Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе

— Ты уже сделала! — растрогалась Ида. — Ты добрая девочка. Я тебя очень люблю. Когда я была в твоем возрасте, я тоже осталась сиротой. Так что я хорошо понимаю, что тебе пришлось пережить. Мне даже было еще хуже. Мои родители покинули меня без гроша. Они понадеялись на одного друга семьи, что он позаботится обо мне, распорядится состоянием, которое оставили мне. А он вместо этого присвоил себе мои деньги. Меня же отправил в приют. Брр!

Жуткое место. Но ты не бойся, как бы ни развернулись события, уж от приюта я тебя точно защищу.

— Спасибо! — поблагодарила ее Наташа. — Тогда я пойду.

И она вышла, раздумывая о том, что оказаться в доме дяди Эрнеста будет ничуть не веселей, чем в приюте. В комнату Стаей и Сильви идти было нечего. Там каминов не было. Оставались комнаты Ингриды с мужем. И комната Дюши. Наташа решила начать с наиболее приятного и заглянула к Дюше. Тот был у себя и радостно приветствовал Наташу.

— Привет, сестренка! — закричал он. — Ты что метелку притащила? Уже к сиротской доле готовишься?

Не бойся, я не допущу, чтобы тебе пришлось идти в прислуги или на завод, как мечтает мой папаша. Но ты его тоже не вини, он сам начал работать чуть ли не с четырнадцати лет. Вот ему и кажется, что и другим ранний трудовой стаж принесет только пользу.

Наташа подошла к Дюше поближе и краем глаза уставилась на камин. Он явно был в том же состоянии, что и в прошлый приезд Дюши. Затем Наташа перевела взгляд на стол и вздрогнула. Перед Дюшей лежало письмо, Наташа могла в этом поклясться, написанное той же рукой, что и письмо к Эдгару. Итак, Дюша состоял в переписке с неуловимым Робертом. Это уже было кое-что.

— А ты очень привязан к Сильви? — брякнула Наташа первое, что ей пришло в голову, лишь бы иметь возможность подойти поближе к Дюше и ухватить хоть общий смысл письма Роберта.

— Сильви? — задумчиво спросил Дюша. — Как тебе сказать. Я бы женился на ней в любом случае. Мне это необходимо. Дед в какой-то мере был прав. А Сильви — наиболее подходящая невеста. Она богата и из хорошей семьи. И к тому же еще более здраво смотрит на вещи, чем я. И она влюблена в меня. Ты бы видела, как она злится, когда я начинаю говорить о том, что не касается ее лично.

Наташу совершенно не интересовало, что он там плетет про Сильви. Все ее внимание было сконцентрировано на листке бумаги, лежащем перед Дюшей.

Она прямо всю голову свернула, стараясь прочесть хоть что-то. Одновременно проклинала себя за то, что не удосужилась толком научиться читать на латышском. Некоторые слова оставались ей непонятны.

К тому же разобрать рукописный текст было совсем не то же самое, что читать книгу.

— Ты собиралась заняться уборкой? — спросил у нее Дюша. — Это не обязательно. Но раз ты сама захотела. Я пока выйду, чтобы тебе не мешать. Но ты поторопись, скоро ужин.

И он вышел. Но при этом аккуратно сложил письмо Роберта и положил его к себе в нагрудный карман, явно собираясь перечесть и насладиться им в тишине зимней оранжереи. Наташа пошумела для виду, смахнула пыль с кровати и стола и вышла следом за ним.

Последними в списке числились дядя Алексей с женой.

Мысленно помолившись, чтобы Ингриды не было в комнате, Наташа постучала и вошла. В комнате был один Алексей, мольба Наташи была на небесах услышана. К тому же там сегодня все явно находились в добром расположении духа. Потому что Алексей лежал на своей кровати и здорово храпел. Должно быть, поэтому Ингриды тут и не было. Наташа осторожно прокралась к камину со своими щетками и едва сдержала радостный крик.

Камин недавно топили. Может быть, всего несколько часов назад. А может быть, и того меньше. Угли еще не успели остыть. Наташа радостно принялась копаться в пепле. В глубине камина ей показалось, что она видит какой-то полуобгоревший кусок плотной бумаги. Наташа вся сунулась в глубокий камин, чтобы дотянуться до вожделенного предмета. За этим занятием ее и застала вернувшаяся из кухни со стаканом сока Ингрида. При виде племянницы, по уши влезшей в камин, стакан выпал из ее рук и, естественно, разбился.

— Это еще что?! — воскликнула женщина.

Наташа испуганно отпрянула и в результате здорово стукнулась головой о каменную кладку.

— Это я, — простонала она, вылезая из камина. — Тетя Ингрида, не бойтесь! Я хотела немного убраться у вас в комнате. Стала подметать, вижу, что и камин весь в золе. Вот и решила его немного почистить тоже.

Вы, я вижу, его топили недавно?

— У Алексея Роландовича начался озноб, — сказала Ингрида. — Что это ты делаешь?

А Наташа тем временем принялась деловито сгребать золу из камина на совок. Непонятно, почему, но это действие привело Ингриду в состояние паники.

Она взвизгнула и кинулась отнимать у Наташи щетку.

Наташа не отдавала. Между теткой и племянницей завязалась борьба. Уверенная, что в ее руках ключ к разгадке смерти дедушки, Наташа сражалась, как лев.

Перемазанная золой Ингрида не сдавалась и пыталась вырвать из рук Наташи совок.

При этом она вопила так, что и мертвого бы разбудила. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Алексей проснулся и сел на кровати. С минуту он смотрел, как его жена сражается с Наташей. Потом достал из кармана свисток и резко свистнул.

— Стоп! — крикнул Алексей. — Что тут происходит?

— Я хотела убраться, а она не дает! — наябедничала Наташа.

— Она всю золу по комнате разогнала, сам посмотри! — не осталась в долгу Ингрида. — Если не умеет, то нечего и браться!

— Так помоги ей, — приказал Алексей. — Чем ругаться, покажи девочке, как нужно убираться. Или ты уже сама забыла, как это делается?

Ингрида в ответ фыркнула и демонстративно принялась сгребать золу из камина. Наташа смотрела и в душе ликовала. Драгоценный обуглившийся клочок уже лежал у нее в кармане. Поэтому она спокойно могла наблюдать за тем, как Ингрида старательно чистит камин, чуть ли не между пальцев просеивая серую золу. Наконец с уборкой было покончено, и Наташа получила возможность ретироваться.

Она быстро слетела вниз. И с колотящимся сердцем заперла за собой дверь своей комнаты. Едва отдышавшись, она услышала гонг к ужину. Эмилия оставалась верна традициям. Даже убийство, даже присутствие в доме полиции не могли заставить ее изменить обычаю сервировать стол и собирать всю семью пусть к позднему, но ужину.

Полиция уже покинула дом. Они забрали тело Арвида и уехали. Перед этим инспектор, правда, торопливо опросил всех, не видел ли кто убитого вчера вечером. Но сделал это очень быстро, как бы для проформы. И в сами ответы особо не вслушивался. Наташа успела ополоснуть руки и лицо и поспешила к столу.

Обуглившийся кусочек бумаги она положила в спичечный коробок, чтобы не повредить его еще больше.