Дональд Уэстлейк - Почему я?

— Не забудь позвонить Энди, — сказала она.

Дортмундер возился с электронными часами.

— Мм, — сказал он и нажал кнопку сбоку, розовые цифры показали 6:10:42:08.

— Мм, — сказал он снова.

— Ты вернёшься к обеду?

— Да. Скоро занесу барахлишко к Арни. Потом мы возможно перекусим.

— Было бы здорово, — сказала она и вышла.

Дортмундер сделал глоток кофе, повертел часы в руках, слегка надавил на них и нажал кнопку сбоку. 6:10:42:08.

Входная дверь закрылась.

Дортмундер жевал тост и рассматривал часы. Пока кнопка на боку не была нажата, прямоугольный чёрный циферблат был пустым, и они были похожи, на наручный телевизор Дика Трейси. Дортмундер держал часы у рта.

— Алё, младший? — сказал он. — Это Трейси.

Зазвонил телефон.

Дортмундер отложил тост, выпил кофе, вытер губы салфеткой и пошёл в гостиную. Трубку он поднял лишь на пятом звонке.

— Да, — сказал он.

— Чего так долго?

— Привет Энди.

— Держу пари, ты был в кухне. По жизни, Энди Келп был таким же жизнерадостным, как и его говорящая машина.

— Ты поставил автоответчик, — обвинил его Дортмундер.

— А ты не хотел бы поставить ещё один аппарат, на кухню?

— Зачем тебе нужен автоответчик на телефоне?

— Ты бы смог меньше ходить по дому. Я могу установить его, и тебе не надо будет платить абонент плату.

— Я не нуждаюсь, в телефоне, — стоял на своём Дортмундер, — а ты не нуждаешься в автоответчике.

— Полезная вещь, — сказал Келп — если есть люди, с которыми у меня нет желания общаться, я с ними не говорю.

— Именно это я сейчас и делаю, — сказал Дортмундер и тут телефон издал гук-ик, гук-ик, гук-ик. — Что там ещё? — сказал Дортмундер.

— Повиси, — сказал ему Келп — мне ещё кто-то звонит.

— Тебе кто-то звонит? Ты же мне звонишь, — но Дортмундер уже говорил в пустой телефон. «Алё?» сказал он. «Энди?» Затем он покачал головой и с отвращением бросил трубку. Вернувшись в кухню, он начал готовить себе очередную чашку кофе. Вода уже закипела, когда телефон зазвонил. Он выключил огонь и вернулся назад в гостиную. Трубку он поднял после четвёртого звонка.

— Да, — сказал он.

— Ты зачем трубку вешаешь?

— Я не вешал. Это ты повесил.

— Я же сказал, повиси. Это был просто сигнал ожидания вызова.

— Не говори мне об этом.

— Это потрясающе, — говорил Келп, — мы с тобой говорим сейчас…

— Ага.

— И мне кто-то начинает звонить. Причём, у него не идёт сигнал занято, а идут гудки дозвона, а ты услышал щелчок.

— Был не щелчок, а « гук-ик».

— Ну, хорошо, пусть будет что угодно. У меня есть кнопка на телефоне и, нажав её, я поставил тебя на удержание, а сам ответил на второй звонок. Затем я ему говорю, что перезвоню или что-то ещё и вновь нажимаю эту кнопку, и мы с тобой продолжаем говорить, как ни в чём не бывало.

— Мы могли продолжить наш разговор без всей этой фигни.

— Но я бы пропустил звонок.

— Энди, — сказал Дортмундер, — если ты мне звонишь, а линия занята, что ты делаешь?

— Я ложу трубку.

— А потом что ты делаешь?

— Перезваниваю тебе.

— То есть звонок я твой не пропустил, не так ли?

— Но это более эффективно.

— Прекрасно, — сказал Дортмундер. Нашелся еще один аргумент.

— Гляди, — продолжал Келп. — У меня есть доступ . Понимаешь о чем я?

— Доступ , да. Ты можешь войти внутрь.

