Евгений Мишагин - Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

Девушка была одета в накинутой на плечи куртке и в короткое светленькое, с голубенькими, красненькими, меленькими цветочками ситцевое платьице, а на ногах войлочные чуни в резиновых калошах. Тут Саша поймал себя на мысли, что раз он увидел эту красоту и ощутил прилив сил, значит, он еще в этом мире и ему не чудится.

— Настенька, это вы? — тихо спросил Саша, боясь спугнуть видение.

— Я. А это вы, Александр, — так же тихо спросила девушка, рассматривая избитое лицо и грязную одежду молодого человека, сидящего у нее в стоге сена, тот самый вчерашний попутчик, который изъявлял желание с ней познакомиться.

— Да. А я вас искал, Анастасия, — важно сказал Саша, естественно соврал, но не так чтобы очень, он же все-таки думал о ней, а потом, должен же он как-то объяснить свое появление в этом стоге сена.

Родители и бабушка с дедушкой Насти были, разумеется, в легком шоке, увидев на пороге своего чистого, аккуратного домика претендента на их любимую дочурку — по их мнению, еще молодую для замужества, тем более с разбитым и опухшим лицом, в грязной одежде, да еще приехавшего свататься из самой Москвы. Какими-то странными им казались и те обстоятельства, рассказанные самим претендентом, приведшие его к ним в стог сена. Но тем не менее мало ли как в жизни бывает, претендент все-таки москвич — «это тебе не щи лаптем хлебать». Ради такого случая истопили баньку, отмыли столичного гостя, помазали лицо, одели в отцовскую рубаху и посадили за стол ужинать.

А тем временем мимо дома по их улице пронесся милицейский «козелок» с мигалкой. Бабушка перекрестилась:

— Уж не случилось ли чего? Спозаранку носится эта машина по поселку судэма-тудэма словно угорелая.

— Да нынче чего хорошего ждать, шпаны разной развелось тьма, что бывало блох в голодное время, — поддержал бабку дед.

— Я ехала из города, на автостанции тоже было полно милиции, — сказала мать.

— Да, — вздохнул недовольно и загадочно отец, — весь день кого-то ищут.

Настя с тревогой посмотрела на Сашу. А он вкушал аромат черносмородинного варенья и прихлебывал чайком:

— А-а, вкусно.

Действительно, весь районный отдел внутренних дел был поднят по тревоге, наряды на уазиках перекрывали все возможные пути отъезда «особо опасного преступника», забравшегося из Москвы скрываться в их район.

Погостил Саша у Насти с денек-другой, да и начал готовиться к выезду из опасной территории. Поблагодарил за хлеб, за соль родителей, бабушку с дедушкой, а Анастасии тишком на ушко обещал непременно приехать и даже действительно посвататься. Затемно, короткими перебежками он проскочил на предпоследний автобус. Вышел раньше конечной остановки — автостанции, по городу темными улочками пробрался на железнодорожную станцию.

«И что делать дальше? — задал себе вопрос Саша, стоя возле ступенек на платформу, просматривая ее из темноты на уровне глаз. Он видел, как по платформе прогуливается парочка милиционеров, еще одна стояла у ярко освещенных окон вокзала, рядом с входом в кассы. — Значит, билет на поезд взять не удастся».

Он пошел по рельсам в противоположную сторону от вокзала. Здесь на станции было много путей, низко между ними горели огоньки, горели они и на столбах, вдали на тупиковых ветках виднелись черные длинные составы. Возле одного осмотрщик вагонов постукивал молоточком с длинной ручкой, в другой руке у него был фонарь. Саша подошел к нему ближе и спросил:

— Подскажите, Москва в какую сторону будет?

Осмотрщик оторвался от своей работы, с недоверием осмотрел прохаживающегося в темноте по рельсам человека и тоже спросил:

— Уж не пешком ли ты до столицы-то собрался, мил-человек?

Этот вопрос осмотрщика застал Сашу врасплох, он не знал, что ему ответить: вокзал рядом, купи билет и езжай себе в Москву, какая разница, в какую сторону тебя повезут.

— На билет денег нет, украли кошелек, — путано ответил Саша.

— Вон как, бывает и так. Только, мил-человек, до Москвы-то верст пятьсот с лишним будет, разве доберешься без поезда.

— Понятно, что не дойду.

— То-то и оно. Туда с полкилометра пройдешь, на въезде в станцию переезд будет, там товарники встают, ждут, когда пути на станции освободятся, можно вагон с торца с площадкой подобрать. За сутки доедешь до своей Москвы, только, мил-человек, на ходу не прыгай.

— Спасибо, папаша.

— Иди с Богом, сынок.

Окрыленный подсказкой осмотрщика, Саша пошагал в темноту, напевая песенку молодости своих родителей — позже, видимо, никто лучше под этот случай жизни так и не придумал: «Опять по шпалам иду по привычке».

Состав уже стоял на месте, тягловой силой в сторону Москвы, но вот вагона с площадкой сбоку, как назло, не находилось. Впереди ночь, будет ли другой поезд — неизвестно. Утром куда деваться — рассветет и на станции могут заприметить работники, не все такие доброжелательные, каким оказался дядечка осмотрщик. Тут вдали на столбе загорелся зеленый, колеса засвистели и заскрипели, поезд тихо тронулся. Саша быстро схватился за металлическую скобу, торчащую у вагона, одной ногой встал на тормозной шланг и забрался на сцепку. Поезд набирал скорость. А вот и платформа, по которой гуляют милиционеры.

«Прощай, от всех вокзалов поезда»! — громко пропел он с радостью и помахал им ручкой.

«Вырваться из милицейского кольца не так-то просто, а мне удалось! Обложили кругом, а я шмыг — и ушел, вот каков».

Романтический азарт матерого волчары охватил Сашу изнутри, он переполнен был гордостью за себя:

— Ура! Прорвались!

Но не успел он в полной мере насладиться разбегающимся по кровушке вспрыскам адреналинчика, как закончился городской пейзаж со светящимися лампочками и темными силуэтами построек, а поезд уже разогнался до такой прыти, что у Саши перехватило дух. Вагоны шатались из стороны в сторону, сцепка, на которой он стоял, то сталкивалась, то вновь растягивалась. Чтобы не упасть, он не знал, куда смотреть: себе под ноги, где с зазывающим видом мелькали шпалы, или в сторону уводящей темноты, откуда неожиданно, как монстры появлялись черные столбы. Чувство опасности приближалось, полученный мимолетный кайф от своей лихости исчез напрочь, больше того, страх и холод начал сковывать ноги, делая их ватными и менее устойчивыми на сцепке, чего ему в этот момент и не нужно было в особенности.

«Так простоять около суток — можно и не доехать до пункта назначения, — подумал он и решил забраться в сам вагон, который был предназначен для сыпучих материалов. С трудом ему это все-таки удалось сделать, в вагоне оказался уголь. — Что тут могло быть еще, если поезд идет из Воркуты».

Саша прыгнул к самой вершине кучи, но удержаться ему не удалось, и он съехал вбок до конца, встал ногами на край вагона. Смотреть вниз не хотелось, можно было упасть. Врывая руки в глубину кучи угля, гребя его под себя, он быстро переполз к торцу вагона и там лег на спину.