Татьяна Луганцева - Как не попасть на крючок

— После развода с господином Калугиным, которого вы имели честь лицезреть, я вышла за бизнесмена, занимающегося нефтью, — объяснила Люба.

— Ну, понятно. И где он?

— Перехватить хочешь? Опоздала. Уже увели. Бросил и женился на молодой, — улыбаясь, ответила Люба. — А этот дом — отступные мне и нашему общему сыну, да и к падчерице он хорошо относился. Обыкновенный кобель, а так человек неплохой.

— Хорошие отступные…

— Что есть, то есть. Он еще и алименты платит исправно, и зарплату прислуге, я одна с таким домом и территорией не справилась бы. Я работаю. Занимаюсь флористикой, хотя, конечно, могла бы бездельничать. Прошу в столовую.

— Мне бы сначала душ, — робко попросила Яна, которая боялась даже ступать по мозаичному полу.

— У меня и душ, и джакузи с гидромассажем, и бассейн. Я вас провожу. А потом спускайтесь в столовую, я пока на стол накрою. Что-то проголодалась я от нервов…

В большой ванной комнате, напоминающей перламутровую раковину, Яна почувствовала себя неуверенно, особенно когда разделась перед большим зеркалом. То, что она выглядела узницей концлагеря, Цветкову уже давно не смущало. Ее смущали синяки и ссадины. Погрузив свое измученное тело в теплую воду, Яна наблюдала, как пузырьки пены переливаются всеми цветами радуги. Цветкова закрыла глаза, и тут же в памяти всплыло улыбающееся лицо Мартина, словно ей в мозгу сделали татуировку.

«Какой кошмар! Когда же это наваждение закончится? Боль не утихает! Даже наоборот. Я так хочу увидеть Мартина, хотя бы одним глазком!»

Она дотронулась до шеи, губ, представила, что ее целует любимый Мартин, и со стоном погрузилась в воду с головой. Задержав дыхание, она резко вынырнула, пытаясь таким образом отбросить навязчивые мысли.

Яна облачилась в пушистый банный халат цвета спелого персика. Отдохнувшая, посвежевшая, но с незаживающей раной в сердце она отправилась в столовую, откуда раздавалось женское пение. Подруги уже накрыли на стол и откупорили бутылочку не самого дешевого коньяка. При появлении Яны они разом посмотрели на нее и замолчали. Повисла пауза.

— О господи! Это вы?! — наконец-то воскликнула Люба. — Я даже дар речи потеряла. Думаю, откуда русалка в доме? А вы, оказывается, такая красотка! С ума сойти!

— Вы точно моего Егора не знали? Он бы такую не пропустил! — снова взялась за старое вдова.

— Точно не знала. Зато теперь знаю, что памятник у него очень тяжелый, — ответила Цветкова.

— Садитесь и угощайтесь. Давайте выпьем за знакомство, — Люба радушно пригласила к столу.

— Выпью с удовольствием! Мне согреться надо. Даже горячая ванна не спасла. До сих пор ощущаю холодный мрамор памятника. За вас, девочки! Вы меня спасли, причем дважды!

— Тогда сразу по второй! — подлила ей Люба.

— Ой, как крепко!

— Французский. Двадцать лет выдержки! Вы закусывайте. Яна, а вы знаете застольные песни? — спросила Люба, которая уминала ветчину, накалывая сразу по три куска на вилку.

— Вообще-то, да… — ответила Яна. — Птицы в полете, по крайней мере, от моего пения не дохнут.

— «Вот кто-то с горочки спустился…» — затянула Люба, и Вера Ивановна с Яной подхватили на разные голоса.

Так они и сидели — пили, ели и пели.

— У нас с Верой нелегкая женская доля, — сказала Люба. — А у вас есть раны на сердце? — обратилась она к Цветковой.

— Странно слышать про нелегкую женскую долю, особенно от вас, — хихикнула Яна.

