Клара Колибри - Свистопляска с расследованием [publisher: SelfPub]

– Сегодня-то, зачем ты там оказалась? Она, вроде, на сутках должна быть, или изменилось что?

– Ничего у нее не изменилось, это у меня изменилось. Ну, да, долго рассказывать. Ты чего звонил?

– Ах, да, хотел тебя поздравить. Не зря детективы пишешь. Твои соображения про то, что Татьяну кто-то пасет, навели нас на интересные мысли.

– Это не мои соображения были, а подружкины страхи.

– Но пыль, убранную, и уборку заметила ты?

– Вроде. Да точно. Заметила и еще подумала, что кто-то убирал свои следы.

– Точно. Потом в дело пошли собранные тобой улики.

– Это кольцо, домино и пуговица?

– Пуговица была ерундой. Кость от домино ты здорово заляпала, но кое-что, все же, наши обнаружили. А главное, то кольцо пришлось к месту.

– Что кольцо? Я его не ляпала, я его сразу в пакетик положила.

– Умница! Мы тут покумекали и пришли к выводу, что Танькиного ухажера мы рано похоронили. Это пока догадка, но мы работаем в этом направлении.

– То есть? Вадик Татьянин не убит? Как такое могло быть, если она сама его обнаружила застреленным, и я на полу огромный кровяной след видела. Там, на даче.

– А если предположить, что там был труп другого человека? Как тебе такое?

– Значит, Вадим жив, а вместо него…

– Нет. Не Вадим жив. Некрасова убили, застрелили. Против экспертизы не попрешь. Отпечатки пальцев, зубы и кровь говорят именно за это.

– Как же так? Тогда получается, что… Ерунда получается.

– Смотри, Татьяна обнаруживает труп. Его лицо изуродовано выстрелом в упор. Картина не для слабонервных. А тут еще слабая женщина, потеря любимого, стресс. Она могла спутать все на свете. Другого, например, принять за своего возлюбленного. Если он был примерно того же роста, русоволосый и одет в вещи, ей знакомые. Доходит до тебя моя мысль?

– Грандиозно! Вовка, ты молодец. Я поняла. Кто-то, очень хитрый, подставил этого Вадика. Выдал его за себя. Постой, нет. Наоборот, себя выдал за него. Ой. Тоже ерунда. Хотя…

– Давай, голова, думай. Ты на верном пути. А я тебе еще подскажу. Но ты, все равно, умница. Мне было легче сообразить, у меня сведений было больше.

– Так что ты хотел мне подсказать? Говори уже, не терпится.

– Главным в этом деле стало кольцо. В смысле, из собранных тобой улик, а у нас еще кое-что было. Так вот, в городе произошло ограбление, не обошлось там и без трупов. Но есть и свидетель. Уцелел случайно. Это нам тогда так казалось. Теперь считаем, что кто-то все же постарался, чтобы он выжил. И человек указывал нам на Некрасова, как на участника ограбления. Только получилась нестыковка. Мы этого Некрасова арестовали, а у него справка об освобождении с датой, как раз на день происшествия. Вникаешь?

– У него оказалось крепкое алиби.

– Точно. Устроили очную ставку, а свидетель замялся, не признал никого. Пришлось Некрасова отпустить. Наши его немного поводили, но ничего подозрительного не увидели. Наблюдение сняли. Потом мы его уже наблюдали в виде трупа.

– Это так ты мне подсказываешь? У меня еще больше в голове все запуталось. Кольцо-то здесь причем?

– И кольцо, и отчасти кость домино… Кольцо точно проходит по списку украденных вещей.

– Там были отпечатки! – осенило меня. – Того, кто действительно грабил ту квартиру! И кто он?

– С отпечатками есть проблемы, но все равно, кое-что удалось обнаружить. А грабил Суриков Николай Васильевич. Серьезный тип, я тебе скажу. Как он проходит по делу, так будет там и кровь и трупы. Такому убить, что… В общем, его на ночь лучше не вспоминать.

– Выходит, что моя Татьяна, скорее всего, познакомилась с этим самым Николаем. Он назвал ей другое имя. Поэтому она знала его, как Вадима. Неужели, преступник загодя все предвидел и спланировал?

– Молодец, в самую точку. Суриков подстраховался, сам старался остаться в тени, прикрываясь своим знакомым, с которым когда-то вместе сидел. Но дружок попал к нам на заметку, пока у нас немного поотдыхал и поотвечал на наши вопросы, смекнул, что его кто-то подставляет. Дураком он не был, этот Вадим, понял, кто это мог быть. Как от нас вышел, немного по городу побродил, а потом к бывшему другу дорогу нашел. Решил ему, видно, вопросы позадавать. Ну, а Суриков этого не любит. Результат тебе известен. А Николай Васильевич и из убийства Некрасова решил выгоду поиметь. Ему пора было с насиженного места исчезать.

– Лучше всего было умереть. Хитро.

– Именно. Как тебе история?

– Достойна того, чтобы я ее в своей книге потом описала.

– Да. Все так. Только это все еще доказать надо.

– Слушай! Татьяну надо серьезно охранять. Она может опознать Сурикова, как человека, выдававшего себя за Некрасова.

– Это точно. Мы уже это решили. Теперь можешь за нее не волноваться. Она в надежных руках.

– Ох, уж эта твоя любимая поговорка!

– Что такого? Почему тебе не нравится?

– Так. Ничего. Значит, за подругу могу быть спокойна?

– На все сто. Смену свою закончит, мы ее встретим и отвезем к себе. Там покажем ей фотографии, а тогда уже все должно встать на места.

– Здорово. Слушай, я еще кое-что вспомнила. Я одну фотографию недавно видела…

Закончить эту фразу у меня не получилось. Дело в том, что в тот момент взглянула на Татьянин сервант, вернее, на зеркало, что было на его задней стенке. В нем отражался тот самый, яко бы, Вадим, с той самой фотографии, о которой хотела рассказать Вовке. Слова застряли у меня в горле, только и могла, что смотреть, не отрываясь ни на миг, на отражение. А оно мне сделало знак, приложив указательный палец к своим губам. Молчи, мол.

– Ой. Я пропала.

– Что ты сказала? Галчонок, повтори, я не расслышал.

В этот момент отражение в зеркале пошевелилось, отлепилось от дверного косяка, где до этого стояло, и двинулось ко мне. Мне захотелось закричать, очень, даже завопить, но получился только сдавленный всхлип.

– Вова!

В этот момент Вадим, или как там его, Николай, подошел ко мне вплотную и протянул ко мне руку, требуя, чтобы я отдала ему телефон.

– Вовка! – у меня вдруг снова прорезался голос. – Спаси меня! Здесь…

Бах! Моего лица достиг кулак, и в следующий момент я утратила все чувства.

– Ох! – этот стон достиг моего сознания, возникнув откуда-то из вязкой темноты, но, оказалось, был моим собственным.

Так я снова начала обретать свое я. Сколько была отключена от реальности, не бралась сказать. Открыла глаза и увидела все ту же Танькину комнату, только в перевернутом набок виде. Оказалось, что это я лежала на боку на диване, а с квартирой все было нормально. Поняв это, попыталась приподняться. Пусть и с кряхтением, но мне это удалось. Села и начала осматриваться.

Диван был прежним, на нем лежали подушка и одеяло, немного не правильно, то есть были помяты и сбиты. Ну, да, я же здесь спала. Это я вспомнила. Помог мне в этом и мой внешний вид. Я была в ночной рубашке. Поправила ее немного, подол натянула на голые колени, и принялась дальше изучать обстановку.