Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

И с этим нельзя было не согласиться. Если бы не затея Нельки, которой взбрело этой ночью красть тигренка, то у настоящего преступника все могло получиться. Фактически он уже выкрал тигренка, когда сыщики его задержали с поличным.

Но Саша думал не об этом. Заинтересовало его другое.

– Скажи, – обратился он к задержанному, – а возле какого именно забора ты игрушечного медведя и шубу выкинул?

– Вдоль по дороге надо идти, которая параллельно Главной идет. Не знаю ее названия. Пятый или шестой дом отсюда.

– И от украденных вещей ты возле одного и того же дома избавлялся?

– Да.

– Откуда ты это так точно помнишь?

– Столб там возле забора стоял, весь раскрашенный цветами. Наверное, остатки от фонаря, или уж не знаю, что это такое было раньше, а только хозяева этот столб умело задекорировали. Сам столб раскрасили, сверху корзинку приспособили, вроде гнездо, а в нем цыплята керамические сидят. Место там такое приятное, дорога расширяется, вроде полянки. Там я останавливался, чтобы передохнуть и в себя прийти. А что? Это разве важно?

Саша покачал головой. Для неудачливого похитителя чужих тигрят совсем не важно. А вот для него и Шурки с Полинкой очень даже важно. Потому что теперь Саша, кажется, знал, кого призвать к ответственности за таинственные перемещения медвежонка Тедди по поселку. Саша хоть и был увлечен сначала поисками пропавшего Павлика, а потом поиском его похитителя, все же не забывал, что приехал он сюда главным образом для того, чтобы найти таинственного мишку Тедди, повадившегося хулиганить и пугать девочек. Именно для того, чтобы раскрыть загадку этого расшалившегося мишки, Сашу в поселок и позвали. И теперь Саша был близок к ответу на вопрос, кто же затеял всю эту историю с мишкой Тедди.

Но прежде чем разбираться с украденными игрушечными медвежатами и старыми мутоновыми шубами, Саше нужно было изловить опасного преступника, похитителя и убийцу.

Серегу вместе с погонами и кителем отправили в город. Он свою роль сыграл блистательно. Теперь можно было даже не сомневаться: оставшиеся дни каникул пройдут в поселке без эксцессов. Нельку удалось угомонить и призвать к порядку. Отныне она будет вести себя паинькой, станет слушаться маму и полоть клумбы и грядки. Во всяком случае, Саша на это очень надеялся.

Генка остался вместе с Сашей.

– Я никуда не тороплюсь. Никто меня не ждет. Останусь тут с тобой. Помогу поймать мучителя Ритки.

– Ты к ней очень тепло относишься, я заметил.

– Так ведь не чужая она мне. Родная сестренка Валюшки. Они ведь вдвоем выросли. Родители у них рано погибли, когда девчонки еще несовершеннолетние были. Бабушка по матери девочек к себе взяла. Только она уже и сама старенькая была, видела плохо, на улице оступилась, на проезжую часть упала, да неудачно – под колеса грузовика. Девчонки одни в целом мире остались.

– Подожди, а родня отца?

– С ним они не знались. Отец издалека был, да еще характер у него был не сахар. В общем, родня по отцовской линии у девчонок отсутствовала. А из материнской одна бабушка и была.

– Но у сестер еще брат имелся.

– Правильно. Старший. Но он с ними не жил.

– Как это?

– Когда родители погибли, бабушка его к себе взять не захотела. Парень уже совершеннолетним был, своей жизнью зажил. Да, насколько я помню, тоже не задержался на этом свете. Убили его.

Саша задумался. Родители у сестер погибли. Бабушка, которая взяла девочек к себе, тоже погибла. Брат убит, неизвестно где.

– Потом погибает Валя. Какая-то черная дыра возле Риты получается. Впору о семейном проклятии задуматься.

– Ритуся и сама это понимает. Так прямо мне сегодня и сказала, мол, похоже, конец нашему роду пришел. Кто-то взялся нас под самый корень извести. Никого уже, кроме нас с Павликом, не осталось. Он и то чудом уцелел.

Но Саша не согласился:

– Нет, проклятие тут ни при чем. Валю точно кто-то убил. А как погибли родители девочек? Их бабушка? Удалось выяснить, кто сидел за рулем грузовика, который сбил старушку?

– В угоне тот грузовик числился. Водитель с места происшествия скрылся. Найти его так и не удалось. Саму машину потом обнаружили брошенной в паре кварталов от места трагедии. Камер наблюдения тогда еще в таком количестве не было, поэтому скрылся этот гаденыш, словно сквозь землю провалился.

– А родители девочек как погибли?

– Там вообще странная история получилась. Газом отравились. Как бытовое происшествие оформили, хотя Валюшка с Ритой утверждали, что записку родители оставили, что просят прощения за все, что сделали плохого. Вроде как самоубийство, но бабушка эту записку до прихода полиции припрятала. Сказала, что не могли родители с собой покончить, верующие люди, дескать, таких вещей не делают. Кто-то их убил, так она сказала. И до последних дней продолжала этой же версии придерживаться.

– Это в самом деле так?

– Полиция тщательное дознание провела, но никаких следов взлома двери или вообще присутствия посторонних в квартире не обнаружила. Одно время даже Валюшку с Ритусей подозревали, но девочки в это время в летнем лагере отдыхали, алиби у них имелось. Бабушка в том же лагере на кухне поварихой трудилась, тоже никуда не отлучалась.

– Но на месте преступления первой очутилась до прихода полиции? Иначе как бы она записку родителей припрятала?

– Этого не знаю. Это у Ритуси спросить нужно.

– Последний вопрос, фамилия Мурашов тебе знакома?

– Мурашов вроде нет, – ответил Генка, немножко подумав. – А вот Мурашко в приятелях в школе ходил.

– Некий Илья Владимирович?

– Нет, того точно не Ильей звали. Илья у нас рыжий был, весь в веснушках. Колотил меня в детстве со страшной силой. Я его боялся и уважал. Это он меня в секцию бокса и привел. Надоело ему на мне приемы отрабатывать, вместо груши меня использовать. Привел, чтобы я маленько мастерства понабрался и ему отпор мог бы хоть немножко дать. Так мы с ним и подружились. Потом вместе ходили, вместе выступали. Случалось, что я его побеждал. А чего ты про этого Мурашова спросил?

Саша объяснил причину своего интереса.

– Да, если его отпечатки всюду у Ритки в доме и на ключах Валюшкиных – значит не чужой он им. Странно, почему Ритуся ничего сказать не может, кто он такой.

– Я ее еще не спрашивал.

– Вот чудак человек! – возмутился Генка. – Ее в первую очередь и надо спросить. Я чего? Я сестрам человек ни с папиной стороны не родственник, ни с маминой. Я про их семейные дела знаю только то, что сами сестры мне сказали. И не любопытствовал я никогда особо. Сам понимаешь, своих дел предостаточно всегда находится. Со своей бы родней разобраться.

Саша внезапно почувствовал волнение.

– Да, ты прав, прав, – произнес он. – Скорее, пошли к Рите.