Дарья Калинина - Год огненного жениха

— Так он ненормален!

— Гений и безумие — это две крайности одной его личности. И они зачастую ходят так близко, что и не поймешь, чего в человеке намешано больше. Но так или иначе, Лене светит либо сумасшедший дом, либо тюремное заключение. И выбор от него не зависит.

— А что же будет с Женей Кораблевой?

— Вот ее судьба уже не так печальна, — обрадовался следователь возможности сказать хотя бы под конец что-то хорошее. — Павел Семенович любезно согласился не возбуждать уголовного дела против девушки. Он взял назад все свои претензии. В свою очередь, Женя обещала, что будет постепенно со своих заработков выплачивать Павлу Семеновичу украденные у него деньги. А когда станет известной моделью, окончательно с ним рассчитается. Сколько на это у нее уйдет времени, другой вопрос. Но намерения ее похвальны.

Подруги что-то сомневались, что такая вертихвостка станет что-то платить Павлу Семеновичу даже если и разбогатеет и прославится. Но их сомнение улетучилось, когда оказалось, что их директор не так уж и прост. Он не стал ждать, когда Женя выйдет в супермодели, а устроил Женю к себе на рядовую ставку сотрудницы «Планктона». И теперь с заработной платы Жени ежемесячно удерживались деньги, которые Павел Семенович намерен был получить с девушки.

При таком раскладе Жене предстояло честно и праведно трудиться в «Планктоне» еще многие годы. И если вначале она была недовольна, то затем втянулась и даже стала благодарить судьбу и Павла Семеновича за то, что помогли ей обрести хорошую специальность.

— Что касается смерти Сени Грачева, то она признана несчастным случаем. Экспертиза доказала, что падал Грачев уже с балкона и совершенно самостоятельно. Так что мои коллеги сегодня утром приняли решение все же отпустить крановщика из следственного изолятора.

Услышав слова следователя, Верочка внезапно встрепенулась.

— Подождите, как? Только сегодня?

— Да, сегодня после обеда он сможет отправиться домой к семье.

Верочка окончательно оторопела.

— К… к какой семье?

— У него жена, маленькая дочка, и в скором времени в семье ожидается пополнение — сразу двойня.

Верочка хлопала глазами, чувствуя, как с каждым хлопком на глазах наворачиваются вот такущие слезы! Еще мгновение, и по щекам хлынет настоящий водопад.

— Как к семье? — бормотала она. — И почему только сегодня?

— А вам когда надо было?

— Мы его вчера уже видели! — воскликнула Любочка, также прислушивающаяся к разговору.

— Видели? Где? В изоляторе? Кто вас туда пустил? И кто?

— Нет, при чем тут изолятор? Шура уже работает на новом месте, устроился пока что сторожем. И мы разговаривали с Шурой. Он сказал, что только одну ночь переночевал в изоляторе, а наутро его адвокат уже освободил.

— Нет, тут вы, девочки, точно ошибаетесь, — улыбнулся следователь. — Парень находился под стражей все это время вплоть до сегодняшнего дня. И потом, что за Шура? Подозреваемого звали Ренатом.

— Ренатом?

— Хорошо это помню, потому что затребовал себе документы его задержания для ознакомления.

Владимир Борисович заглянул в документы, а потом утверждающе кивнул:

— Ну да, правильно, Ренат Фаридов. Дела-то пересекаются, вот я и поинтересовался по долгу службы личностью этого задержанного. Вдруг он и в «Планктоне» успел засветиться? Но нет, крановщик парень честный, вот только друзей выбирать себе не умеет. Чуть под уголовную статью его Грачев не подвел и это по дружбе-то.

— Погодите, а у вас есть его фотография?

— В деле имелась.

— Можно взглянуть?

Но с фотографии на Верочку смотрело совсем незнакомое лицо — круглое, с маленькими глазками и противными тонкими усиками. Нет, это был совсем не Шура! Но если Шура — не крановщик, значит, он соврал подругам?

Неудивительно, что у подруг теперь только и мыслей было, что об этом Шуре. И расследование их больше не интересовало. Да и что там интересовать, если оно было фактически закончено? Попрощавшись с Павлом Семеновичем и Владимиром Борисовичем, пожелав им всего самого лучшего в новом году, подруги вышли на улицу, по дороге обсуждая Шуру. Все прочее ушло куда-то на задний план. И злодейка Эмма, погибшая от рук Лени, которого они все знали как Петю. И предатели братья Андрей и Саша-Коля. Девушки даже забыли про беднягу Черкашина, который искал помощи и защиты у той, у кого ее следовало искать в последнюю очередь.

Все эти персонажи отдалились от подруг. Их истории были рассказаны, а вот история с Шурой еще только начиналась.

— И как гладко он нам с тобой врал!

— Хотела бы я знать, откуда он знал все эти подробности гибели Грачева и прочее? И как он оказался в отделении вместе с нами?

— А потом еще и на кладбище!

— Может, он нас подкарауливал?

— Следил за нами?

— Тогда уж за тобой, — сказала Любочка и пояснила подруге: — Ты ему сильней понравилась.

Верочка не возражала. Но ей все же хотелось разобраться. И когда они вышли из отделения, то направились в сторону реки Волковки.

— Поедем, — подзадоривала подругу Любочка. — Поговорим с вруном!

Но почти сразу Любочке позвонила мама, которая в ультимативной форме потребовала от дочери, чтобы та вернулась назад, а иначе Новый год в их семье отменяется! Под угрозой отмены праздника, который она любила больше всех прочих, Любочка была вынуждена подчиниться.

И в гости к Шуре отправилась только одна Верочка. Впрочем, долго ей терзаться не пришлось. Когда она приехала на кладбище, то Шуры там не оказалось. И больше того, никто из работников не мог припомнить, чтобы такой у них вообще работал. А ведь ребята, несмотря на стремительно приближающийся праздник, были почти трезвы. На ногах держались, и языки у них работали как надо. Но вспомнить Шуру они не могли, хоть ты что с ними делай.

Верочка билась и так и эдак, а отчаявшись, заплакала и пошла прочь. Все кончено. Шура исчез. И вытирая слезы, Верочка пыталась утешить саму себя. А может, и хорошо, что Шура исчез. Ведь ясно, что Верочку угораздило нарваться на очередного афериста.

Уже у самых ворот кладбища за ее спиной неожиданно раздался топот чьих-то ног.

Обернувшись, она увидела невысокого паренька, который торопливо сунул ей в руки конверт и пробормотал:

— Вот, нашел. Наверное, это вам.

И убежал. А Верочка осталась стоять с письмом. Потом вскрыла конверт и принялась читать ровные четкие строчки.

«Дорогая Вера! Прости, что приходится прибегать к такому способу общения, но я не мог исчезнуть, не объяснившись с тобой. Наверное, ты уже поняла, что я никакой не крановщик и к делу Сени Грачева не имею никакого отношения. Так уж получилось, что по долгу своей службы я находился в тот момент в том отделении и слышал эту историю. А когда вы с подругой оказались на кладбище, куда меня забросила опять же моя служба, я эту историю припомнил и изложил ее вам в качестве своей легенды. Прости меня за эту ложь, но я просто растерялся и не знал, как мне поступить. Ваше… а особенно твое появление стало для меня полной неожиданностью. У меня даже появилась мысль, уж не следила ли ты за мной?»