Дарья Донцова - Блеск и нищета инстаграма [litres]

– Вот! – кивнул Илья. – Елизавету сгубило известное только узким специалистам заболевание. А в карте ей написали: смерть от внезапной остановки сердца. И что мне уж совсем не нравится, мы общались и с Мышатиной, и с Евгением, и с Юрием.

– Вроде пока не стали ругаться, – усмехнулась я.

– Они просто заболели, – пробормотал Жабенкин, – тупо заразились.

– Где? – задала я главный вопрос. – Никин подчеркнул, что никого с таким заболеванием сам не видел, знания у него теоретические. Забрал у меня озеро крови для исследований. Надеется, что я больна и он наконец увидит полную картину недуга.

– Вот урод! Да без разницы, в каком месте подцепили это дерьмо, – хмыкнул Илья, – на улице кто-то на вас начихал, в кафе, в офисе. Сейчас границы открыты, народ только и летает туда-сюда, всякую заразу перевозит. Налопается в Азии жареных тараканов, подцепит местную дизентерию, заразит всех дома. Семья Лизы просто заболела!

– Ты забыл, что до лихорадки Ора у Лизы были странные отравления? – тихо пробормотала я. – Тихий внутренний голос мне подсказывает: все не так просто. Юрий, похоже, выздоравливает. Надеюсь, он не станет нападать на Владимира Николаевича, требовать наказания доктора, который неверно поставил диагноз.

– Не надо думать о том, что еще не случилось, – остановил меня Жабенкин, – лучше ответь на вызов, телефон мигает.

Я взяла трубку, отметила, что номер мне неизвестен, и сказала:

– Слушаю вас.

– Виола Леонидовна? – спросил звонкий голос.

– Да, – ответила я, решив не исправлять свое отчество.

– Если заплатите, я расскажу то, что вам не сообщил Никин.

Я решила быть осторожной.

– Почему я должна вам верить?

– Потому что хотите узнать правду, а вам на уши картофельные очистки повесили. Бросайте на карту деньги, я получу их, и вы все узнаете.

Мне стало смешно.

– Прекрасная идея. Привлекательное предложение. Уже бегу к банкомату.

– Сейчас сообщу номер телефона, – обрадовалась дурочка.

– Он мне нужен? – притормозила я глупышку.

– А как вы деньги скинете? – спросила та.

Я постаралась говорить басом:

– Силой мысли, проверьте свой кошелек. Деньги должны туда прилететь.

– Наличкой?

– Да, – пытаясь не расхохотаться, подтвердила я, – методом диффузии молекулы купюр проникли между частицами портмоне.

Послышался щелчок, шорох, потом глупая девица рассердилась:

– Ничего нет!

– Галя, у тебя в сумке не окажется ни одной бумажки с водяными знаками, – уже нормальным тоном произнесла я, – и твоя мать непременно узнает, что ее дочь занимается вымогательством.

Я рассчитывала, что алчная девица отсоединится, но она пошла в атаку:

– Да пожалуйста! Я обрадуюсь, если меня выгонят. Давно хочу в сетевой бургерной за кассой стоять, там весело. А здесь прямо кладбище. Я только выиграю. А вот вы проиграете, потому что Никин от вас самое интересное утаил. У него есть женщина, которая болела лихорадкой.

– Никин заверил, что никого, связанного с Ора, не знает, – возразила я.

– И сколько вам лет? – протянула Галина. – Пять? А я уже в этом возрасте поняла: взрослые сами брешут, а детей за ложь наказывают. Он врал. Платите. Все расскажу.

Я молчала.

– Ладно, присылайте половину суммы, – изменила условие Галя.

– Нет, – твердо возразила я, – отправлю в качестве аванса тысячу рублей.

– Ха! Да за такую сумму я даже не чихну, – заголосила Галя.

Я не замедлила отреагировать:

– И хорошо, значит, ты не больна простудой.

– Ну и… с вами, – разгневалась Галя, – не… не узнаете.

– Ты никогда не получишь денег за сведения! – поддержала я милую беседу.

– Почему? – изумилась противная девица. – Интересную информацию любой купит.

– Только если у тебя на руках есть некое свидетельство правдивости твоих слов, – объяснила я. – Тема индийской лихорадки народу вообще по барабану. Встань на базаре и кричи: «Потрясающая новость про Ора!» Кто остановится? Все мимо пробегут.

Галина засопела, я молчала и просто слышала, как у неудавшейся студентки скрипят ржавые колесики ее мозга.

– Ну… давайте поговорим, – вздохнула Галя, решив нащупать путь к моим деньгам другим путем.

– Если вы знаете нечто, на самом деле интересное, то хоть сейчас, – милостиво разрешила я. – Как насчет встречи в кафе «Толстая котлета»? Оно находится на Климовской.

– Там народу очень много, – попыталась отказаться девица.

– Вот и прекрасно, – отрезала я, – никто нашу с вами беседу в гуле и гаме не подслушает.

– С вами трудно иметь дело, – заныла собеседница, – ни на какие мои предложения вы не соглашаетесь.

– У вас товар, покупатель я, – остановила я причитания, – тот, у кого деньги, всегда в более выгодной позиции, чем тот, кому вожделенные купюры нужны.

– Ну ладно, я поехала. Хотя вы могли бы мне уступить, – простонала Галина, – я очень устала.

Я нажала пальцем на экран и посмотрела на Илью.

– Слышал?

– Громкая связь отличная придумка, – кивнул парень.

– Надо прямо сейчас идти в кафе, – решила я.

– Зачем, оно в соседнем доме, – удивился Жабенкин.

– Надо занять два столика, – зачастила я, идя в прихожую. – Они расположены в дальнем углу, хотя туда редко кто заходит, там не ловит местный вайфай, о чем кафе честно предупреждает в объявлении на двери. Сяду у стены, а ты устроишься по соседству. Погоди-ка!

Я сбегала в кабинет Макса и принесла большие наушники.

– Держи.

– Зачем мне «уши» времен покорения России пейджером? – расхохотался Илюша. – Вилка, прости, может, монстры аудиотехники дороги тебе, как память о прадедушке, храни их вечно, но сей аксессуар не совместим ни с ноутбуком, ни с айфоном. Он типа каменный топор.

– Если в темном месте тебя встретит наглый мужик с желанием отнять твой компьютер, то каменный топор станет твоим лучшим другом, – возразила я. – Он окажется намного лучше маленьких белых фиговин, которые торчат нынче у людей из ушей. Стукнешь топориком бандита, и дело в шляпе. А как отбиваться с помощью обожаемых тобой, совместимых с современными гаджетами наушничков? Каменный колун, вот что необходимо запоздалому путнику, это вещь на все времена. Что в X веке им от медведя отбиваться, что в XXI от грабителя, сработает одинаково действенно. А теперь представь, как ты в Топтыгина наушники-червячки швыряешь?!

– У тебя редкий дар смотреть на ситуацию нестандартно, – отметил Илья.

– А у тебя не по годам развитый ум и лексика взрослого человека, – сделала я ответный ход, – мне постоянно кажется, что тебе лет двадцать пять.

– Не! Тысяча триста семьдесят, – возразил Жабенкин, – в мое юное тело переселилась душа графа Сен-Жермена.