Наталья Александрова - Пролетая над пучком петрушки

Леня надавил кнопку звонка и прислушался.

За дверью несколько раз хрипло гавкнули. Потом послышался низкий голос:

– Кто это пожаловал с утра пораньше?

– Это я, Леонид! – представился Маркиз почтительно. – С Иваном Францевичем договорено, он меня ждет.

Дверь открылась с гудением и лязгом, как люк подводной лодки.

Перед Леней предстал мощный старик с густыми сросшимися бровями, могучими плечами и длинными волосатыми руками – телохранитель и личный камердинер Миллера, известный всем под именем Парфеныча. Рядом с ним негромко рычала внушительная кавказская овчарка Шторм.

Парфеныч видел Маркиза далеко не первый раз и тем не менее внимательно оглядел его и даже провел руками по Лениной одежде, проверяя, нет ли оружия. Вместе со Штормом он отвечал за безопасность хозяина, и Миллер чувствовал себя за ним как за каменной стеной.

Надежность Парфеныча Миллеру довелось проверить во времена бурного становления рынка, когда его попыталась подмять под себя небезызвестная тамбовская группировка. Несколько здоровенных качков заявилось к Ивану Францевичу, чтобы сделать предложение, от которого он не смог бы отказаться. Остановились перед дверью, совещаются, как ловчее попасть внутрь. В этот момент по лестнице поднимался Парфеныч – как раз возвращался из овощного с капустой. Остановился, спрашивает, мол, что вам здесь понадобилось, ребятки.

Парфеныч, конечно, мужик крупный, но уже тогда был сильно немолод, поэтому тамбовские не приняли его всерьез. Поднимается по лестнице какой-то старый хрыч с авоськой – кто на него внимание будет обращать? Так и сказали: проходи, дед, не ищи неприятностей на старости лет.

Парфеныч нахмурился, взял двоих братков за шкирки и стукнул друг об друга, как котят. Эти сомлели, другие потянулись за стволами. Правда, пока они разворачивались, Парфеныч успел размахнуться авоськой с капустными кочанами и еще двоих тамбовских вывел за скобки. Четверо братков лежат на площадке, думают о вечном. Оставался один, этого Парфеныч схватил за ногу, поднял и запустил вниз по лестнице считать ступеньки. По ступенькам браток прокатился, сознание, правда, не потерял, но боевой дух утратил начисто. Только и хватило сил спросить Парфеныча: «Ты кто, дед?»

А тот ему отвечает: у Ивана Францевича, мол, на кухне помогаю.

Тамбовские подумали: какая у него охрана, если повар такой боевой? Ювелира оставили в покое.

Квартира у Миллера была без евроремонта – обычная петербургская квартира, заставленная тяжелой мебелью. Иван Францевич не уважал новомодные штучки вроде навесных потолков, сложной подсветки и искусственных облицовочных материалов. Он говорил, что достаточно прожил на свете, чтобы не гнаться за модой.

Пройдя по полутемному коридору, Маркиз постучал в кабинет старого ювелира.

Здесь тоже все было старомодным, основательным и слегка провинциальным: темная дубовая мебель, выцветшие обои, потемневшие картины XIX века, в основном портреты пожилых помещиков и их жен.

Иван Францевич приподнялся из-за стола.

– Здравствуйте, Леонид, давненько не заглядывали! Что нового?

Маркиз положил на стол злополучные часы.

– Что вы можете о них сказать? Представляют они какой-то серьезный интерес?

Миллер придвинул бронзовую настольную лампу, достал из ящика стола лупу и принялся изучать предмет. Леня терпеливо ждал. Специалисту нельзя мешать, это он знал по себе.

Наконец Иван Францевич отодвинул часы, убрал лупу и поднял глаза на Маркиза.

– Леня, что именно вы хотите услышать?

– Хотелось бы знать, насколько эти часы ценные. Скажем, могут из-за них убить человека?

– Леня, вы знаете, я всегда отвечаю за свои слова. Не возьмусь судить о том, в чем не разбираюсь.

– Но это ведь как раз по вашей части, – начал Леня.

– Ничего подобного. Я действительно разбираюсь в драгоценных камнях, в огранке бриллиантов, не спутаю «голландскую розу» с обычной бриллиантовой огранкой или с «маркизой», а топаз с раух-топазом. Но часы – часы, Леня, не мой профиль. Как золотое изделие они не представляют собой ничего особенного, красная цена – пять-семь тысяч долларов. А как часы – это вам лучше обратиться к специалисту. Возможно, это какой-то редкий экземпляр, работа знаменитого мастера или что-то в этом роде. Я посоветовал бы вам поговорить с Константином Соловушкиным.

– А где его найти, этого Соловушкина?

Миллер достал из того же ящика стола записную книжку (он не доверял современной технике и нужные телефоны записывал по старинке), пролистал ее и протянул Лене листок с номером мобильного телефона.

– Можете сослаться на меня.

Леня поблагодарил и покинул квартиру ювелира. Парфеныч со Штормом проводили его до самых дверей.

На улице Леня первым делом набрал номер часовщика.

– Это Константин? – Голос в трубке, как ему показалось, слегка задыхался.

– Допустим, Константин, – ответила трубка. Говорившего заглушали какие-то странные звуки – скрежет, треск, скрип.

– Константин, – Маркиз попробовал прорваться сквозь этот шум, – можно с вами поговорить?

– Поговорить? – удивились там. – О чем?

– Я хотел бы показать вам часы.

Из телефонной трубки снова донесся скрежет.

– Не раньше пятнадцатого февраля! – Человеческий голос наконец прорвался сквозь шум.

– Пятнадцатого февраля? – изумился Леня. – Но сейчас же сентябрь! Нельзя ли встретиться раньше?

– Раньше у меня все время расписано. – Константин чем-то пошуршал и проговорил снисходительно: – Что ж, кажется, я действительно смогу выкроить время раньше.

– Когда? – оживился Маркиз.

– Двенадцатого февраля. Но вам придется приехать ко мне в половине восьмого утра. У меня будет для вас сорок минут.

– Какая досада, – протянул Маркиз. – Я никак не могу столько ждать.

– Дело ваше, – посуровел Константин. – А сейчас, извините, я занят.

– Но мне посоветовал обратиться к вам Иван Францевич Миллер…

– Что? – Голос в трубке стал намного приветливее. – Вас направил ко мне Иван Францевич? Что же вы сразу не сказали?

– Я просто не успел..

– Хм, в таком случае вы могли бы подъехать прямо сейчас к Думе?

– К башне на Невском? – уточнил Леня.

– Именно, угол Невского и Думской улицы. Спросите охранника, он направит ко мне.

По дороге Леня вполголоса напевал старинный романс:

Через полчаса он подъехал к знаменитому зданию рядом с Гостиным Двором. Охранник, у которого Леня спросил, где найти Константина Соловушкина, посмотрел на него с недоумением:

– Это какого такого Константина? Который из законодательного собрания? Так он сюда приезжает только по понедельникам.