— Именно. Есть один оптовый продавец телефонного оборудования. Не телефонная компания, а, ну ты знаешь, одна из тех частных компаний.

— Угу.

— Их склад выходит окнами на улицу позади меня.

— Ну, — сказал Дортмундер.

— Теперь у меня много чего полезного и интересного.

— Потрясающе.

— Я достал… — Ты знаешь как я только что набрал твой номер?

— Носом?

— Хе, хе. Очень смешно. А теперь послушай, что я скажу. Я достал перфокарты. Я сделал перфокарту для твоего телефонного номера, и теперь, когда я вставляю карту в приёмник в телефоне, происходит набор номера.

— Очень эффективно, — сказал Дортмундер.

— У меня теперь есть и куча телефонов — ты знаешь, откуда я тебе звоню?

— Из туалета?

— Нет, из ванной.

Дортмундер прикрыл глаза:

— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал он.

— Ты знаешь, а я был вчера дома, когда ты мне звонил, — сказал Келп слегка расстроенным голосом.

— Если верить твоей машине, то нет.

— Я пытался тебе сказать, что это был я.

— Ты сказал, что ты машина.

— Нет, позже. Ладно, скажи, ты сделал то, что хотел?

— Да.

— С кем?

— Один.

Келп усмехнулся и сказал:

— Ты же не выносил эту большую драгоценную штуковину из аэропорта?

Ювелирный Магазин Скукакиса был рядом с аэропортом Кенннеди, поэтому Дортмундер сказал:

— Как ты узнал? Из газет?

— Это было в — Джон, а ты — гук-ик, гук-ик, гук-ик. — Оп. Повиси.

— Нет, — сказал Дортмундер и повесил трубку. Вернулся в кухню и включил чайник. Он домывал посуду, когда чайник закипел, а телефон вновь зазвонил. Он приготовил себе кофе, насыпал большое количество сахара и молока, помешал, кинул ложку в мойку и вернулся в гостиную. В этот раз, трубку он поднял на четырнадцатом звонке.

— Да.

— Что там у тебя происходит?

— Я делал кофе.

— Тебе нужен телефон на кухне.

— Я же сказал, нет. Кто там тебе звонил?

— Ошиблись номером.

— Хорошо, что ты не пропустил этот важный звонок.

— Ну, так или иначе. Где ты был вчера вечером?

— Где ты и сказал. Кеннеди.

— Брось Джон, — сказал Келп, — не надо доить шутку.

— Какую шутку не доить?

— Ты не крал ни какого рубина стоимостью двадцать миллионов долларов из аэропорта Кеннеди прошлой ночью, — прозвучал раздражённый голос Келпа.

— Совершенно верно, — сказал Дортмундер, — Кто тебе такое сказал?

— Ты сказал. Я пошутил по поводу громкого ограбления в аэропорту Кеннеди прошлой ночью и ты — …

— Да, я был не далеко от аэропорта. Правильно.

— Не рядом с аэропортом, а в аэропорту.

— О, мы не так поняли друг друга.

— И как, удачно прошло твоё …

— Ээээнди.

— Что?

— Ты возможно не единственный, кто ставит прибамбасики на своих телефонах.

— У тебя есть что-то конкретное ко мне?

— Ты когда-нибудь слышал о прослушке?

— А ты хочешь кого-то прослушать?

— Никого. Но если представить, так, веселья ради, что полиция или кто-то ещё поставил жучок на твой или на мой телефон.

— С какой целью?

— Ну, чтобы узнать, совершал ли кто-то из нас недавно какое-либо преступление.

— О, я понимаю, к чему ты клонишь.

— А ещё, — сказал Дортмундер, — не бывает рубинов стоимостью 20 миллионов долларов.

— Гораздо больше, — сказал Келп. — Он бесценный. О нём сейчас говорят во всех газетах и новостях.

— Ещё вчера вечером я и не думал, о таких больших цифрах, — сказал Дортмундер и телефон вновь издал гук-ик, гук-ик, гук-ик. — Опяяяять, — сказал Дортмундер, — Всё пока.