Нина Стожкова - Танго со смертью

«О, черррт! Опоздала!».

Лина досадой прислонилась к стенке и постаралась восстановить дыхание.

Дверь грузового лифта с грохотом захлопнулась прямо перед ее носом. Лина заглянула за угол. Пусто! Возле лифта и в конце коридора — ни-ко-го. Инвалидное кресло с пациентом, а также медсестра в коротком белом халатике исчезли, растворились, как будто их никогда и не было в этом бесконечном коридоре.

Лина задумалась. Что делать? Не искать же эту парочку по всем этажам и во всех отделениях клиники? Да ее и не пустят никуда без специального пропуска, а если даже чудом прорвется, мигом выведут под белы руки, словно неадекватную родственницу кого-нибудь из пациентов. Да и где гарантия, что в том кресле сидел именно Бармин? Силуэт пациента, похожий на фигуру Иннокентия Михайловича, — сомнительный повод для того, чтобы сейчас же кидаться к руководству клиники и требовать отыскать пропавшего отца Веры Барминой. Да и вообще, какое у нее право пускаться на поиски чужого старика? Абсолютного никакого. Даже если его прячет в клинике рыжая алчная докторша с криминальными замашками.

«Башмачков прав, не надо лезть не в свое дело и вообще пора забыть о пропаже Бармина как о кошмарном сне», — устало подумала Лина и отправилась в буфет — заедать шоколадкой очередной стресс.

— Мэри, кто этот там в коридоре так громко кричал? — поинтересовался Бармин, впрочем, без особого интереса, когда Марианна прикатила его обратно в палату.

— Да какая-то сумасшедшая тетка рванула за нами. Зачем, почему — непонятно, впрочем, я и не собираюсь выяснять. Мне важнее ваше спокойствие, вот я и прибавила ходу. Здорово мы сделали ее, Иннокентий Михайлович?! Тут в клинике много разных людей с больной психикой ошивается, что и говорить! Кстати сказать, дорогой Иннокентий Михайлович, вам лишние контакты пока нежелательны. Самое опасное для прооперированного пациента — это внутрибольничная инфекция. В общем, не переживайте, я вас в обиду никому не дам. Обещаю: здесь нас никто не найдет. У нас с вами теперь общая тайна, а тайны, поверьте, я хранить умею.

Рыжие волосы Марианны коснулись щеки пожилого мужчины, ему стало щекотно, и Иннокентий невольно улыбнулся. Он слегка сжал старческой рукой в пигментных пятнах прохладные и тонкие пальцы Марианны и благодарно, хоть и слегка старомодно, прильнул к ним губами…

— Слушай, Башмачков, ты веришь в привидения?

Лина намазала на кусок подогретого круасана апельсиновый джем и прихлебнула кофе из любимой тонкой чашечки костяного фарфора. Сквозь легкую занавеску пробивалось зимнее солнце. В эти блаженные минуты вчерашняя встреча в коридоре клиники показалась ей тяжелым ночным кошмаром, о котором желательно поскорее забыть.

Башмачков откусил большой кусок от внушительного тоста с докторской колбасой, прожевал и лишь тогда проворчал:

— Когда писатель что-то сочиняет, он всегда верит в свои фантазии. Сейчас я как раз пишу главу о приведениях на старинном еврейском кладбище в Праге. Недаром же я в новогодние каникулы туда мотался. А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Башмачков, вновь отхлебнув кофе и сооружая новый внушительный тост, теперь с сыром.

— Вчерашние догонялки в коридоре клиники выглядели почти как погоня за привидениями, — поежилась Лина.

— С чего это вдруг тебя стали волновать мистические вопросы? — хмыкнул Башмачков. Он удобно угнездился в кресло на кухне и со вкусом от отхлебывал кофе из «своей» чашки с черепом и костями, которую недавно завел у Лины.

— Ну ты же в теме, Башмачков! Вечно кропаешь эти свои готические романы, где приведений — как пассажиров в метро в час пик. В последнее время мне стало казаться, что Бармина похитила настоящая рыжая вампирша, она же ведьма.

— Ты же только что рассказала мне, что посещала свою кардиологическую клинику, а не кладбище, — попытался внести ясность Башмачков. — Мне раньше казалось, что там возвращают людей к жизни, а не наоборот…

— В том-то все и дело, что не всегда, — пожала плечами Лина, — и тебе об этом прекрасно известно. Помнишь, мы Бармина тоже считали уже того…, пациентом подвального патологоанатомического отделения. А тут вдруг такая внезапная встреча в коридоре. Знаешь, мне показалось, что больной скорее жив, чем мертв. И врачиха эта рыжая там бегает, как спринтер. Правда, Бармина мне удалось увидеть только со спины. Так что ручаться на сто процентов за то, что это был именно Иннокентий, я не могу. Кстати сказать, нам с тобой, Башмачков, известно, что старика выписали из больницы еще до Нового года. Короче, я весьма удивилась, что он вдруг там нарисовался, как тень отца Гамлета.

— По-моему, в твоем случае задействованы вовсе не потусторонние, а самые что ни на есть земные силы, — тщательно подбирая слова, заявил Башмачков. Он неторопливо, со вкусом достал из тостера кусок горячего белого хлеба., тщательно намазал его маслом и покрыл сверху толстым слоем апельсинового джема.

— Наверное, ты прав, все гораздо проще. Тогда почему эта чертова медичка дернула от меня со всех ног, как ведьма от ладана?

— Допустим, ты видела именно Бармина… — продолжал импровизированную летучку Башмачков, не спеша поедая ложечкой клубничный йогурт. — Столько времени прошло, а он, по твоему мнению, все еще в клинике? Честно говоря, верится с трудом. Сама знаешь, в наше время каждое койко-место на учете, без необходимости в клинике никого держать не будут. Ни одна страховая компания на такое не пойдет. Даже дети знают, что теперь и жизнь, и смерть человека, и любая медицинская процедура, и даже услуги «Скорой» — все стоит денег, причем нередко немалых.

— Конечно, Башмачков, я легко могла обознаться, при моем-то зрении. Тогда во всей остроте встает вопрос: почему эта дамочка в белом халате так резво дернула от меня? Чего она, собственно говоря, испугалась?

Башмачков что-то промычал в ответ, продолжая жевать, а потом неохотно согласился с Линой, что спринтерский забег врачихи на пару с пациентом, сидящем в инвалидном кресле, выглядел со стороны действительно не слишком обычно.

— Что ж, дорогой литератор, теперь у нас задачка уже с двумя неизвестными. Необходимо узнать, какие отделения находятся в другом крыле здания, и в котором из них предположительно может находиться исчезнувший дипломат…

Лина продолжала строить догадки, не забывая подливать Башмачкову кофе. Ее возлюбленный тем временем углубился в компьютер, попутно оценив завтрак одобрительным мычанием. Наконец он изрек:

— Ого, смотри! Санаторное отделение! Самое подходящее место для выздоравливающего старичка. Денежки у Бармина имеются, значит, его могут лечить там столько времени, сколько он будет платить.