Дарья Донцова - Укротитель Медузы горгоны

– Вау! – ахнула я. – Таткина тоже из «ОЗА».

– Теперь глянь Олесю Станиславовну Колкову, опять восьмидесятый год, – не останавливался Якименко. – Что? Ладно. И последний у нас будет Борис Пиратов, рожден в семьдесят седьмом. Ясно. Спасибо. Нет, скоро буду.

– Что Миша сказал про Олесю? – налетела я на собеседника.

– Числится выбывшей в Киев, назад не возвращалась, – ответил Игорь Сергеевич. – Но это просто беглая проверка по базе данных. Если поглубже копнуть, вероятно, выяснится, что Колкова не покидала Россию и не въезжала к братьям-украинцам. В принципе довольно легко дать взятку паспортистке, и вот дамочка уже числится в отъезде. Можно попытаться найти ее мать. О Борисе Пиратове сведений нет, такого человека не существовало.

– Но несчастная Олеся как-то узнала правду про своего приятеля, – занервничала я. – Ей стала известна его настоящая фамилия. Ой! Погодите!

– Что? – вдруг, помрачнев, спросил Якименко.

– Вчера Миша бросил меня в ресторане, потому что на стройке киноцентра невдалеке от молла загорелась машина и в ней погиб человек. Невзоров сказал, что это очередное преступление маньяка.

– По предварительному заключению эксперта при поджоге использована та же смесь бытовых средств и таблетки бармалагина [25] Такого лекарства не существует. Есть препарат, который используют для создания самовоспламеняющихся смесей, но из этических соображений он здесь не называется. , – подтвердил Игорь Сергеевич.

– Средства от головной боли, – кивнула я.

– Нет, – возразил Якименко, – тебя ввело в заблуждение название. Бармалагин звучит похоже на баралгин или анальгин. Два последних лекарства применяют, в частности, и при мигренях, но их не используют поджигатели. Им нужен бармалагин, препарат от кашля, который выдается без рецепта и есть в любой аптеке.

– Вот здорово! – возмутилась я. – Почему из продажи не изымают то, что используют пироманы?

Игорь Сергеевич вытащил телефон и стал набивать эсэмэску, одновременно отвечая на мой вопрос:

– Потому что нельзя удалить все. Мыло и веревку – вдруг кто повесится. Средства от гипертонии – с их помощью можно лишить человека сознания. И так далее. Тогда давайте запретим продавать ножи, заварим на кухнях газовые трубы. Да, еще чулки! Знавал я одного типа, который душил женщин их же колготками. Бармалагин все пьют, хорошее лекарство, я сам его употребляю.

– А как имя той, что погибла на стройке? – спросила я.

– Вот уж напасть на мою голову, – вздохнул Якименко, – ситуация хуже не придумаешь. Ясмин Гамидова, дочь Хайдара Гамидова, криминального авторитета, беспредельщика. Знаешь, какое у него прозвище? Медуза горгона, как глянет на человека, тот сразу каменеет от ужаса и умирает от инфаркта. О его жестокости ходят легенды, ему приказать убить человека, как мне чихнуть, даже легче. Гамидов хитер, умен, ни разу не попался, все чужими руками делает, очень богат, окружен адвокатами, занимается бизнесом. А еще он примерный семьянин. Семь лет назад потерял жену, та умерла от болезни, никакого криминала. Как только жена скончалась, Хайдар отправил двух сыновей учиться в Англию, а дочку, любимую Ясмин, при себе оставил. Сегодня я с утра все сведения о девушке получил – ни в чем плохом не замечена, окончила МГУ. У Андрея Валентинова, начальника шестого отдела, моего коллеги, давно зуб на Гамидова. Год назад, когда Хайдар в очередной раз с крючка сорвался, Андрюха самообладание потерял, пришел к нам и как заорет:

«Парни! Кто к Хайдару подобраться сможет, нароет на него такое, чтобы упрятать его за решетку, я этому человеку квартиру куплю. Трехкомнатную! Прямо сразу! Так что имейте в виду. Вы меня знаете, я никогда зря ничего не обещаю!» Потом так дверью хлопнул, что календарь со стены упал. Смотрю, мои ребята притихли. У всех ведь проблемы с жильем – один в коммуналке с семьей ютится, другой с тещей, женой и двумя детьми в однушке, третий снимает халупу… Я им тут же сказал:

«Все тут же забыли слова Андрея. Медуза горгона не наша печаль, своих дел хватает». А вот теперь выходит, что Гамидов моя головная боль. Утром с ним связался. Трубку взял адвокат и заявил: «У нас горе, господин Гамидов не может подойти. Если есть вопросы, отвечу на все. Мы хотим найти того, кто убил Ясмин».

– Откуда у вашего коллеги деньги на трехкомнатную квартиру? – удивилась я.

Якименко молча смотрел на вазочку с салфетками, потом вздрогнул:

– Что? А, средства на «трешку»… У Андрея жена – владелица киностудии, клипы для сливок шоу-бизнеса снимает. У Валентинова дом загородный, дача в Испании, ездит Андрюха на «БМВ» бизнес-класса, одевается в Париже. И своим парням постоянно какие-нибудь подарки делает. То они у него летом с женами на море отдыхают, то он машину кому купит. И компьютеры у Валентинова в отделе не чета моим. Жена его щедрый спонсор, ее самое высокое начальство любит. Как праздник намечается, Андрюху наш главный к себе в кабинет зовет, и – пожалуйста, на корпоративе бесплатно шоу-биз поет-пляшет-выпивает. Мда… Где бы мне такую бабу найти? У тебя на примете никого похожего нет?

– Не-а, – ответила я. – Но могу попросить Романа Глебовича выделить вашему отделу на день полиции парфюмерные наборы. Конечно, это не автомобили, не ноутбуки и уж тем более не квартиры, но приятно. Кроме того, я могу помочь при организации корпоративов. У вас же работает много женщин, им интересно будет посмотреть показ мод или стать участницами мастер-класса по нанесению макияжа. Только шепните и будете в глазах вашего главного почти как Валентинов.

Якименко рассмеялся:

– Ну спасибо, Степа. Вообще-то я Андрюхе не завидую. Он на своей Кате со студенческих лет женат, и она далеко не сразу деньги мешками домой таскать стала. Помню времена, когда Андрей рубли до получки занимал. Но, что важнее, он сам этого не забыл и, разбогатев, нос не задрал.

– Получается, я ошиблась, – пробормотала я. – Думала, маньяк уничтожает тех, кто знает про убийство Колкиной, но дочь Хайдара никакого отношения к «ОЗА» иметь не могла. Сколько ей было лет?

– Двадцать три года, – сообщил Игорь Сергеевич. – Говорят, очень хорошая девушка. Любила животных, основала приют для бездомных собак. Работала Ясмин в фирме, производящей компьютерные игрушки. Там никто понятия не имел, чья она дочь. Гамидова ничего о своей семье не рассказывала, богатством не кичилась, ездила на обычной малолитражке среднего класса. Вот одевалась ярко, любила красные, оранжевые, коралловые платья, алую губную помаду.

– Наверное, она была брюнеткой, – кивнула я, – отсюда и выбор цвета.

– Со всех сторон приятная девочка, – продолжал Игорь Сергеевич. – Приветливая, исполнительная, талантливая, но не болтливая, никто не знал, есть ли у нее ухажер. Правда, секретарь директора заметила, что в последнее время Ясмин была сама не своя, нервничала, допускала ошибки, все у нее из рук валилось. И, кстати, именно секретарша оказалась единственным человеком, кто обронил о Ясмин слово критики. Там вот какая ситуация…