Наталья Александрова - Дело – труба!

– А как же эксперт Лисицын?

– А что Лисицын? Нет никакого Лисицына! Он в тот же день под машину попал, насмерть. И вскрытие его делал Хворостинин.

– Трогательная история! – проговорил Маркиз. – Прямо готовый сценарий для сериала. А что дальше было?

– Да ничего не было. Кто такие были те люди – до сих пор не знаю. Начальник мой через некоторое время уволился по собственному желанию, а потом и мне намекнули, чтобы уходил. Теперь вот с этими, из «Фортуны», ошиваюсь…

– Ты прямо как переходящий вымпел, – усмехнулся Маркиз.

– Все, вечер воспоминаний кончился! – оборвал его Барсуков. – Теперь быстро выкладывай, на кого ты работаешь. У меня сегодня еще много дел… – и он навел на Маркиза пистолет.

– Да, похоже, придется тебе сегодняшние дела отменить…

– Что? – Барсуков скрипнул зубами. – Это с какой же стати?

– А вот с какой! – раздался от двери смутно знакомый голос.

Барсуков повернулся и увидел в дверях своей мастерской того лопоухого парня, который остановил его на улице под именем старшего сержанта Ухорылова. Только теперь он был в гражданской одежде, а в руке держал пистолет.

Барсуков вскинул свой пистолет и выстрелил в Ухорылова. Однако фальшивый сержант даже не покачнулся. Барсуков выстрелил еще и еще раз – с тем же результатом.

– Зря только патроны тратишь, Барсуков! – усмехнулся Маркиз. – Они все равно холостые. Признаюсь тебе – не люблю боевое оружие, разве что психологическое, поэтому зарядил свой пистолет холостыми патронами. А вот у него, – Маркиз кивнул на своего приятеля, – патроны боевые, можешь не сомневаться.

Чтобы подтвердить эти слова, Ухо нажал на спусковой крючок.

Прогремел выстрел, и бутылка с остатками водки разлетелась на мелкие куски.

– Сволочи! – выдохнул Барсуков.

– Ну, чья бы корова мычала! Кто меня собирался убить после продолжительных пыток? Ну ладно, вечер воспоминаний действительно кончился, у нас сегодня много дел, так что встань лицом к стенке с поднятыми руками!

Барсуков нехотя выполнил приказ.

Ухо подошел к Лёне и освободил его.

Маркиз поднялся, растер руки и неспешной походкой подошел к Барсукову.

– Сволочь! – заверещал тот. – Не думай, что тебе это сойдет с рук! Ты не представляешь, с какими людьми связался! Ты еще пожалеешь, что поднял на меня руку!

Маркиз, не обращая внимания на его слова, связал Барсукову руки и ноги и покосился на открытый подвал.

– Столкнуть тебя, что ли, туда…

– Тебя из-под земли достанут…

– Почему-то мне кажется, что ничего этого не будет. Почему-то мне кажется, Барсуков, что ты ни одной живой душе не расскажешь о нашей сегодняшней встрече. Наоборот – ты на коленях будешь меня умолять, чтобы я никому о ней не рассказал.

– Это еще почему?

– А потому, что я записал твой сегодняшний рассказ. Ты ведь меня поленился обыскать. Лень – это большой недостаток, Барсуков. У меня на лацкане был небольшой микрофончик, а в кармане – записывающее устройство, на которое я записал весь этот трогательный вечер воспоминаний. И если я прокручу эту запись твоим настоящим хозяевам из «Фортуны» и расскажу, что ты по своей доброй воле дал эти показания, как ты думаешь – долго ты после этого проживешь?

– Сволочь! – простонал Барсуков.

– Повторяешься!

– Врешь! – проговорил Барсуков без особой надежды.

– Хочешь прослушать? Я могу устроить… это будет такой «Театр у микрофона»! Великий режиссер Станиславский повесился бы от зависти, если бы дожил до этого дня!

– Не надо… – Барсуков опустил голову, – вот как чувствовал я, что то дело мне аукнется еще. Но ты тоже особо не радуйся, с ними, знаешь, простому человеку тягаться никак не возможно, там такие силы задействованы…

– Кто тебя сказал, что я – простой человек? – удивился Леня.

– Ну-ну…

– Ладно, эти бумаги мы забираем, ты посидишь тут и придумаешь, как от веревок избавиться, вон сколько инструментов у тебя. А мы уж пойдем, извини, дел еще много… Как говорится, извините за компанию!

Барсуков не ответил, видно, смирился со своей участью.

По дороге Леня просмотрел сообщения. От Лолы ничего не было. Он спросил, как дела, но ответа не получил. Совсем Лолка обленилась! И вообще, рабочий день давно кончился, вот где ее носит?

Леня открыл дверь своим ключом, и тут же в лицо ему полетел складной зонтик. Спасла отличная реакция, выработанная когда-то в цирке. Однако, увернувшись от зонтика, он тут же получил в физиономию Лолиным сапогом, а второй поймал на лету. Далее в Маркиза полетели:

– комбинезон Пу И;

– пакет с сухим кошачьим кормом, забытый в прихожей;

– одна домашняя Лолина тапочка с оторванным помпоном;

– кепка-бейсболка в жуткую желто-зеленую клетку (Леня позаимствовал в свое время ее у промоутера, рекламная компания которого разорилась);

– и даже шляпа-канотье с обгрызенными полями, которая вообще непонятно как оказалась в прихожей.

– Лолка! – заорал Маркиз, когда уже рук не хватило ловить все эти предметы. – Да что с тобой такое?

– Он еще спрашивает! – визгливо заорала Лола. – Он еще интересуется!

Леня окинул взглядом прихожую и сообразил, что все предметы, которые можно бросить, кончились. Правда, на вешалке сидел попугай Перришон, но его Лола не то что бросить – в руки взять побоится. Можно и клювом по кумполу получить!

– Дорогая… – Леня отважился сделать крошечный шажок в прихожую, – что это ты так раскипятилась? Тебя обидели в этой «Фортуне»?

Лола поискала вокруг себя, что бы еще бросить, не нашла и от расстройства заплакала.

Леня прекрасно знал, что в запасе у Лолы как у актрисы было множество видов слез и она прекрасно умела плакать по заказу. Надо сказать, такое умеет почти любая женщина, тут особого актерского мастерства не требуется.

Но Маркиз также научился разбираться во всех оттенках слез, так что сейчас понял, что слезы настоящие.

Лола плакала от бессильной злости.

Леня наконец протиснулся в прихожую и захлопнул за собой дверь. Уже лучше, хоть соседи не услышат.

– Лола, – сказал он, ступая осторожно, как сапер по минному полю, – ты можешь внятно объяснить, что с тобой произошло?

– Я испуга-алась… – всхлипывала Лола, – там такой тип страшный… А Витьке дали в морду, и он…

– Так это же хорошо!

– Он нашел жучок, а я…

Маркиз подошел совсем близко и положил руки Лоле на плечи.

– Так, я вижу, что ты жива и цела. Так что соберись и объясни толком. Начни с самого начала. А потом можешь отмокать в ванне хоть до ночи, и я сам лично принесу тебя туда что хочешь – кофе, мартини…

– Ничего мне от тебя не надо, эгоист паршивый!

– Коньяк, коробку конфет, рюмку ликера, засахаренный миндаль…

– Коньяк, – решительно сказала Лола, – прямо сейчас. И шоколадку.