Галина Куликова - Рыцарь астрального образа

— Потом увидишь.

— Кстати, — спохватилась Лиза. — Звонил какой-то сумасшедший англичанин, спрашивал вас. Назвался графом и поинтересовался, не блондинка ли я. Сказал, что раз вас нет на месте, он приступает к кутежу в одиночестве. Однако пообещал прислать в офис ящик виски. Еще сказал, что остановился в гостинице «Метрополе».

— Отлично, — буркнул Кудесников. — Этот граф обязан мне половиной своего состояния. Он приезжает в Москву, приглашает меня кутить, а я занимаюсь всякой ерундой! Да, чуть не забыл: свяжись с Алисой Маврушкиной и узнай, жива ли она. Что-то меня тревожит ее молчание. Когда я по-настоящему нужен женщинам, они готовы достать меня из-под земли.

Арсений не стал звонить Двугубскому по телефону — для успеха предприятия необходим был личный контакт. Он даже не захотел заранее готовиться к встрече — решил, что экспромт предпочтительнее.

Старик сам открыл ему дверь. Его кожа была морщинистой и коричневой от времени, как кора старого дуба. Однако на гостя хозяин взглянул ясными и умными глазами.

— Здравствуйте, Ефим Львович. Меня зовут Арсений Кудесников. — Сыщик сунул ему под нос одно из своих многочисленных удостоверений. — Я представитель дипломатической миссии России в Лунга-Катанга. У меня к вам дело чрезвычайной важности.

— Входите, входите, молодой человек! — заинтересовался Двугубский.

Он провел гостя в комнату с высоченным потолком и усадил за стол, накрытый кружевной скатертью.

— Я как раз чаевничаю, вы не присоединитесь? У меня есть шоколадный торт!

— Чудесно! — воскликнул Арсений, ощутив радостную возню в желудке. — Мое любимое лакомство.

Он с непередаваемым выражением лица принял блюдце с оковалком масляного бисквита. Воткнул в него ложку и обратился: к хозяину:

— В последнее время участились случаи похищения редких животных, ввозимых в Россию Обществом защиты дикой природы. Их перепродают коллекционерам из Европы за большие деньги.

Большинство животных гибнет без надлежащего ухода. Правительства обеих стран (Кудесников смутно припоминал, что Лунга-Катанга — это не то гора, не то река в Африке) чрезвычайно озабочены и принимают ряд мер для изменения сложившейся практики

— Помилуйте, но я ведь скорняк! — всплеснул руками Двугубский. — Может быть, меня оклеветали? И подозревают в том, что я превращаю этих редких зверушек в шапки и воротники?!

— Нет, нет! Что вы! Как вам только в голову могло такое прийти! — воскликнул лицемерный Кудесников. — Меня отправили к вам послом как к крупнейшему специалисту своего профиля! А дело вот в чем. — Он наклонился вперед и понизил голос, словно связной, передающий важное донесение. — Вчера через границу перевезли редчайшего степного каракала. Карликового, — быстро добавил он. — Размером с кота. Сейчас зверь находится в небольшом городе недалеко от столицы и надежно охраняется. Однако в определенной среде уже курсируют слухи… Мы опасаемся, что каракал будет опознан, украден и безжалостно истреблен.

— Я и понятия не имел о таких вещах! — воскликнул Двугубский, с удовольствием прихлебывая чай. На губах у него висели бисквитно-шоколадные крошки. — И чем же я могу помочь правительству?

— Было принято решение замаскировать каракала. Сшить для него, так сказать, защитный костюм. Из меха другого животного. Чтобы он был похож на кого угодно, только не на самого себя. Теперь понимаете?

Кудесникову казалось, что он объясняет все очень здорово. И еще ему нравилось выражение лица Двугубского. Это было хорошее лицо, заинтересованное. Вот что значит вдохновение!

— Но дикое животное вряд ли позволит надеть на себя костюм! — возразил скорняк, включаясь в обсуждение проблемы.

— У него не останется выбора.

Кудесников тотчас вспомнил, как вместе с котом зашел в гости к своему приятелю Малахову, обремененному двумя мелкокалиберными отпрысками. Пока взрослые на кухне пили пиво, детишки сняли с большой немецкой куклы платье, чепчик и подштанники и натянули их на дрыхнувшего Мерса. Когда Кудесников собрался уходить, кот прибежал на зов в развевающихся оборках, увитый лентами и украшенный перламутровыми пуговицами.

— Впрочем, дело даже не в этом. Он может серьезно пострадать, ведь у животных сложный теплообмен. Если шкура не будет дышать, начнутся необратимые изменения. Ваш каракал заболеет! Хотя… — Двугубский схватил себя за подбородок все еще проворными пальцами.

— Вы что-то придумали? — с надеждой спросил сыщик.

— Можно сделать сетку. Эластичную сетку, слабенькую — примерно такую, какой женщины фиксируют сложные прически. Только с крупными ячейками, вы понимаете, о чем я говорю? Сетку я замаскирую, приклеив к ней кусочки шерсти разных животных — могу предложить бобра, нутрию, ламу, норку, кролика… Смешаем все! Говорите, каракал должен быть ни на что не похож? Я уже вижу его в моем защитном костюме. Когда его нужно сделать?

— Срочно, Ефим Львович. Жизнь и счастье представителя дикой фауны целиком в ваших руках. Конечно, правительство вам заплатит.

Последнее обстоятельство решило дело. Двугубский сказал, что ему требуются мерки, хотя бы приблизительные, и сыщик по памяти нарисовал кота на листе ватмана.

— Ничего себе зверюга, — восхитился старик. — Вы не поверите, молодой человек, но я первый раз в жизни работаю на правительство. Оказывается, это так волнующе!

Утреннее солнышко, пробравшись сквозь занавески, ласкало жесткую щетину Кудесникова, сладко спавшего поверх одеяла в номере «Дубовой рощи». Мерседес лежал вдоль туловища хозяина и месил лапами свободный угол подушки. Моторчик у него внутри работал на полную мощность.

Когда в дверь принялись ломиться, он прервал свое упоительное занятие и повернул морду на шум.

— Кто там? — томным голосом спросил Кудесников, отбросив ногой щекотный уголок пледа. — Кого несет в такую рань?

— Это меня несет, — ответил из-за двери сердитый голос Марьяны. — Вы обещали, что приедете выбирать памятник, и обманули меня! Вы даже не ночевали в гостинице! Я целый день одна выдерживала такие бурю и натиск!

Арсений сел и заторможенно спросил:

— Бурю и натиск? Что вы имеете в виду? Вас. пытался закадрить Кондрат Миронович?

— Откройте мне дверь!

Она ворвалась к нему в комнату, пылая негодованием, в одном шелковом халатике и пляжных шлепанцах, украшенных глазастыми пластмассовыми бабочками.

— Я ведь говорил, что работаю частным сыщиком? — уточнил Арсений, натягивая штаны на чресла, облагороженные белоснежными трусами фирмы «Фрейзер и сын». — У меня бывают всякие обстоятельства…

— Ради вас я решилась на грандиозную ложь! — продолжала негодовать Марьяна. — А вы обещали мне за это поддержку и помощь!