— Это только впечатление, что я как сыр в шоколаде, — залилась слезами Люба, уже дошедшая до кондиции. — Люблю я его, ирода!

— Кого? — растерялась Яна. — Мужа, который бросил? Так он же предатель! К молодой ушел. Мерзавец!

— Нет! Она всю жизнь Витьку любит. Мента своего, — пояснила вдова.

— А… первого мужа, — поняла Яна. — Так он же тоже ушел?

— Она сама его бросила! Красивой жизни захотела, не хватало ей и денег, и его внимания. Витя тогда следователем работал… Кстати, очень хорошим следователем был. А это что означало? Дома его фактически не было. Люба с дочкой все время одна. А на вызов Витю могли дернуть в любой момент — и днем, и ночью. Люба тогда мне часто жаловалась, что у всех мужья как мужья, а ее все на работе. Еще время такое было, что все бежали, как крысы с корабля, с государственных, низкооплачиваемых должностей в бизнес. Следователей катастрофически не хватало, вот Витя и вкалывал за пятерых.

— Да! — подняла голову Люба. — Молодая была! Глупая! Некому было научить уму-разуму! Я злилась на Витьку, что все время одна. Не стала ему верной, боевой подругой! Последней каплей в наших отношениях стал случай — я с Витей и дочкой выходила из подъезда, а в нас стреляли из проезжавшей мимо машины. Слава богу, ни в кого не попали, но я сильно испугалась. А потом появился второй муж.

— На «Мерседесе» и с дорогими подарками, — встряла вдова.

— Да! Я почувствовала внимание и заботу, поняла, что он может быть рядом каждый день и обеспечить нам достойное существование.

— Он купил тебя, — снова подала голос Вера Ивановна.

— Можно и так сказать. И что? Случилось то, что случилось. Я получила все, кроме любви. Витька, конечно, тоже переживал, работать еще больше стал. Получил ранение. Я навещала его в больнице, но он со мной уже холодно обращался… сквозь зубы. Потом новую жену нашел. Она в той больнице медсестрой работала. Я тогда так ревновала, — всхлипнула Любовь.

— Ага! Сама замужем была, ребенка родила от второго мужа и ревновала, что первый муж тоже женится! — снова встряла вдова. — Просто собака на сене!

— Не понимала я, дура, что любила Витю, когда уходила от него! — в сердцах выкрикнула Люба.

— Нельзя терять любовь, — со знанием дела сказала Яна и опрокинула в себя рюмку.

— Вот теперь и Люба одна осталась, и у Вити не сложилось. Загуляла его медсестричка, даже ребеночка не успела родить. Зато он теперь подполковник, свой кабинет, хорошая зарплата, — пояснила Вера Ивановна.

— И форма ему очень идет. Я вообще люблю мужчин в форме, — грустно добавила Любовь.

— Так если он один и вы одна, чего не сойтись-то опять?! — спросила Яна.

— Ага! Ишь какая шустрая! Если бы все было так просто… Во-первых, Витя очень гордый и не может простить моего предательства. Во-вторых, он не один, у него постоянно какие-то женщины. Да и меня второй муж содержит, пока я одна. А заведу себе мужика, он нас двоих кормить будет, что ли? А Витя в жизни в этот дом не придет, чужой копейки не возьмет и мне не даст взять.

— А я знаю, что Витька до сих пор тебя любит! — сказала Вера Ивановна.

— Так получается, что у вас выбор: или жить во дворце одной, или в шалаше с любимым человеком? — уточнила Яна.

— Можно и так сказать. Я привыкла к комфорту, но и одной тяжело.

Яна с удивлением смотрела на эту женщину. В свое время Цветкова совершенно спокойно ушла от мужа-бизнесмена, потому что разлюбила его. По этой же причине не осталась с Карлом Штольбергом, чешским князем. Да, она могла бы жить как у Христа за пазухой — собственный дворец, приемы, дорогие наряды… Но Яна никогда не придавала значения материальному благополучию, ее ничем нельзя было купить.