Кэрол Дуглас - Котнэппинг

— Так вот как вы стали ведущим автором — вы его шантажировали.

— Ничего подобного. Он знал, что я знаю, и старался меня не задевать, вот и все. Я, собственно, ничего и не знал, кроме того, что он боится чего-то в своем прошлом. Но этого было достаточно, чтобы дать мне маленький козырь. Я и использовал этот козырь, как сделал бы любой в писательском мире, нацеленном на пожирание ближнего.

Оуэн Тарп в заднем ряду презрительно фыркнул:

— А ты никогда не пробовал просто хорошо писать, чтобы достичь успеха?

— Зачем? — Хантер даже не повернул головы. — Это имело для Честера не слишком большое значение, иначе он бы не стал печатать твои так называемые произведения.

Темпл с интересом наблюдала, как соавторство Хантер-Тарп, не успев родиться, разваливается на глазах и тает, точно клочок вонючего дыма.

— Невозможно поверить, какие вещи творились в “Пенниройял Пресс”, — сказала Мэвис Дэвис. — Каждый за себя, да вдобавок мужской шовинизм и эксплуатация женщин! Слава Богу, что ни одна из моих книг больше не выйдет под эгидой этого ужасного издательства.

— И ничья другая тоже не выйдет, — внезапно заявил Авенюр. — Я откажусь от своих слов, если это просочится в прессу, но "РЧиД" закрывает “Пенниройял”. Советую мистеру Хантеру и мистеру Тарпу найти новых издателей.

— А как насчет моих роялти? — воскликнул Хантер.

Ему никто не ответил.

— Так. Мое терпение заканчивается, — Молина переступила с ноги на ногу, явно готовясь покинуть собрание.

Темпл умоляюще подняла руку:

— Еще несколько слов! — Она снова повернулась к аудитории. — Честер Ройял, конечно, был своего рода уникум в издевательствах над всеми сотрудниками “Пенниройял Пресс”, однако, его убийство не имеет никакого отношения ни к ущемлению писательского самолюбия, ни к унижению персонала, ни к эскплуатации авторов, ни к издательской деятельности в целом. Точка. И это, разумеется, объясняет, почему оно произошло именно на ААК, где все, включая полицию, пришли к заключению, что причина именно в издательских делах.

— А как насчет пометки “стет”, которую, как вы сами сказали, нашли на теле? — спросил Оуэн Тарп.

— Эта пометка играет двойную роль. С одной стороны, она настойчиво подчеркивает связь с издательством. Однако, убийца был достаточно изощрен, чтобы, вдобавок, поиграть словами. Слово “стет” еще и сокращение от самой заметной детали в облике врача — стетоскопа.

Лорна Фенник нахмурилась:

— Темпл, у тебя слишком буйная фантазия. Что с того, что это слово обозначает стетоскоп? Каждый знал, что Честер Ройял издавал медицинские триллеры, так что твоя идея приводит нас обратно к издательской деятельности.

— Не обязательно. Это послание убийцы — послание, лелеямое долгие, долгие годы. Вязальная спица была более чем явной попыткой навести подозрения на женскую часть окружения Ройяла — на Мэвис Дэвис, Ровену Новак и даже на тебя, Лорна, поскольку убийца знал о ненависти к женщинам, которую испытывал покойный. Спица — такой же символ, как “стет”. И она имеет огромное значение в преступлении, за которое Ройял расплатился своей жизнью.

Выход убийцы

— Это смешно! — лейтенант Молина стояла, уперев руки в бока и нагнув голову, точно рассерженный бык, явно готовая прекратить представление.

— Еще минута! Я обещаю: одна минута! — Темпл выхватила спицу. — Это не просто вязальная спица! Она имеет отношение к чему-то в прошлом, чему-то ужасному…

— Господи… — голос был низким от сдержанных рыданий. Ровена Новак закрыла лицо руками. Потом справилась с собой и прямо взглянула на лейтенанта Молина: — Она права. Я об этом не подумала, но это ведь так очевидно! Честер скрывал свое медицинское прошлое из-за потери лицензии. Он сделал незаконный аборт в начале пятидесятых. В те времена не было другого способа избавления от нежелательной беременности, кроме обращения к грязным подпольным абортмахерам или домашних средств вроде металлических вешалок для одежды или вязальных спиц.

Лицо Молина окаменело:

— Вы не упоминали о прошлой профессии вашего бывшего мужа и о его проблемах с законом, когда я вас опрашивала.

— Это было почти сорок лет назад. Когда я выходила замуж за Честера, его медицинская практика была давно в прошлом. Я просто забыла об этом, вот и все. Даже вязальная спица не навела меня на мысль.

— Вязальная спица была посланием одного убийцы другому, — скзала Темпл. — Смерть Честера Ройяла — это казнь преступника.

— Раз убийство не имеет отношения к издательскому бизнесу, что мы все здесь делаем? — спросил Авенюр.

Темпл подавила раздражение:

— Убийство не имеет. А убийца — имеет.

— То есть, вы по-прежнему утверждаете, что он — один из нас? — гневно осведомилась Клаудиа Истербрук.

Темпл оглядела собравшихся:

— Да, я по-прежнему утверждаю, что убийца — один из вас.

— И вы знаете, кто? — Хантер подался вперед, точно охотничий пес, учуявший добычу.

— И я знаю, кто.

Над часовней повисла тишина. Кто-то кашлянул, прочищая горло.

Темпл приковала внимание всех, включая Электру на заднем плане и Мэтта, который полностью отвернулся от органа и впился в нее глазами. Даже Луи перестал вылизываться. Его черная задняя лапа торчала вверх, как дуло пистолета.

— Ну, продолжайте же! Скажите нам! — нервно воскликнула Мэвис Дэвис.

— Я лучше покажу. Вам и полиции. Мистер Джаспэр, вы знаете кого-нибудь из присутствующих здесь людей, кроме авторов “Пенниройял Пресс” и Ровены Новак?

Старый адвокат покачал головой.

— Вы знали Честера со времен колледжа. Вы знали его лучше, чем кто-нибудь другой, не так ли?

— Скажем, дольше других, — сказал Джаспэр с адвокатской дотошностью.

— Тогда расскажите нам о деле Джиллхоли.

Старик поерзал на жестком сиденье, устраиваясь поудобнее. Его глаза увлажнились.

— Я проиграл это дело. Проигранные дела помнятся лучше всего. Конечно, защита гинеколога в случае с подпольным абортом в те времена была дохлым номером. Я вел адвокатскую практику в Альберт-Ли, и я знал Честера, так что я взялся за это. По какой-то идиотской причине, может, из-за денег, Честер сделал аборт Мэри Эллен Джиллхоли, которая была беременна своим восьмым или девятым ребенком. Я не помню точно, семьи в то время были большие. В общем, у нее началось кровотечение, которое не смогли остановить, и она умерла. Я не сумел отмазать Честера. Он потерял лицензию на медицинскую практику за то, что сделал незаконный аборт. Он никогда не обвинял меня в этом — дело было безнадежное.

— Вы полагаете, что Ройял сделал аборт за деньги, мистер Джаспэр? Несколько женщин уверяли меня, что он был женоненавистником. Стал бы он рисковать своей лицензией ради того, чтобы помочь женщине? Или, может, как раз этот случай послужил причиной того, что он начал их ненавидеть?