Дарья Калинина - Плюшевая засада

Она еще немного походила взад и вперед. Личико ее мрачнело с каждой минутой. Кажется, Алиске пришла в голову мысль, которая ей активно не нравилась.

– Как ты думаешь, они меня специально к себе привезли, чтобы сюда поместить?

– Кто?

– Тетя Света с дядей Гошей!

– Нет, что ты! С чего ты взяла такое?

– Ну, видишь, комната предназначается для девочки. А девочки в ней сейчас нет. Зато есть я, которая им вроде бы никто. Есть я – маленькая девочка. И есть комната, которая для такой девочки предназначена. Ход моих мыслей улавливаешь?

– Улавливаю. Но позволь тебе напомнить, тебя никто не приглашал в этот дом. Ты сама подстроила, поменялась одеждой с Томой.

– Да, правда. Значит, думаешь, мне не грозит застрять в этой комнате?

Ната заверила, что ни малейшей угрозы для Алисы не видит. Но Алиску ее слова не сильно успокоили.

– Тебе легко говорить. Тебе-то бояться нечего. Ты взрослая. А комната предназначена для маленькой девочки вроде меня. Нет, мне это все не нравится.

Нате тоже не нравилось.

И она предложила:

– Пойдем отсюда.

Алиска обрадовалась. Она пулей выскочила в коридор, даже не потрудившись навести подобие порядка и снова запереть дверь на ключ и вернуть его вместе с сумочкой в комнату к Антонине. Куда бросила и то и другое сумасбродная Алиска, Ната не видела. И сейчас именно ей пришлось самой искать и сумочку, и ключ. На это ушло много времени. И когда она все же их нашла и подошла к двери, собираясь выйти в коридор, то, высунув голову, внезапно услышала на лестнице шаги.

Это никак не могла быть ветреная Алиска, это были тяжелые шаги взрослого человека. И он поднимался сюда. И мог в любую минуту увидеть и открытую железную дверь, и Натку в дверях запретной комнаты. Ужаснувшись тому, что тут начнется, Ната машинально прикрыла дверь и повернула ключ изнутри. Она рассчитывала, что незваный гость пройдет дальше по коридору, но он остановился именно возле злополучной двери. И ладно бы просто потоптался да ушел. Нет! Ната вся похолодела, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. У этого чужака тоже был ключ! И он шел сюда!

Прежде чем Ната успела сообразить, что делает, она уже выключила свет в комнате, а затем нырнула в самую большую кучу игрушек. Прижавшись к какому-то громадному и мягкому зверю, она нащупала что-то вроде прорези, нырнула туда, в теплую глубину, и там затихла. В укрытии было чуточку душно, но в целом терпимо. Вспыхнул свет, но на этот раз девушка была к этому готова. Она дала глазам привыкнуть, много времени на это не понадобилось. А потом осторожно высунула голову.

По комнате, перебирая игрушки, ходила незнакомая Нате женщина. Но нет, почему незнакомая? Эта женщина была как две капли воды похожа на исчезнувшую Елизавету Николаевну. Она самая! Нашлась! Вернулась! В первый момент Ната хотела от радости что-нибудь воскликнуть и выпрыгнуть из укрытия, но потом спохватилась и зажала себе рот обеими руками.

«Понаблюдай сначала за ней», – посоветовала она самой себе.

Она долго присматривалась, но не могла понять, что делала Елизавета. Она зачем-то ходила по комнате, перебирая игрушки. Интересовали ее исключительно небольшие белые пушистики.

– Ох, грехи наши тяжкие! – время от времени приговаривала Елизавета Николаевна. – Да где же этот беленький, будь он трижды неладен? Никак не найду. Ох, за что же мне все это?

Так она ходила довольно долго. Несколько раз прошлась совсем близко от Наты, но всякий раз девушка пряталась назад в свое укрытие, сворачивалась клубком на самом дне мягкого мешка, и женщина ее не замечала. Поиски ее успехом не увенчались. И еще раз упомянув свои и чужие грехи тяжкие, женщина вышла из комнаты. Ната поспешно выбралась, но в двери уже щелкнул замок.

– Пора и мне сваливать.

Ната огляделась. Куда же она дела ключ? А сумочку? Их нигде не было видно. На мгновение Нату охватила паника, но потом она вспомнила, что, ныряя в свое укрытие, держала сумочку и ключ в руках. Оказалось, что все это время Ната пряталась в сумке игрушечного кенгуру. Животное было морковочно-красного цвета и такое огромное, что голова его упиралась прямо в потолок. В его сумке запросто помещался взрослый человек. А неблагодарная Ната сначала подумала: как это глупо производить такие несуразно огромные игрушки.

В животе кенгуру нашлись и ключ, и сумочка. А кроме них, рука Наты нашарила еще что-то мягкое. И, вытащив, она увидела, что держит в руках игрушечного кролика или зайку. Мордочка у него была смешная, давно утраченный нос заменяла кнопка, глаза тоже были заменены пуговицами, один был зеленый с перламутровым отливом и двумя дырочками, другой просто черный, а дырочек было четыре. Кролик был порядком обмусоленный, грязно-серая с желтыми подтеками шерсть местами свалялась, а местами вовсе отсутствовала. Казалось, этого зверька долго и с упоением сосали и грызли.

– Бедняга. Досталось тебе в этой жизни.

Первым побуждением Наты было отшвырнуть старую игрушку, но затем она передумала. Ей захотелось выкинуть его в мусорку, чтобы этот грязный уродец не портил тут общую картину. На фоне новеньких игрушек этот доходяга выглядел особенно жалко. Забрав ключи и сумочку, Ната наконец-то покинула комнату. Внизу Елизаветы Николаевны уже не было. Она сумела прийти никем из домочадцев не замеченной и так же ушла.

За окнами занимался рассвет. И дом постепенно оживал. Из кухни уже слышались звуки посуды и раздавались запахи, говорившие о том, что скоро все получат по тарелке той самой полезной каши. Ната поспешно взлетела наверх, закинула сумочку обратно в комнату Антонины и уже хотела спускаться вниз, как увидела поднимающуюся наверх Клавдию. Пришлось отступить до комнаты Алиски, откуда Ната сумела увидеть, как Клавдия сначала зашла к Антонине, потом вышла с ключом. Открыла железную дверь и осталась в комнате.

– Наверное, скоро принесут поднос с завтраком, – сообразила Ната.

И она не ошиблась. Поднос прибыл спустя всего десять минут. Затем повторилась вчерашняя процедура. Охранник немного приоткрыл дверь, сунул поднос в комнату и ушел. Вернулся он через полчаса. Забрал поднос с грязной посудой и понес его на кухню. Через минуту из двери вышла Клавдия, которая вытирала с губ молочные пенки.

– Вот кто ест завтраки и ужины! Наверное, и обеды тоже она ест. Но зачем?

Ответ лежал на поверхности. Клавдия зачем-то пыталась создать видимость того, что за железной дверью все еще кто-то находится. И этот кто-то поедает приносимую ему пищу. И значит, все с ним, в общем-то, в порядке.

А на самом деле все не так! И там в комнате уже никого нет. И ночью в комнату приходила Елизавета Николаевна. Искала какого-то беленького. И Антонина, похоже, в курсе, что в комнате никого больше нету. Она дает ключи Клавдии, которая затем изображает узника с хорошим аппетитом. Это заговор! Вот что это такое! Заговор против Валентина Петровича и его охранников!