Елена Логунова - Боты для ночного эльфа

— Угу.

Ирка послушно согнула спину и свесила руки с коробкой до колен, как питекантроп.

Я обняла свою собственную коробку, и мы потопали к служебному входу в цирк.

Знаете, большие коробки, даже если они пустые и легкие, явно не относятся к числу изящных дамских аксессуаров!

С большой коробкой, притиснутой к животу и верхней гранью подпирающей подбородок, дама приобретает стать кенгуру и поступь страуса.

Остается скроить страдальческую физиономию — и образ усталого портового грузчика женского пола выглядит вполне себе убедительно!

— Собачий корм куда? — неласково поинтересовалась я-грузчик у дедушки-одуванчика, приставленного к турникету в качестве вахтера.

— Собачкам? — предположил он, подняв ясные лазоревые глазки от кроссворда.

Логично, не поспоришь.

Но я-то рассчитывала на автоматический ответ точно в рифму «куда — туда» и разрешительный жест в указанном направлении.

— А за получение тоже собачки распишутся? — противным голосом о-о-очень утомленной базарной торговки-и-грузчицы рявкнула из-за моей спины боевая подруга.

— Сейчас вызову нужного человечка, — пообещал дедуля и потянулся к телефону.

Развитие мизансцены окончательно перестало меня устраивать.

Я кашлянула, привлекая к себе внимание и одновременно перенастраивая голосовые связки, а затем почти нежно молвила:

— Уважаемый, вы бы вышли к шлагбауму! Сейчас еще для бегемотика вашего корма привезут — полторы тонны сырой брюквы, вы где их складировать собираетесь?

— Какой еще брюквы?!

Дедуля наконец оправдал мои режиссерские ожидания и вымелся из своего окопчика во двор.

Мы с Иркой тут же проникли на оставленный без охраны объект и, на всякий случай продолжая прикрываться коробками, отправились искать такой путь в фойе цирка, который не пролегал бы через арену. Там, судя по дикому хохоту, как раз резвился клоун.

Не то, чтобы я боялась помешать его выступлению — скорее наоборот: опасалась, что Рыжий удачной импровизацией вовлечет нас с подружкой в представление.

Внутренний режиссер-постановщик подсказывал мне, что две разновеликие тетки с коробками, особенно если эти тетки — мы с Иркой, имеют изрядный комический потенциал.

К счастью, выходить в фойе не пришлось. Подружка удачно проявила инициативу:

— Здрасте, не подскажете, где нам художницу найти? — спросила она пробегавшую мимо деву в блестящем трико, бережно придержав ее за газовую юбочку.

— Какую художницу?

Дева непонятливо хлопнула накладными ресницами.

Наверное, ее смутили коробки в наших руках. Хотя при наличии хотя бы небольшого интеллекта вполне можно было найти какую-нибудь логическую связь между картонками с портретом бобика и живописью!

— Нам нужна художница, которая вот такие узоры на живых людях рисует! — объяснила подружка, для наглядности выразительно округлив свой могучий расписной бицепс.

И дева прониклась.

А кто бы не проникся?

После такой демонстрации всякий, кто помельче, выдал бы секрет местонахождения любого деятеля или предмета искусства, хоть самой Янтарной комнаты.

— А, понятно! К фокуснику загляните! — посоветовала дева и, осторожно вытянув из захвата край юбчонки, упорхнула.

— К фо-окуснику?!

Ирка нахмурилась: недавний сеанс общения с фокусником ей явно не понравился, и повторять его подружка не хотела:

— Это какой фокусник — который Бургеркинг?

— Питер Бург он, — поправила я, устремляясь туда, куда махнула ручкой трепетная дева.

Фокусника мы искали недолго — сметливо определили как нужную нам обшарпанную дверь с прикрепленной к ней кнопками глянцевой открыткой с изображением сверкающего шпиля Адмиралтейства.

— О! Петербург! — молвила Ирка точь-в-точь с такой же кровожадно-предвкушающей интонацией, с какой Волк в мультфильме «Ну, погоди!» произносит «О! Заяц!»

Чувствовалось, что эту выразительную реплику она усвоила с голоса Анатолия Папанова еще в детстве и много лет нетерпеливо ждала случая применить домашнюю заготовочку.

Помимо открыточки, которую артист с именем Питер Бург креативно использовал в качестве визитки, дверь украшали лохмы облезающей краски, сколы, царапины и забеленное, но вполне удобочитаемое ругательное слово из четырех букв — первая «с».

Ирку это слово заметно смутило. Она посмотрела на слово, потом на свою коробку с собачьей мордой и заколебалась:

— Или там дрессировщик, а не фокусник? Как думаешь, кто?

— Да хоть конь в пальто! — ответила я в рифму и в продолжение темы дрессировки домашних животных. — Подними-ка повыше боевой дух — и вламываемся!

Вместо боевого духа подружка подняла в замахе бутафорскую коробку, и, как тут же выяснилось, правильно сделала.

Едва мы с ней ворвались в помещение, где уютно попивали чаек молодой человек и далеко не юная дама, как мирная обстановка сменилась военными действиями.

Пожилая смуглянка с тощим оранжевым хвостиком на макушке, увидев Ирку, ойкнула, прикрыла лицо сдернутым с подоконника чернявым париком и ринулась в темную смежную комнату.

— Держи ее! — скомандовала я, понимая, что в моем собственном хромоногом исполнении погоня будет нерезультативной.

Но Ирка тоже не тронулась с места, зато мощным гандбольным броском метнула под ноги беглянке свою коробку.

Смуглянка запнулась о неожиданную препону и рухнула лицом в пол, оставив в зоне нашей видимости за порогом розовые пятки. Тапочки при падении она потеряла.

— Мама!

Вскочив на ноги, Питер Бург перевернул на себя кружку с недопитым горячим чаем, после чего зашипел и заметался из угла в угол, как пробитый воздушный шарик.

Ирка в два шага пересекла комнату и, походя сбив с челночного курса фокусника, сцапала за щиколотку поверженную смуглянку.

Это вполне заменило чугунные кандалы с гирляндой пушечных ядер, так что можно было не волноваться: теперь-то пленница никуда не убежит!

— А теперь поговорим, — зловеще молвила подружка, присев на пороге и перегородив выход из смежной комнаты своим телом.

Я приблизилась, заглянула в темное помещение, похлопала стену вдоль дверного косяка и включила свет.

Стало видно, что матушка фокусника жива, невредима и уже активно ворочается.

Ирка разжала стальную хватку, позволив даме подняться, и мы все вместе вернулись к столу, чтобы побеседовать как цивилизованные люди.

Однако вежливый тон дипломатических переговоров подружке никак не давался.

— Что, не ждали? — оскалилась она на смуглянку. — Думали, дурочку себе нашли?

— Ах, боже мой, кто же знал, что вы так болезненно воспримите невинную, в общем-то, шутку! — всплеснул руками Питер Бург.

— Эту невинную, как вы говорите, шутку закон трактует как уголовное преступление, — заметила я.