Дарья Калинина - Одиноким предоставляется папа Карло

— Да. Верно. Его мы и нашли.

— И что на этом человеке была куртка, один в один похожая на ту, что была у Виктора. И что, возможно, грабитель напал на художника, убил или оглушил его, а куртку отнял. Как на грех, бабушка тоже была рядом. И эти слова о то ли убитом, то ли оглушенном соседе она услышала.

Теперь Костику стала ясна причина, по которой бабушка так неласково его встретила. Насмерть перепуганная тем, что ее единственный и горячо любимый внук оказался в глухой чаще один на один с опасным преступником, только что совершившим по меньшей мере два преступления, что не позволяло думать о том, что этот человек мог встать на путь исправления, заставило впечатлительную бабушку вообразить тысячу и одну опасность, которой подвергается ее внук. О том, что эти картины были недалеки от истины, Костик, разумеется, оповещать никого не стал.

— Так где же сейчас Вова? — спросил он вместо этого. — И Вася? Куда они-то делись?

Вовка с полицейскими нашелся уже через четверть часа. Они вернулись в деревню обескураженные и были страшно удивлены, увидев Костика.

— Вовка!

— Костик!

Ребята обнялись, словно не виделись долгие годы. Бабушка наблюдала за их воссоединением с явным неодобрением.

— Чего еще удумаете, сорванцы? Дома сидите теперь!

Когда стихли восторги от встречи, Вася велел обоим ребятам садиться в служебную машину и повез их в отделение для беседы. Бабушку это новое обстоятельство совсем не обрадовало. Она бы предпочла, чтобы отныне внук оставался всегда при ней. Но Вася представлял в ее глазах закон, а с законом не поспоришь. Но бабушка все же выдвинула перед участковым свое условие.

— Вернешь мне мальчишек в целости и сохранности, — велела Васе бабушка предельно строгим голосом.

— Не извольте тревожиться. Доставлю и сдам их вам в лучшем виде, лично с рук на руки.

Только после этого бабушка согласилась отпустить Костика из Бобровки.

Пока друзья тряслись в служебной машине, у них состоялся разговор.

— Ты откуда в Бобровке появился? — спрашивал Вовка у приятеля. — Когда успел вернуться?

— Лучше сам скажи, ты где столько времени болтался?

— Мы с Васей до самого дома Виктора дошли. Ната там одна, вся перепуганная сидит, зареванная, а тебя нет. Мы и назад пошли.

— Не понимаю, — покачал головой Костик. — Ты должен был помощь ко мне привести. Зачем вы к художнику поперлись?

— Да там так вышло… А ты почему не стал нас ждать? Зачем в Бобровку один вернулся?

— Дождешься вас! Этот стукнутый в себя пришел, потребовал, чтобы я ему деньги отдал, а потом проводил бы к станции.

— Ого! И ты его повел?

— Повел, — кивнул Костик. — В Бобровку я его повел. И шли мы с ним по дороге. Как же мы с вами разминулись?

— Наверное, мы в это время уже у художника дома были. Мимо тебя прошли и к нему пошли.

— А почему мимо-то меня вы прошли? Почему ко мне в овраг не спустились? Так же ведь договаривались!

— Да там деревья… — путано принялся объяснять Вован. — Все одинаковые они какие-то. Я туда, не то дерево. Я сюда, опять не то.

Только тогда Костика осенило.

— Так ты заблудился! В трех соснах! Не туда Васю привел!

— Я же не знал, что назад так трудно будет вернуться, — оправдывался Вован. — Когда на дорогу выбрался, думал, что хорошо ориентир приметил. Дерево там одно стояло с раздвоенной верхушкой. Ну, я его и приметил.

— Нашел что замечать! Дерево! В лесу самый подходящий ориентир. Одно оно там!

— А что мне было замечать? Рекламный щит? Так их там вовсе нет! А дерево подходящим казалось. Это уже потом выяснилось, что таких деревьев полная дорога, да все не те.

— В общем, меня вы не увидели, место заветное тоже не нашли и дальше себе прошли.

— Ага. К дому художника пошли. Решили, что возьмем там собаку эту их… Роя. Пусть он нас снова на нужное место выведет. Только Рой еще не возвращался, и мы назад пошли. А ты уже здесь, сам вернулся. Страшно тебе было?

Костик отмахнулся.

— Лучше скажи, когда по мостику назад шли, ничего в речке не заметили?

— В речке ничего. А вот мост кто-то повредил. Две доски в воду скинуты оказались.

— Это я сделал!

— Ты? Зачем?

Костик огляделся, чтобы убедиться, что ничьих любопытных ушей рядом не наблюдается, а потом тихонько рассказал приятелю о приключении, которое выпало на его долю. Вован слушал, ахал и пугался.

— Так ты наедине с преступником остался! Он же тебя убить мог!

При мысли, что такой вариант развития событий был вполне возможен, Костик ощутил в животе какой-то неприятный холодок. Но гораздо больше его тревожило то обстоятельство, что полиции не удалось выловить из речки Зайца их грабителя.

— Когда по мосту переходили, там под вами в воде точно дяди Леши не было?

— Никого в воде не бултыхалось. И на берегу никого не было.

— Значит, уплыл этот гад.

И холодок в животе у Костика сделался куда ощутимей. Одно дело чувствовать себя героем, благодаря смекалке спасшимся из рук опасного бандита. И совсем другое дело — знать, что этот самый бандит до сих пор находится на свободе и в любой момент может отомстить тебе за свое поражение.

Но больше, чем собственная участь, Костика тревожила судьба Виктора. Куда он делся? И как куртка художника могла оказаться на плечах грабителя? Чем дольше Костик размышлял, чья это могла быть куртка, тем отчетливее понимал: только Виктора, и больше ничья. Именно на запах хозяина, который оставался на куртке, а возможно и на других вещах, среагировал Рой. Но как дядя Леша завладел одеждой художника? Было ясно, что только насильственным путем. Таким образом, число жертв таинственного дяди Леши приблизилось к трем. Но до вечера было еще далеко, и количество потерпевших могло увеличиться.

Надо изловить этого типа. Нечего ему здесь шастать и людей пугать.

Был объявлен план-перехват. На всех ближайших станциях усилили полицейский контроль. Дороги были перекрыты. И все двигающиеся по дорогам машины — хоть грузовые, хоть легковые, хоть автобусы — останавливали и у всех граждан, едущих на них, проверяли документы, а подозрительных так и вовсе задерживали. В итоге такой активной деятельности правоохранительных сил к вечеру того же дня в местном отделении полиции скопилось целых четыре претендента на роль грабителя. Все они были разной степени небритости и с татуировками на самых разных частях тела.

У первого задержанного татуировка имелась на лбу. Глаз в треугольнике. Сам он был одет в какую-то развевающуюся белую тунику и провозглашал самого себя посланцем Света на Земле. Вел он себя тихо и примерно. Как вошел в отделение, сразу же вычистил там всю ауру, а потом устроился возле окошка и приступил к медитации.

У другого татуировка была в виде змеи, которая обвивала его шею и горло и кусала своего владельца прямиком в мочку левого уха. Этот был в черных кожаных штанах, куртке и со шлемом в руках. В отличие от первого задержанного, этот был на редкость нервным товарищем и все время требовал, чтобы ему разрешили взглянуть на его байк, не повредили ли его во время транспортировки к отделу полиции.