Елена Логунова - Собачье танго [litres]

– Здесь?! А в своих квартирах они это делать не могут?

– Маша! Ты, может, удивишься, но не у всех взрослых людей есть собственные квартиры! А вот эти самые определенные потребности имеются у каждого!

– Ой, прости, не учла…

– Учитывай на будущее. – Я взяла себя в руки. – Но ты права, чтобы спрятать тело, это озеро тоже вполне годится. Случайных прохожих там не бывает, неслучайные плотно заняты друг другом, а если кто-то вдруг и пройдет мимо припаркованной в камышах машины, то из деликатности не станет присматриваться, что там делает очередная парочка.

– Так что? Поедем туда и осмотримся на месте?

Я посмотрела на часы, прикинула время:

– Поедем, но только на полчаса, не больше. Нужно еще в зоомагазин заскочить и до конца рабочего дня вернуться в офис, чтобы у начальства не зародились подозрения.

– Дорогу к озеру знаешь? – спросила Машенька, основательно устраиваясь на пассажирском месте: она там повозилась, немного подвинула кресло, пристегнулась, пошевелила солнцезащитный козырек, закрываясь от косых лучей опускающегося светила, заодно осмотрела себя в зеркальце.

– Ты будто в гонке участвовать готовишься, – хмыкнула я. – Не надейся, я не лихой водитель! И, кстати, дорогу не знаю.

– Как так? Ты вроде хорошо ориентируешься в этом районе, а озеро где-то рядом…

– Ты за кого меня принимаешь? – нахмурилась я. – Я порядочная девушка!

– Значит, придется довериться навигатору, – вздохнула Машенька.

Причину этого ее огорчения я поняла чуть позже, когда навигатор завел нас в натуральное болото. В нем мы едва не утопили «Пежо» и здорово испачкали и себя и машину, выталкивая свой транспорт из глинистой колеи.

– И вот в эту дикую местность люди специально приезжают, чтобы заняться здесь сексом? – усомнилась Машенька, истребив упаковку влажных салфеток. – Экстремалы, однако!

– Ты какой адрес в навигатор забила? – наконец сподобилась поинтересоваться я.

– Старое озеро.

– Старое или Старица?

– А какая разница?

– Большая! В принципе, они рядом, но на Старое уже лет двадцать никто за сексом не ездит.

– Ой… Так нам на Старицу нужно, выходит? – Машенька принялась перепрограммировать навигатор.

– Вывозит! – передразнила ее я. – Плохой ты штурман, Гурковская!

– Спокойствие, только спокойствие! Старица совсем рядом, через пять минут мы будем на месте!

Но через пять минут мы только встали в хвост очереди на заезд в интересующие нас камыши. Машины одна за другой сползали с невысокого пригорка и с треском и хрустом уползали за поворот, а там – мы увидели это, когда и сами свернули, – расходились по промятым в зарослях подобиям нор. Подходящие «парковочные места» имелись по всему берегу, но они быстро заполнялись.

Я вспомнила, что мэр Берлина недавно выступил с инициативой убрать уличных проституток из центра германской столицы и организовать им рабочие места на окраине – в специальных боксах, куда смогут заезжать автомобили жаждущих продажной любви. Интересно, не приезжал ли мэр Берлина в наш город? И конкретно на это озеро? Может, он подсмотрел тут наше местное ноу-хау и слямзил перспективную идею.

– Поздновато мы, – заметила Машенька. – Судя по всему, ближе к концу рабочего дня тут аншлаг.

– А наш убийца ехал в середине дня в будни, – напомнила я, решив скоротать время в очереди за полезным занятием. – Давай подумаем, как это меняло ситуацию для него?

– Ну-у-у… Он свободно подъехал к озеру и мог выбирать любое место, какое ему понравилось…

– А какое место ему бы понравилось?

Машенька опустила стекло в окошке и выглянула в проем, приставив ладошку козырьком ко лбу:

– Ну-у-у… Самое укромное, я думаю…

– А какое место тут самое укромное?

– Сейчас – во-он то, с птичками, – резонно рассудила практикантка, указав на ту большую нишу в камышах, которую граждане, ее занявшие, домовито завесили ковровым покрывалом с гусями-лебедями: и укромненько и уютненько! – А вообще, даже не знаю, надо смотреть.

– Так чего мы тут сидим? Пойдем смотреть! – решила я и вырулила из очереди.

Оставив «Пежо» одуванчиком желтеть на пригорке, мы с напарницей решительно зашагали к озеру. Боюсь, это было понято неправильно. Машины, мимо которых мы проходили, нам сигналили. Из одной тачки даже высунулся какой-то сердобольный гражданин, спросил сочувственно:

– Что, лесби, так приспичило? Хотите надувной матрас?

Машенька, уяснив смысл непристойного предложения, обиделась и заворчала, что хотеть надувные матрасы не в стиле ее полового поведения, и вообще, она ни разу не лесби, но я крепко взяла ее за руку и, приобняв, с улыбкой шепнула на ухо:

– Молчи, дура, соблюдаем конспирацию! Пусть думают, что мы шагаем в камыши за этим самым, а не за утопленным трупом!

Осознав, что наше-то извращение посерьезнее будет, Машенька замолчала, но хмуриться не перестала. Зря: еще один общительный товарищ проявил беспокойство о ней, крикнув:

– Эй, малышка, если ты с дылдой не хочешь, иди к нам, третьей будешь!

И тут уже я, обидевшись на дылду, хотела было накидать плюх этому порочному идиоту, но Машенька меня удержала, более того – демонстративно погладила по руке и звонко ответила на поступившее предложение:

– Да пошел ты, дешевый развратник!

Мужик, приехавший на «Ладе», смутился и спрятался.

– Вот ведь разворошили мы с тобой это передвижное гнездо разврата, – как мне показалось, с удовольствием отметила Машенька.

Как, должно быть, скучно жила банкирская дочка до нашей с ней встречи!

– Все, сосредоточились! – скомандовала я, когда мы зашагали по подобию гати из смятых и размолотых колесами камышей. – Смотри внимательно, ищи…

– Что?

– Что-нибудь особенное! – Точнее я сформулировать не могла. – Что-то такое, что диссонирует с обстановкой.

– В смысле, труп?

Я обернулась на длинный ряд автомобилей с сидящими в них разнообразными извращенцами и пробормотала опасливо:

– Я не уверена, что он диссонирует…

– Да ладно! – шокировалась Машенька. – Убийца его сюда не для этого привез! О, смотри, обертка от шоколадки. Диссонирует, нет? Пивная бутылка… Коробка из-под пиццы… Еще бутылка… Ну, что за люди, хоть бы прибирали за собой!

– Наш-то как раз прибрал, – напомнила я, тоже внимательно оглядевшись: мертвых тел на виду не было.

Живые тоже прятались, но их можно было услышать, хотя из некоторых камышовых боксов неслись бравурные звуки музыки – разного стиля, но исключительно ритмичной.

– Половинка арбуза. – Практикантка добросовестно озвучивала свои наблюдения. – Банка из-под варенья, кажется, клубничного… Не диссонирует?

– Нет, нормально, вспомни «Девять с половиной недель», – посоветовала я, тоже осматриваясь. – Сигаретная пачка, окурки, смятые бумажки…