда! – закричала Людмила. – Вранье, ложь! Он умер!

Гости сидели смирно и молча, Алексей взял графин, налил в фужер водки и залпом выпил.

– Он покойник, – вопила его незаконная жена. – Это мерзкая ложь. Моя мать ее придумала. Она даже из могилы хочет меня достать.

– Почему ты всех объявляешь мертвыми? А? – спросила знакомым голосом женщина в длинном платье.

Людмила, которая уже успела вскочить и броситься к Фиме с явным намерением нашинковать остолбеневшую ведущую, как капусту на пирог, резко остановилась.

Фигура в бежевом сбросила платок. Я узнала голос той, кого приняла за актрису, но из-за того, что мне раньше сообщила Марфа, подумала: «Надо же, бывают девушки, которые разговаривают, как близнецы». А когда платок упал, я на время онемела.

– Ага! – прошептал Игорь. – Так я и думал.

– Не надо всех считать покойниками, – продолжала девушка, – мы живы. И папа, и я! Ты не присутствовала на похоронах отца. Мне бабушка рассказала всю правду.

– Катя! – простонала Людмила. – Ты же умерла! Умерла! Тебя должны похоронить завтра!

Екатерина звонко рассмеялась, закружилась на месте, потом остановилась.

– Люди, кто-нибудь из вас меня знает?

В зале стояла тишина, даже Людмила молчала.

Моя рука поднялась сама собой.

– Степанида! Ты храбрая. Как меня зовут? – прищурилась девица.

– Екатерина, дочь Людмилы, – ответила я.

– Ты умерла, – зашептала мать, – мне позвонили из клиники, сообщили, просили сегодня тело забрать…

– Правда? – опять засмеялась Катя. – И почему же мать мертвую тушку дочери в морге бросила? По какой причине бабушка тоже лежит в холодильнике до сих пор? Можешь не отвечать, у тебя свадьба! Нельзя ее отменить из-за того, что ребенок и мать копыта откинули. А может, я и впрямь умерла? Вдруг здесь привидение? У-у-у-у!

Громко воя, Катя вытянула вперед руки и пошла к матери.

– Катя сдохлааа, – напевала она, – пришла из моргааа поздравить тебя и пожелать счастья. У-у-у-у!

Я бросилась за девочкой и схватила ее за рукав:

– Хватит! Перестань!

Катя опустила голову, засунула руку в карман платья, наклонилась, поводила ею по лицу и со словами:

– Я на самом деле сдохла, гнию в морозильнике, откуда меня не забирают, – подняла голову.

Гости закричали, одни зажмурились, другие полезли под стол, третьи застыли. Екатерина повернулась ко мне. Вместо лица я увидела череп с оскаленными зубами. Воздух превратился в желе. Зал завертелся, его стены сложились, как карточный домик. Из наступающей на меня тьмы раздался голос Игоря:

– Эй, дрянь малолетняя, маску сними, за сутки труп до скелета не может разложиться, и…

Я оглохла и нырнула во тьму.

– Так они все живы? – уточнил Леонид.

– Нет, – сказал Игорь, – там запутанная ситуация. Мне удалось разложить по полочкам не все. Но вот то, что я выяснил точно. Евгений Андреевич Никитин на самом деле жив, но у него синдром «запертого человека». В это состояние его привел инсульт. Да, в крови у него обнаружили повышенное содержание «Зарометона». Врачи не удивились. Этот препарат входит в терапию для людей с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Лекарство быстрого действия, эффект почти мгновенный, но его дозу нельзя превышать. Некоторые больные, ощутив недомогание, сами себе укольчик ставят или просто пьют содержимое ампулы – и вперед с песней. Доктора предупреждают об опасности такого лечения. Но кое-кто считает врачей паникерами, а себя бессмертным горцем. В случае с Евгением возникают два вопроса: неужели он безалаберно пил-колол лекарство, пользовался им несколько раз в день? Или кто-то мужику его в кашу-кефир подливал? Ответа нет.

– Надежда Васильевна считала, что Люда отравила мужа, – напомнила я. – Корсакова любила зятя больше дочери, от которой видела одни неприятности. Поэтому она спрятала его в клинике, боялась, что Людмила закончит начатое, надеялась, что Женя очнется. Одного не пойму, как организовали его похороны? Сожгли пустой гроб? Вообще-то надо было поинтересоваться этим у Надежды Васильевны, да я не сообразила.

– Хороший вопрос, – похвалил меня Игорь, – вот на него найти ответ получилось. Никитина на кладбище и близко не было. Евгению стало плохо поздно вечером. Его жена в этот день уехала в Питер, погулять ей захотелось, вернулась она через неделю. Похороны мужа она проигнорировала, что было только на руку Андрею Николаевичу, который спрятал зятя в клинике.

– А как Катя-то осталась жива? – спросил Роман.

– А с чего вы вообще взяли, что она умерла? – задал свой вопрос Игорь.

– Марфа сказала, – напомнила я.

– И кто сообщил девочке печальную весть? – не утихал Игорь.

– Ну, наверное, ей сказали в клинике, – предположила я.

– Несовершеннолетней и не ближайшей родственнице сообщили о кончине Кати? – спросил Михайлов. – Странно, да?

Мне пришлось согласиться:

– Ты прав.

– Значит, Марфе сообщили не врачи, а кто? – не утихал Игорь. – Михаил Иванович?

– Он добрый, но почти сумасшедший, – сказала я.

– Почему ты так решила? – поехал на меня танком Михайлов.

– Надежда Васильевна говорила, и девочки, я сама видела, что он неадекватен, – оправдывалась я.

Игорь вскинул брови:

– Не так давно дедуля проходил обследование, врач отметил, что редко можно встретить человека в возрасте Михаила Ивановича, который так трезво и разумно мыслит. Ни о какой деменции в его случае речи нет. И физическое здоровье у него отменное. Не спрашивайте, как я эти сведения раздобыл, но они точные.