Клара Колибри - Свистопляска с расследованием [publisher: SelfPub]

Мой рот по-прежнему был заклеен скотчем, говорить не могла. Да и что скажешь? Поэтому я только горестно вздохнула и принялась рассматривать подругу, стараясь со своего места понять, в каком состоянии она там находилась.

Вроде, была в сознании. Я понадеялась, что ее Суриков не бил, как меня: по голове и до полного отключения. Она сидела ровно, не шевелилась и смотрела перед собой. Не была уверена, но мне показалось, что ей рот он не заклеил. Попыталась выгнуть шею, чтобы взглянуть на ее руки, но в виске стрельнула такая боль, что забыла о своем намерении на некоторое время.

– Очухалась? Сиди ровно и не ерзай. Не то, добавлю.

От этого голоса я вжалась в спинку сиденья и замерла. Даже головой крутить расхотелось, теперь тоже окаменела вся, как и Татьяна. Я только глазами повела в сторону окна и заметила, что ехали в пригороде. А через десять минут Суриков свернул с асфальта шоссе, и моментально пошли ухабы грунтовой дороги. За стеклом стало совсем темно, потому что нас обступил частый и высокий кустарник, за ним и вовсе начался густой лес.

Такая дорога продолжалась с полчаса. Потом лес закончился, и пошло поле. Но ненадолго. Вблизи оказалась деревня. Я насчитала три дома, прежде чем мы повернули в переулок. Дальше увидела покосившийся деревянный забор и открытые в нем высокие ворота. Мы туда заехали, встали во дворе, на травяном пятачке, совсем рядом с неприветливой избой с темными окнами.

Первым из машины вышел Николай, за ним Татьяна. Я приметила, что руки у нее были свободны, то есть, не связаны, как у меня. Еще смогла отметить, что она старалась на меня не смотреть, даже в мою сторону. Это я объяснила просто. Этот бандит ей запретил, пригрозив расправой.

Таня поднялась по скрипучим ступенькам на низкое крыльцо и там остановилась. Суриков открыл багажник и вынул из него пару сумок, только потом, подхватив свою ношу, тоже поднялся к двери. Чтобы ее открыть, ключ ему не понадобился. Двинул ногой, дверь и распахнулась. Да так, что со всего маха ударилась о невидимую стену, где-то в темноте коридора.

– Что встала? Заходи уже.

Подруга повиновалась и вошла первой. За ней в черном дверном проеме скрылся Николай. Тут до меня дошло, что сижу в незапертой машине. Можно было из нее выбраться и метнуться в сторону открытых еще ворот. Ну и что же, что связаны были руки, бежать могла и так. А потом нырнула бы в темноту кустов сирени, что заметила вдоль деревенской улицы, только он меня и видел бы. Но тогда вспомнила о Таньке. Как ее было бросить? Из нас двоих она была для Сурикова опаснее меня, как самый первый и главный свидетель. Ох, горе мое горькое! Внутри меня все заныло. Еще хотелось заголосить, только даже с раненой головой понимала всю бесполезность этого занятия. Поэтому только глубоко вздохнула и начала неспешно выбираться из машины.

– Бежать не пыталась? Это хорошо. Это значит, что мозги у тебя есть.

Повернулась в сторону крыльца и заметила Николая. Как долго он там был? Подумала было, но тут же начала себя урезонивать. Что это я? Какая теперь была разница, сколько там стоял? Время-то, все равно, ушло, когда еще можно было попытаться скрыться.

– Иди сюда. Я кому сказал? Топай, давай сюда.

Пришлось повиноваться. Не знаю, зачем, но он толкнул меня в спину, когда проходила мимо комнаты, где заметила Татьяну. Лица ее рассмотреть не могла: не было на то времени, и лампа на длинном проводе горела совсем тускло. А от его тычка сбилась с шага, споткнулась о невидимый порог и больно врезалась плечом в угол стены.

– Дверь видишь? Двигай туда.

Вошла и замерла в полной темноте. Всего пару шагов и сделала, дальше ступать боялась, чтобы снова ни обо что не удариться. Решила постоять и свыкнуться с темнотой. Но только глаза стали немного привыкать, как сзади щелкнул выключатель. Лампа, еще более слабая, чем в той комнате, где видела подругу, дала мне возможность рассмотреть совсем маленькую клетушку, стоящую сбоку кровать и еще табурет. Мебели было совсем ничего, но и она съела больше половины площади пола. Не комната, а чулан какой-то.

– Окно не открывается, – помог мне с изучением обстановки Николай. – А с той стороны есть еще и ставни. Так что, вылезти в него не получится. Эту дверь я буду всегда запирать. Надо будет на двор, постучишь. Но открою, если только окажусь в доме. Поэтому думай заранее. Кормить буду. Но только один раз в день. Некогда мне с этим заморачиваться. Все поняла?

Я качнула головой. Потом заметила, что он собирается уходить и замычала, указывая на скотч на руках и на губах. Сними, мол.

– Обойдешься, – на эту его отрывистую фразу я снова принялась издавать звуки. – Заткнись. Не то, врежу сейчас. Подождешь до утра. Не барыня.

Он ушел, хлопнув дверью. И свет погасил. Оказавшись снова в темноте, я на ощупь добралась до кровати, села и принялась вздыхать. Потом решила прилечь. Какое-то время лежала и слушала звуки в доме. Были шаги, был скрип половиц и дверей, еле-еле удалось расслышать разговор. Только слов было не разобрать, и голоса звучали совсем издалека. Когда заснула, не поняла. Разбудил меня звук открываемой двери.

– Подъем!

Разлепила глаза, и первое, что увидела, были слабые полоски света, пробивавшиеся через закрытые ставни.

– Иди сюда. Не хочешь? А у меня времени нет, тебя ждать. Еще потянешься и останешься на сегодня без туалета.

Я переполошилась и в один момент стояла около него. Когда в его руке неожиданно блеснул нож, я здорово испугалась и не удержалась, чтобы не вздрогнуть.

– Не трясись. Время твое еще не пришло. Руки давай!

Он разрезал скотч, но так его и оставил на моих запястьях, свисающим клочками. Потом задумался, посмотрел мне в лицо и, взяв за шкирку, поволок на выход.

– У, у, ум! – замычала я, прозрачно намекая, что он забыл про рот, но взять самой и отлепить с губ скотч не рискнула.

– Это подождет, – был мне ответ. – Может, у тебя голос и ничего, но мне он ни к чему. Вы, бабы, народ говорливый… Значит, придется тебя снова бить, чтобы не голосила или не трепалась без меры. А кто знает, сколько твоя голова еще сможет выдержать? Поэтому походи пока так.

Я его послушала, поразмышляла и, в конце концов, вынуждена была с ним согласиться. Пока мы с ним таким образом беседовали, он вслух, а я мысленно, дошли до нужного мне заведения. Это ветхое строения заметила еще издали, как и то, что стоящие неподалеку избы были необитаемы. Посещение его совместила с размышлениями на тему, как быть дальше, и с наблюдением окружающей среды в многочисленные щели между досками.

– Эй! Ты там никуда не провалилась? Вылезай! Зря глаза не таращь, деревня заброшена, никого из местных не осталось. Живут здесь неподалеку несколько бомжей. Это через четыре дома к северу. Но им на глаза показываться не советую. У них, с два месяца как, бомжиха померла, мужики и раньше были диковаты, а теперь и вовсе… Не думай, если что, кидаться к ним за помощью.