Елена Логунова - Собачье танго [litres]

– А ну, посторонись! – Соседняя дверь опять распахнулась, пропуская на площадку деда Голикова с полным ведром.

Я послушно отпрыгнула подальше, и Петрович с молодцеватым уханьем выплеснул всю свою воду на Алкину дверь.

Пламя погасло, по лестничной площадке быстро растеклась лужа.

Спасаясь от нее, я отступила еще, встала на ступеньку и, как вежливая девочка, сказала:

– Спасибо, Петрович!

– Да уж, – буркнул он и тяжело опустился на перевернутое ведро, как на табуретку. – Что это было-то?

– Какая-то сволочь плеснула на дверь бензина и подожгла его, – ответила я, как поняла сама.

– Распоясалось хулиганье малолетнее. – Дед Голиков злобно плюнул – плевок бесследно потерялся в вонючей луже, – и с беспокойством кивнул на поруганную дверь. – Внутри-то как, не горит?

Это был хороший вопрос, правильный. Я пошарила в сумке и нашла ключи от Алкиного жилища – у меня всегда при себе ее запасной комплект. Руки тряслись, я с трудом попала ключом в замочную скважину, открыла дверь, и мы с Петровичем, вставшим ради этого с ведра, заглянули в прихожую и убедились, что там все в порядке.

– Уфф. – Я выдохнула и, вспомнив, как эффектно усвистела в квартиру Голиковых воистину горячая штучка – мой пылающий дождевик, дрожащим пальцем указала на соседнюю дверь:

– А у вас там как?

– Порядок, – ответил дед Голиков и нервно крикнул через плечо:

– Вера, дай закурить!

– Какой закурить, мы же договаривались, что ты дома не куришь, – пришлепавшая к нам бабка Голикова заворчала, но сигареты и спички своему деду дала. – Здравствуй, Инночка, ты что тут?

– Да вот, шла мимо, увидела огонь, – вкратце изложила я содержание предыдущей серии.

– Так это отсюда оно? – Вера Ивановна шевелением пальцев изобразила косматый огненный метеор и оглядела лестничную площадку в поисках отправной точки его полета. – В дверь влетело, в окно улетело… Я уж думала, шаровая молния…

– Вообще-то синоптики сегодня обещали грозу. – Я пожала плечами и, не желая признаваться, что ложная шаровая молния – дело моих рук, сама спросила:

– А вы не видели того, кто дверь поджег?

Вопрос был резонный – у Голиковых летом наружная дверь то и дело стоит нараспашку, а лестничная площадка изнутри квартиры вся просматривается.

– Может, и увидели бы, кабы кто-то втихую дверь не закрыл! – Петрович грозно пыхнул дымом в супругу. – Я и прилег-то всего на минуточку, а она тут же все закупорила!

– А ну тебя, старый хрыч! – Вера Ивановна отмахнулась разом и от дыма и от претензии, ушла в квартиру.

Я кивнула своим мыслям: значит, поджигатель дождался, пока дверь Голиковых закроется…

– Ладно, мне пора. – Я коротко попрощалась с дедом Петровичем, спустилась по лестнице на пролет вниз и внимательно осмотрела межэтажную площадку.

Ага, точно, вот тут он ждал – на подоконник присел и задом пыль с него стер.

Я пожалела, что поднималась не пешком, а на лифте – могла бы своими глазами увидеть этого злоумышленника! Ну что теперь, поздно сокрушаться.

Понимая, что этого гада мне уже не догнать, я спустилась вниз без особой спешки, но на выходе из дома бросила взгляд на сухую траву в палисаднике и встревожилась: ох, не стал бы мой перелетный дождевик причиной пожара во дворах!

Вспомнив, куда выходят окна квартиры Голиковых, я обошла дом и двинулась в нужном направлении, внимательно оглядываясь по сторонам.

Пылающего дождевика нигде не было видно. То ли он уже благополучно догорел, то ли упал на крыши гаражей. Я на всякий случай попрыгала вблизи них, пытаясь заглянуть на крыши, чутко понюхала воздух – не пахнет ли гарью. Потом еще для полного душевного спокойствия обошла эти самые гаражи, спугнув дворовую кошку, и на задворках действительно кое-что нашла: спрятавшийся от дворника островок зловредной амброзии, а на нем, на самых вершинах дюжих кустов – листок бумаги, явно спланировавший откуда-то сверху.

Бумажка была белая, ровная, свежая, она не выглядела использованной в качестве пипифакса, и все-таки я взяла ее с осторожностью. Наверное, это снова сработали интуиция и чувство опасности.

На бумажке уже знакомо, аккуратными печатными буквами, было написано: « Второе предупреждение».

Как реагировать на повторную угрозу, я не знала, поэтому вернулась к прежнему плану и поехала в офис.

По дороге, сидя в троллейбусе, проверила свой мобильный и увидела, что мне дважды звонила Машенька. Перезванивать ей из общественного транспорта я не стала – жаждущие развлечений бабулечки были начеку, обсуждать при них детективные истории мне не хотелось. Все услышанное бабушки тут же понесли бы в народ, попутно вдохновенно перевирая информацию, так что уже к вечеру по городу гуляли бы слухи о сожженной дотла многоэтажке и газонах, сплошь заваленных мертвыми телами и их фрагментами.

А Машенька, похоже, давно уже томилась в ожидании, но при этом удачно притворялась, будто переживает муки творчества: она что-то черкала в фирменном блокноте, закрываясь от коллег локотком и здоровенной книгой какой-то презентации, а перед ней вереницей, как слоники на бабушкином буфете, тянулись разнокалиберные чашки с остатками кофе. Судя по крепкой гуще в них, кто-то из товарищей по работе уже выдал стажерке военную тайну о существовании у нас кофемашины.

– Тебе привет из Сенси-парка, – конспиративно сказала я, заглянув за барьер из презентации.

Она была оформлена на крепко заламинированных листах формата А3 и в случае военных действий легко могла заменить собой прочный бруствер на пару персон.

– О! Наконец-то! – воскликнула Машенька радостно.

Можно было подумать, что она обрадовалась привету из Сенси-парка. Я понадеялась, что окружающие так и подумали. Нужно было поддерживать легенду о нашей чрезвычайной увлеченности продвижением нового развлекательного заведения.

Я переставила свой стул к столу практикантки, ловко соорудила из раскрытой презентации надежное противострелковое укрепление и, спрятавшись за ним от чужих глаз, нашептала Машеньке:

– Камеру наблюдения на лужайке поставят уже сегодня, это хорошая новость…

– А есть и плохая?

– А как же! Вот, смотри!

Я положила на стол обнаруженную за гаражами записку.

– Час назад мне подожгли дверь!

– Твою дверь?! – Машенька искренне ужаснулась.

– Не совсем. Она в такой же степени моя, как и «Пежо»: и машина и квартира вообще-то принадлежат моей лучшей подруге, но я ими пользуюсь при случае, – объяснила я. – Так вот, сегодня, подходя к этой квартире, я увидела, что ее дверь горит. Кто-то облил ее бензином и убежал, оставив записку…

– И она не сгорела?

– Дверь? Нет, ее облили водой, да и нечему там было гореть, кроме бензина и краски – сама дверь металлическая…