Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

– Есть ли причины связать вам ноги, вставить кляпы, оглушить или попросту пристрелить?

Все дружно замотали головами, и Крошка одарил их одобрительной улыбкой, которая, впрочем, вряд ли кого-то утешила.

К оборудованию в дальнем углу комнаты был подключен баллон с кислородом, но поскольку на часах было только 23.30, эта часть приборов еще не работала. Джим с Гасом отсоединили его и оттащили в сторону, а на освободившееся место Крошка водрузил тот баллон, который привез с собой.

Один из техников испуганно вскинулся:

– Что это? Там точно кислород?

– А тебе какое дело? – вкрадчиво поинтересовался Гас.

Пока техник размышлял над ответом, Гас поставил старый баллон на тележку.

– Скоро вернусь,– сообщил Крошка и выкатил тележку из помещения, отправляясь за следующим баллоном.

Гас посмотрел на висящие на стене часы: все еще 23.30.

– Какого черта? – сказал он.– Давайте начнем представление пораньше.

Поскольку он прошел целый курс обучения нагреванию и кондиционированию воздуха в тюрьме, то без проблем подсоединил новый баллон к оборудованию.

– – Приятно всем повеселиться,– объявил Гас и открыл вентиль на полную.

Новое химическое соединение начало распространяться по системе воздуховодов. Через крохотные отверстия в стенах, специально выведенные трубы и кондиционеры под потолком оно поступало во все помещения казино: кабинки кассиров и денежное хранилище, офисы руководства и службы безопасности, кухни и вестибюли, игровые залы и даже специально оборудованные комнатки под потолком, где сидят специально обученные люди, следящие за возможными шулерами и потенциально жуликоватыми крупье.

Без цвета и запаха, это новое соединение вытесняло обычный воздух, хотя их химические формулы несильно отличались: кислород и азот, только в иных сочетаниях. Соединение называлось закись азота, но большинству людей было известно как «веселящий газ».

Пока смесь охлажденного воздуха и веселящего газа постепенно заполняла все помещения казино отеля «Гайети», последний за этот день самолет с востока заходил на посадку в международном аэропорту МакКэрран. Двое лас-вегасских полицейских в форме, специально встречавшие этот рейс, спокойно стояли в сторонке, пока не увидели того, ради кого приехали. Они никогда прежде не встречались, и этот человек не делал никаких специальных жестов, чтобы обозначить себя. Кроме того, он был одет в штатское и находился в толпе из двухсот других пассажиров. Но это не помешало им тут же вычислить его. Коп всегда узнает копа.

Они подошли к человеку с потертым черным саквояжем, который шел, слегка приволакивая негнущиеся ноги, как это частенько бывает после долгих перелетов, и один из полицейских произнес:

– Детектив Клемацки?

– Бернард Клемацки,– кивнул тот.– Очень приятно, что вы решили меня встретить.

– Мы с удовольствием,– улыбнулся один из копов и представился.– Я – Пит Роджерс, а это – Фред Баннерман.

Мужчины обменялись рукопожатиями, после чего Баннерман поинтересовался:

– Как там Нью-Йорк?

– Ненамного хуже, чем раньше,– ответил Клемацки, и они обменялись понимающими улыбками.

– Сразу поедем брать его? – перешел к делу Роджерс.

– К черту,– отмахнулся Клемацки.– Никуда он не денется. У меня обратный вылет в полдесятого утра. Позволим ему хорошенько выспаться напоследок, да и я не прочь вздремнуть. Думаю, наведаемся к нему часиков в семь утра.

– В таком случае, у вас будет другое сопровождение.– сообщил Роджерс.– В семь утра мы с Баннерманом уже будем сладко спать в объятиях друг друга.

Клемацки потрясенно сморгнул, но быстро справился с собой, кивнул и равнодушно произнес:

– Ага.

– А сейчас мы подкинем вас в отель,– заявил Баннерман.

– Спасибо.

Макс маялся в своей тюрьме. Это была настоящая тюрьма, с охранниками, что сильно угнетало его, несмотря на то, что он сам приговорил себя к заключению в золотой клетке, а срок был очень коротким – в любом случае уже завтра он будет далеко отсюда.

Хотя нет, не в любом. У него был единственный выход: грабитель к этому времени должен оказаться в тюрьме или в морге. Он просто обязан дать о себе знать, пока Макс еще здесь, в Лас-Вегасе.

Макс слонялся по коттеджу: из L-образной гостиной в большую квадратную спальню с большой квадратной двуспальной кроватью; оттуда – в спальню поменьше, где в данный момент, свернувшись на покрывале, тихо, словно труп, дремал Эрл Рэдберн; затем – в кухню с хромированной раковиной, набитой грязной посудой; из кухни – в шикарную розовую ванную с зеркалами и кучей всякой всячины, расставленной на полочках: шампунями, жидким мылом, лосьонами для тела, гелями для ванной, кондиционерами для волос, губками для обуви, шапочками для душа, тюбиками с зубной пастой...

Макс раздраженно взглянул на себя в зеркало, затем взял в руки флакончик с гелем и, от нечего делать, начал читать этикетку. Причем это он делал уже во второй раз.

Деловые встречи, которые он запланировал здесь, уже завершились, причем с лучшим результатом, чем можно было рассчитывать в данных обстоятельствах, и теперь он страдал от безделья. Обуреваемый мертвенной скукой, Макс вернулся в гостиную, где сидели, тихо переговариваясь, четверо охранников в форме. Шторы в комнате были плотно задернуты.

Максу дико не нравились закрытые шторы. Он пробовал протестовать, справедливо указав, что основная идея заключается в том, чтобы сообщить грабителю, что его жертва находится в коттедже. Почему бы в таком случае не позволить ему увидеть Макса через окно? На это Эрл Рэдберн ответил:

– Я думал об этом, мистер Фербенкс, и пытался поставить себя на место того парня, которого мы ловим. Это всегда полезно – попробовать мыслить, как преступник. Так вот, на его месте, увидев вас в окно, да еще с кольцом на пальце, я просто выстрелил бы вам в голову из мощной винтовки, а потом, воспользовавшись поднявшимся переполохом, проник в дом и снял кольцо с трупа.

Макс побледнел, живо представив себя с пулей в голове, а Эрл тем временем продолжал:

– Я вовсе не утверждаю, что тот парень поступит именно так, но и не исключаю подобной возможности.

Таким образом, шторы оставались закрытыми. Время от времени с невидимого за ними Пушечного озера доносились раскаты взрывов и рев зрителей. Они доставляли Максу изрядное беспокойство, потому что, смотря на вооруженных охранников, непрерывно провожающих его внимательными взглядами, он представлял, что вся эта канонада происходит из-за него. Кроме того, это были единственные звуки, доносившиеся из внешнего мира, от которого Макс был полностью отрезан. С тем же успехом они с охранниками могли находиться сейчас на каком-нибудь астероиде, являясь последними представителями человеческой цивилизации.