Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи

– Наш собес получил гуманитарную помощь от спонсора, вот теперь раздаем ее одиноким людям.

– Очень мило, – кивнула Алевтина Андреевна. – Утюг – это хорошо. У меня, правда, есть один, но вдруг сломается…

– Конечно, телевизор лучше, – бодро поддержала я завязавшуюся беседу, – или, скажем, холодильник…

– Глаза у меня совсем плохие, – призналась Выгузова, – туманится все, поэтому телевизор ни к чему. Ем я мало, мне старого холодильника достаточно. Впрочем, и гладить давно перестала, но утюжок возьму.

– Кто же за вами ухаживает?

– А зачем за мной ухаживать? Сама управляюсь, – усмехнулась Алевтина Андреевна, – в маразм еще не впала. Вот Елена Сергеевна из сотой квартиры, та совсем плохая – даже, как ее зовут, напрочь забыла, дети к ней сиделку приставили.

– Но ведь нужно за продуктами ходить, готовить, стирать.

Алевтина Андреевна улыбнулась:

– Из любой ситуации выход найдется. С соседкой договорилась, с Наташей с первого этажа. Приплачиваю ей чуток, та и старается.

– На домработницу сейчас деньги большие нужны, – достаточно бесцеремонно заявила я.

– Верно, – закивала Алевтина Андреевна, – только Наташа любой малости рада, у нее трое детей. Вы утюжок-то давайте, я его припрячу. Вам мой паспорт нужен?

– Зачем? – удивилась я.

Алевтина Андреевна укоризненно покачала головой:

– Милочка, следует оформить факт передачи подарка. Где у вас ведомость? Я всю жизнь в бухгалтерии работала, порядок хорошо знаю.

– Мое начальство хочет лишь расписку от вас, – нашлась я, – стандартную: мол, получила в подарок утюг, и роспись.

Выгузова подняла глаза к потолку.

– О времена, о нравы! Какое широчайшее поле для свершения махинаций! Хорошо, сейчас напишу.

– Вам не страшно одной в таких хоромах? – приступила я к основной теме визита.

– Так я тут не одна, – спокойно пояснила Алевтина Андреевна, – уж не первый год жильцов пускаю.

– Ой, но ведь это еще страшнее, чем в одиночестве!

– Почему? – удивилась Выгузова.

– Мало ли кто поселится? В агентствах не слишком-то проверяют клиентов.

Алевтина Андреевна скривилась:

– Милая, зачем же обращаться к капиталистам? Слава богу, у меня полно знакомых. Вот, к примеру, Олег с Машей. Милейшая пара, прожили здесь… э… два… нет, три года. Строили собственный дом, а пока здание возводилось, обитали тут. Мы стали буквально родными! Машенька до сих пор приезжает, вкусности привозит, на лето к себе приглашает, бесплатно, на правах родственницы. Меня с этими потрясающими людьми бывшая секретарша Павла свела, они ей дальние кумовья. А до Олега и его жены Никита Владимирович проживал, пианист. Ему репетировать ежедневно надо, а собственного жилья не имел, в коммуналке мыкался. Ясное дело, там соседям Шопен с Чайковским не нужны, им детей спать укладывать, а Никитушке партии разучивать, вот и съехал ко мне. А я же только рада была, очень музыку люблю. Сколько же Никита у меня квартировал? Кажется, тоже года три. И с ним мы в лучших друзьях остались, если концерт в Москве дает, я в первом ряду сижу. И знаете, что интересно? Наверное, Павел меня с того света бережет. Едва Никитушка съехал, как Ольга Ивановна позвонила и завела: «Алевтина Андреевна, не сдает ли кто квартирку? Милые люди, Олег с Машенькой, снять хотят». Я еще, помнится, удивилась приятному совпадению. Так этого мало! Не успели Олежек с женой меня покинуть, дня не прошло, как звонит Нюра и тот же вопросик задает: «Алевтина Андреевна, не сдает ли кто квартирку? Дочь моя замуж вышла, Илья хороший парень, да только молодым лучше жить отдельно». Оно верно, теща зятю всегда помеха. Вот вы не замечали странную вещь: если живете совместно с родственниками, то постоянно раздражаетесь, а ежели рядом с посторонними, то нервов тратите меньше. А почему? Да потому, что так, как свои, никто больше не достанет, до печени лишь самые близкие способны докопаться. Ясное дело, я согласилась, перебрались они ко мне. И вот недавно ужасная беда случилась! Нюре соболезнование я пока не выразила, рука не поднимается ей позвонить. У самой, правда, детей нет, но очень хорошо понимаю, каково матери пережить смерть дочери. Трагедия! Илья просто сам не свой. Ну зачем он ушел? Хотя, понятно, горе…

У меня закружилась голова. Отбросив в сторону все предосторожности, я принялась допрашивать болтливую бабушку:

– У вас в последнее время жил Илья Каменев?

– Ну да. Только что же рассказывала.

– И сколько времени он здесь провел?

– Недолго. И вот такая трагедия, – пригорюнилась старушка.

– Илья женат на Алле?

– Да.

– Она дочь вашей подруги?

– Нет.

– Простите, вы сказали: «Мне позвонила Нюра».

– Верно. Но она мне не подруга.

– А кто?

– Хорошая знакомая, работали вместе, – зачастила Алевтина Андреевна. – Понимаете, во мне нет и капли снобизма, поэтому имею огромный круг общения. Павел всегда повторял: «Был бы человек хороший», я с мужем полностью солидарна. Не место красит человека, а человек место. Именно так. Вот если разбираться по сути… Я занимала важный пост, сидела бухгалтером в НИИ исторических проблем. Ответственность высокая, оклад хороший, почет и уважение от начальства и всех сотрудников. А Нюра? Простая уборщица. Она ко мне в кабинет с ведром и шваброй приходила, но я никогда перед поломойкой графиню из себя не корчила. И вот результат…

– Нюра? – подскочила я. – Анна Ивановна Викторова?

– Верно, верно.

– Она вам позвонила и попросила сдать комнаты молодоженам?

– Так о том и веду речь, – назидательно продолжила Алевтина Андреевна. – Кабы я из себя особу голубых кровей изображала, то не стала бы мне Нюра звонить, и жильцов бы я не получила. Хотя вон какая драма вышла… Теперь предстоит других съемщиков искать.

– А что случилось?

Выгузова разгладила рукой скатерть.

– Ужасно!

– Очень вас прошу, поподробней расскажите! – взмолилась я.

Алевтина Андреевна не усмотрела в моей просьбе ничего особенного.

– Приехали ребятки ко мне, – забубнила она. – Милые такие, тихие, работали очень много. Я их редко видела. Аллочка в основном по командировкам ездила, считаные дни дома была, а Илюша постоянно. Скромный, воспитанный, кухней он не пользовался, уж и не знаю, где ел. Да и Аллочка не готовила, хозяйка она вообще никудышная была. Честно говоря, мало найдется мужчин, которые подобную супругу терпеть станут. Но Илья… он такой, знаете, субтильный, хрупкий, трудно себе даже представить, чтобы он от спутницы жизни что-то требовал. Не поверите, я его голоса практически не слышала, порой и не знала, дома он или нет. Вот Олег с Машей, те веселые были: не успеют войти, телевизор включат, она сковородками гремит, он в ванной поет. А Илья, словно тень, шмыг и нету. У меня даже было ощущение, словно я по-прежнему одна живу.