Елена Логунова - Боты для ночного эльфа

— Знаешь, с учетом того, что ты у нас совладелица известной фирмы по продаже посевного материала, эта версия вовсе не лишена смысла, — заметила я. — Признавайся, ты не припрятала тут где-нибудь саженец бесценного агарового дерева?

Ирка озабоченно моргнула:

— Не-а…

В копилке нашей общей памяти уже есть история о черенке розы, обмазанном воском с бриллиантами. Ее переправили через границу в фуре с товаром для Иркиной фирмы, и с этого начался неслабый детективчик…

— Но скорее всего вторженец просто не успел пошарить в шкафу-купе, — успокоила ее я. — Его Вейдер спугнул.

— Вот, кстати, а можно, я уже пойду? — с надеждой спросил упомянутый персонаж.

— Конечно, конечно! — фальшиво радостно улыбнулась Ирка.

Стребовав с меня тысячу рублей, она расплатилась с няней Дартом и отпустила его с миром.

Мне не показалось, что ситх остался недоволен суммой оплаты, однако я была уверена, что в будущем он никогда не возьмется за трудную и опасную роль бебиситтера.

Миры губить много легче, чем за детьми присматривать, одназначно.

На ужин Ирка подала пельмени — не самолепные, как обычно, а магазинные, причем из дешевых.

Я расценила это как демонстрацию с элементами шаманства: подружка явно пыталась оказать психологическое давление на мироздание, показывая высшим силам, что вместе с чадами и домочадцами балансирует на грани голодной смерти, как группа цирковых эквилибристов на проволоке.

Подразумевалось, что мироздание должно расчувствоваться, сжалиться и срочно вернуть в бюджет страждущей семьи Максимовых деньги, украденные вороватым поклонником мамы фокусника. Шестьдесят пять тысяч рублей с копейками развеяли бы призрак скорой голодной смерти.

Размеренно помешивая ложкой в кастрюле, Ирка с видом, исполненным печального достоинства, и со слезой в голосе напевала:

Не думай о пельменях свысока!

Наступит время — никуда не денешься:

Поймешь, как роль пельменей велика

В безденежье, в безденежье, в безденежье…

Я оценила пародийную каверверсию и поаплодировала автору адаптированного текста. Ирка поклонилась и продолжила заметно громче и веселее:

И крохотным пельменям будешь рад –

Горяченьким, на вилочку наколотым!

Не красная и черная икра –

Пельмени не дадут опухнуть с голоду!

— Перемени! Перемени!

Включились ударные инструменты — детки затопали ножками и застучали ложками.

— Переменей требуют наши сердца-а-а! — напела я почти бессмертное, цоевское.

Ирка произвела раздачу еды, и сложное полифоническое музицирование сменилось примитивным чавканьем.

В относительной тишине особенно громно прозвучал внезапный длинный шорох свыше. Судя по мягкому рокочущему звуку, над головой у нас прокатился волосатый бильярдный шар.

Я подняла взор к натяжному потолку и едва не выронила из открывшегося рта пельмень, увидев, что белоснежная пластиковая ткань провисла крошечными сталактитами!

Прежде чем я успела сообразить, что на потолок сверху давят чьи-то лапки, сталактиты бесследно исчезли, а на ткани со свистом образовался и тоже пропал узкий выпуклый желоб.

— Кто это быр? — уронив ложку, изумленно спросил Масяня.

— Реально, быр-р-р! — Ирка брезгливо передернулась. — Неужто мышь или крыса?!

Она посмотрела на меня, явно надеясь, что я опровергну это вполне резонное предположение, но я только покрутила пальцем у виска и показала глазами на Манюню.

Поздно.

Юный любитель грызунов услышал волшебное слово, и детские глазки вспыхнули, как габаритные огни автомобиля:

— Клы-ы-ыса!

— Где крыса? — Второй ребенок тоже задрал голову.

— Это не дом, а воздушный замок на песке! — возмутилась Ирка. — Потолки матерчатые, стены бумажные, а в системе вентиляции не воздух циркулирует, а кры…

— Крыша в этом доме тоже так себе! — Я заглушила подружкин монолог своей репликой, изобретательно спрятав опасное слово. А мелким авторитетно заявила: — Никакая это не крыса, успокойтесь.

— А кто же? — спросила Ирка, желающая успокоиться больше, чем кто-либо из присутствующих.

Я с укором посмотрела на нее. Ну, откуда я знаю, кто, кроме крысы или мыши, может бегать по потолку?

— Черовек-Паук? — предложил свою версию сын поэтессы — потомственный фантазер.

— Очень, очень может быть! — благосклонно кивнула я. — Только он маленький еще.

— Болел в детстве, — пробормотала Ирка.

— Такой, знаете, человечек-паучок. — Я не позволила сбить меня с курса. — Детеныш Человека-Паука. Не будем пугать его, пусть растет большим и сильным супергероем.

— И ловить его тоже не будем, — с нажимом сказала Ирка, оценив, как засверкали глаза азартных пацанят. — Вырастет — сам к нам прилетит и спасибо скажет.

— Спасибо-то за что? — не поняла я.

— За мир во всем мире!

Ирка с усилием нажала на вихрастые макушки, возвращая внимание деток тарелкам, и, дождавшись, пока они снова заработают ложками, тихо спросила меня:

— Они же еще маленькие и не дотянутся до потолка, ведь правда?

Я как-то сразу поняла, что речь не о маленьких грызунах и даже не о младенцах Человека-Паука, а потому не стала обнадеживать подружку:

— Ну, если ты снимешь с окон шторы… Хотя… Если со спинки дивана залезть на книжную полку, а оттуда на шкаф…

Я не сомневалась, что мелкие, если им что-то понадобится на потолке, найдут способ до него добраться.

— Тише! — Ирка бесцеремонно закрыла мне рот ладонью. — Ты с ума сошла — прокладываешь им маршрут!

Мы опасливо покосились на пацанов, но они как раз по уши занырнули в чашки с чаем.

Закончив ужин, детки перебрались на диван играть в лото.

Ирка самоотверженно переместилась к мойке с грязной посудой, а я задумалась и задержалась за столом, ложкой выводя узоры по сметанно-масляной лужице на дне пустой тарелки.

— Что ты там вылавливаешь? — не выдержала Ирка.

— Мысль.

— А в голове ни одной не осталось? — съязвила подружка.

Я поглядела на ехидину в равной степени беззлобно и бессмысленно.

При виде столь нетипичной кротости подружка заволновалась:

— Леночка, ты хорошо себя чувствуешь? Такая тихая, как мышь, прибитая метлой!

— Вот! — Я оживилась и взмахнула ложкой, как гаишник жезлом. — Точно! Мышь! И боты!

Ирка вытерла руки полотенцем, села за стол напротив меня, подперла подбородок ладошкой и задушевно спросила:

— Мышь в ботах? Ну-ка, ну-ка…

В ласковом голосе подруги отчетливо зазвучали интонации доброго доктора-психиатра:

— Мышь в ботах — это что-то сказочное, типа Кота в сапогах?

— Нет! Помнишь, ты обнаружила на плинтусе клок посторонней шерсти? — Все той же ложкой я потыкала в пол. — Я поняла, откуда она!

— И откуда же? — Добрый доктор был полон самого доброжелательного интереса.