Нина Стожкова - Санаторий имени Ленина [publisher: SelfPub]

– А какое отношение имеет Воронов к давно забытому борделю «Черная роза»? – уточнил Башмачков. Голос литератора становился с каждой минутой все более и более серьезным. Лина представила себе, как он трет в эту минуту кончик носа, а потом щелкает костяшками пальцев. Башмачков всегда так делал, когда нервничал. Лина невольно улыбнулась и пояснила:

– Воронов – беспринципный и аморальный тип. Точнее – самый аморальный из всех, которые мне известны. Ходят слухи, что он не только заработал свои миллиарды на рекламе борделей и проституток, но и сам в девяностые владел сауной «Черная роза». С тех пор прошло два десятка лет, и подтвердить либо опровергнуть эту версию до недавних пор могла лишь Марго, а также парочка престарелых алкашей, которым все равно никто не поверил бы. Видимо, журналист Алексей Артюхов решил сделать себе имя на скандальном материале о «Черной розе». Возможно, он хотел убить сразу двух зайцев – угодить своей начальнице Жанне Вороновой, откопав в глубинке скандальный компромат на ее бывшего мужа, а заодно разоблачить коррупционера и тайного миллиардера Петра Воронова, построившего свое огромное состояние на грязных деньгах. Артюхов раздобыл по своим каналам информацию о «Черной розе» и начал сенсационное журналистское расследование. Открывшиеся факты заставили его, опытного журналиста и скандального блогера, надеть модные кроссовки и отправиться в тульскую глубинку. Артюхов рассчитывал обернуться за один день, потому сразу же по приезде стал расспрашивать старожилов насчет «Черной розы». На свою беду, репортер не догадывался, что у бывшего шефа подпольной сауны до сих пор остались в санатории тайные информаторы. Вероятно, они и доложили шефу о слишком любопытном столичном писаке, а тот, зная острое перо Артюхова, возможно, вынес парню смертный приговор. Затем та же «контрразведка» донесла «теневому шефу», что некая любопытная и дотошная дамочка из столицы, то бишь, твоя знакомая Лина, собирает информацию о «Черной розе», а заодно интересуется гибелью Артюхова. Как тебе уже известно, дважды все могло закончиться для меня очень плохо. Полагаю, «теневой шеф» занервничал и решил перестраховаться. По большому счету, я для него никакой опасности не представляю. Главной свидетельницей прошлых грехов и возможных преступлений в «Черной розе» была Марго. Думаю, она что-то знала о пропавших девушках, хотя и уходила от разговоров на эту тему. Полагаю, люди Воронова разделались с ней, чтобы заставить замолчать навеки.

– Что нам теперь делать? – спросил Башмачков хрипловатым голосом, в котором угадывалось и нервное напряжение, и растерянность, и даже легкая паника.

– Придется посотрудничать с полицией, – сказала Лина. – Срочно разыщи следовательницу, нашу юную и прекрасную Аллу Романовну Белову. Надеюсь, лейтенант Белова все еще здесь. Уверена, что эта молоденькая, но бойкая не по годам сотрудница полиции уже успела допросить кое-кого. Короче, дружище Башмачков, действуй! Немедленно включай свое мужское обаяние, которого у тебя море, и как можно энергичнее маши перед симпатичным носиком Аллы Романовны корочками внештатного помощника полиции. Необходимо разузнать все, что происходило в этом тихом, однако чересчур глубоком омуте двадцать пять лет назад. Чует мое сердце, здесь придется основательно задержаться.

Предоставив Башмачкову возможность поразмыслить над ее словами наедине, Лина отключила связь. И тут же вспомнила про медицинский массаж, который должен был начаться через пять минут. Проклиная свою забывчивость, она потрусила в лечебный корпус.

«Кого же эти местные так боятся? – размышляла она на бегу. – Петр Воронов, конечно, отъявленный мерзавец, однако на роль Люцифера, который убивает юных девушек, он явно не тянет. Судя по рассказам бедной Марго, «крестный отец» «Черной розы» даже в те годы проявлял осторожность и появлялся здесь нечасто. Теперь же, когда рекламные объявления о борделях и проститутках в «Столичном сплетнике» ушли в прошлое, ему вообще не за чем здесь светиться. Статус не позволяет. К тому же, у Воронова помимо газеты и издательского дома имеется множество общественных обязанностей, и все эти заседания, круглые столы и переговоры отнимают немало времени. Вряд ли хозяину крупного бизнеса интересны события четверть-вековой давности. С другой стороны, Воронов меньше всех хочет, чтобы история «Черной розы» выплыла на свет божий именно теперь, когда его жена затеяла раздел имущества. Ему вряд ли понравится, если скандальная информация о его темных делишках и доходах попадет на страницы желтой прессы. Из-за информационной войны, объявленной супругой, он и так уже выглядит в глазах общественности настоящим чудовищем. Жестокий и развратный эгоист, к тому же патологический жадный. Люди уже поверили, что он из тех мерзавцев, кто готов отобрать у жены и детей последнее. Ни красавица Жанна, которая моложе его боле, чем на два десятилетия, ни сыновья, если верить словам супруги, никогда не были препятствием для его измен… Воронов, говорят, полигамен до патологии. Секс для него – настоящий наркотик, без которого он не в состоянии прожить ни дня. Допустим, это так. Все равно не ясно, зачем Воронову потребовалось убивать Артюхова и Марго? Черт, опять начинается хождение по кругу! Остается слабая надежда, что Башмачкову удастся взглянуть на эту запутанную историю не замыленным глазом и под каким-нибудь другим углом…».

Валерий Башмачков всей кожей почувствовал, что расследование Лины зашло в тупик, и теперь она ни за что от него не отвяжется, пока не выйдет на какую-нибудь более-менее правдоподобную версию. Ждать сенсационных открытий от полиции наивно, однако игнорировать силовиков в случае двойного убийства – не самая лучшая идея. Одним словом, Башмачков без особого энтузиазма отправился на поиски юной следовательницы Аллочки. Найти лейтенанта Белову не составило особого труда. Девушка сидела на лавочке рядом с немолодым мужчиной и записывала его рассказ на диктофон. Собеседники смотрелись рядом примерно так же, как смотрится старый высохший пенек возле молодой кудрявой березки. Со стороны могло показаться, будто юная, но продвинутая в вопросах современной жизни внучка уселась на лавочке рядом со своим «нафталиновым» дедушкой, чтобы открыть ему глаза на очевидные вещи. «Дед» то и дело гасил почти докуренную сигарету об урну, стоявшую возле скамейки, и тут же с кряхтением зажигал новую. Алла Романовна выглядела как обычная девчонка лет двадцати трех, и вряд ли сейчас кто-нибудь угадал бы в ней следователя из полиции. Башмачков подумал, что эта недавняя выпускница юридического еще очень зеленая и неопытная. Похоже, начальство поручило ей первое более-менее серьезное дело, а для этого послало «поработать в поле», так сказать. Заплетенная по-модному пушистая косичка и яркие заколки-бабочки в прическе не слишком вязались с ее ответственной должностью, однако вид у девушки был неприступный и очень серьезный. Закончив допрашивать охранника, нашедшего ранним утром труп Маргариты, Аллочка повернулась к Башмачкову с немым вопросом. Однако выслушав его, категорически отказалась общаться с «не пойми кем», сославшись на тайну следствия, требования закона, и прочие железобетонные правила. Не на того напала! Башмачков недаром был внештатным помощником полиции. Он не привык отступать от намеченной цели. Первым делом литератор подарил сотруднице полиции свою книжку, стремительно накатав на авантитуле следующую надпись: