Дарья Калинина - Муха с татухой

— Давайте посмотрим с другой стороны гаража, — предложила Марго. — Если преступники удрали через окно, то под ним должны были остаться их следы.

Следов было предостаточно. И помятая трава, и следы чего-то тяжелого, что лежало на земле, и скрошившаяся со стены гаража штукатурка, когда трое взрослых мужчин спускались из окна, и даже отпечатки подошв на мягкой земле. Было и еще кое-что, заставившее сердце Саши забиться чаще.

— Вот лучшее доказательство, что я говорю правду! — обрадовался Саша. — Этот ботинок был на трупе! Сорок восьмой размер!

И он торжествующе указал на ботинок.

— Это «оксфорд», — сказал один из полицейских, продемонстрировав неплохое знание мужской обуви. — Ботинки для делового стиля. Но я никогда не видел таких огромных. Похоже, что обувь шили на заказ.

Пока он говорил, Саша обратил внимание на изменившееся выражение лица Марго. Если прежде оно было изумленным и чуточку отчужденным, то сейчас выражало откровенный испуг. Не отрываясь, она смотрела на ботинок, и губы ее шевелились, словно шепча что-то.

— Что случилось? — шепотом спросил Саша у девушки, взгляд которой по-прежнему был прикован к найденному на земле ботинку.

— Это ботинок Жени.

— Твоего брата?

— Да. Саша, скажи мне, неужели, этот ботинок ты видел на трупе?

Марго явно была близка к панике.

И Саша поспешил ее успокоить:

— Ты говорила, что твой брат высокого роста. А убитый был ниже среднего.

— Ах, тогда это не Женька! — с облегчением произнесла Марго. — Женя у нас очень высокий, и ноги у него уже в десять лет были сорок второго размера. Если с одеждой еще как-то удавалось решить вопрос, то обувь всегда Жене приходилось делать на заказ.

— Но ты уверена, что этот ботинок принадлежит твоему брату?

— Ботинки точно его.

— Мог Женя уйти из дома в этой обуви?

Марго вздрогнула.

— Нет, не думаю. Ботинки уже порядком ношенные. Каблук стерт. Женя никогда не надел бы такие, отправляясь в дальнее путешествие. Да и вообще, не надел бы. Впрочем, я не знаю точно, его ли это обувь, надо будет поточнее спросить у мамы.

Полицейских ботинок не заинтересовал. Они очень скоро бросили его обратно на землю.

Саша бережно поднял и прижал к груди.

— У трупа на шее была татуировка в виде пчелки.

Это окончательно восхитило полицейских.

— Пчелки! — заржали они. — Надо же такое придумать! Ну, и фантазия у тебя, парень.

Закончив веселиться, старший из них сказал:

— В общем, все ясно. Будем оформлять протокол. Или предпочитаешь заплатить штраф за ложный вызов наличными?

Саша предпочел наличными. Ему было очень досадно. И не потеря нескольких тысяч, на которые полегчал его кошелек, волновали Сашу. Сильней всего он досадовал на самого себя.

— Какой же я ротозей! Упустил преступников! И труп позволил им утащить! Теперь они избавятся от него, как от того первого.

Марго вздрогнула.

— Что? Какого первого?

— Ты же еще не знаешь! — спохватился Саша. — Тот труп, который был в машине твоего брата, это тоже дело рук этих троих.

Марго побледнела:

— Они убили того человека?

— Не-е-ет, — протянул Саша с сомнением. — Во всяком случае, в убийстве они друг другу не признавались. Они лишь сказали, что избавились от трупа, который нашли возле дверей вашего дома, когда в очередной раз явились на розыски своего клада.

— И вместо него нашли труп?

— Да.

— У наших дверей?

— Да. Он лежал где-то совсем рядом с домом.

Марго побледнела.

— Саша, это же ужасно! Тот труп, этот труп. Ты же уверен, что сегодня ночью в гараже был труп?

— На все сто процентов!

— Уже два убитых! — воскликнула Марго. — А мы до сих пор даже не знаем, кто убит и почему!

— Наверное, это как-то связано с поисками вашего клада. Может быть, устраняются конкуренты. И отъезд твоего брата может быть с этим связан.

— Ах, да при чем тут клад! — воскликнула Марго. — Он не имеет к нашей семье никакого отношения.

— Почему?

— Я пыталась тебе это сказать перед тем, как приехали эти фармазоны и взяточники от власти! Папа начал строительство дома пятнадцать лет назад. Понимаешь? Пятнадцать! А сколько лет назад был спрятан клад?

— Тоже пятнадцать.

— Это произошло до нашего тут появления. Я уверена. Мы же не первые хозяева этого участка. И до нас тут жили какие-то другие люди. Кажется, муж умер, жена спешно продавала участок, потому что хотела уехать подальше. Прекрасно помню, что мама еще сердилась и говорила папе, что нельзя брать дом с такой плохой историей и энергетикой, счастья в нем нам не видать. А папа над ней смеялся и говорил, что ему удалось взять участок очень дешево, что окупает все мамины страхи сторицей.

— А кто были хозяева? — заволновался Саша. — Как их имена?

— Полагаю, это можно узнать из договора о продаже земли. Теперь я вспоминаю, что папа купил этот участок вместе с несколькими очень старыми и ветхими постройками. Мы их видели всего один раз, больше папа нас сюда не пускал, пока уже не возвел основную часть нашего нынешнего дома. Кажется, изначально тут было два дома, старый и очень старый, плюс баня, мастерская, сарай и еще какие-то постройки, которых я даже и не видела, потому что папа очень быстро нанял бригаду рабочих, которые все тут посносили.

— Но гараж остался на прежнем месте.

— Раньше в этом гараже был дом, он был сравнительно в неплохом состоянии, и рабочие в нем жили, используя его вместо бытовки. А потом… наверное, потом стремление папы все тут снести несколько поугасло, да еще плюс к этому папа к самому строению уже притерпелся, сроднился в какой-то степени с ним, и решил оставить, лишь обшил стены заново изнутри и снаружи. Вот и получился вместо дома хороший гараж.

Саша кивнул. Теперь ему было все более или менее понятно.

— Пошли будить маму, — сказала Марго. — Надо выяснить у нее насчет документов на дом и насчет этих ботинок моего брата. Как они могли оказаться на ногах у трупа?

— Только я думаю, может, лучше твоей маме не говорить, как именно этот ботинок оказался у нас? Ну, чтобы лишний раз не волновать ее.

— Конечно! Ты абсолютно прав!

Они вернулись в дом, но разбудить маму было делом не таким-то простым. Она громко храпела, а если и открывала глаза, то ненадолго и не желала понимать, что от нее хотят. На тумбочке возле кровати стоял стакан с водой, в котором воды оставалось на самом донышке. И лежала упаковка снотворного, в котором оставалась всего лишь одна таблетка.

— Маму мы сейчас не добудимся, — сказала Марго. — Ее снотворное действует безотказно. Она всегда его принимает, когда перевозбуждена. А сегодня у нас тут было такое, что даже я уснула с трудом.

— Что же нам делать? Ждать, когда она проснется?

— Пошли, сами поищем документы на дом. Я думаю, они должны быть в бывшем папином кабинете. После его кончины комнатой завладел Женька, но я знаю, где у брата хранилась вся документация.