Дарья Донцова - Инкогнито с Бродвея

– Наверное, она по незнанию заскочила в сортир для сотрудников, – осенило девушку.

– Скажите, где он расположен? – потребовала я.

– В конце коридора… – начала объяснять медсестра, но не успела договорить.

К ресепшен подошла дама и сердито закричала:

– Нина, что за дела? Вышла в буфет, возвращаюсь, а меня обокрали!

Медсестра закатила глаза.

– Галина Ивановна, это маловероятно. Все палаты запираются снаружи, у вас есть ключ. Вот изнутри больному не закрыться – в целях его же безопасности.

– Плевать на вашу безопасность! Просто забыла я про ключ, не воспользовалась им, отсутствовала всего пять минут. И что? – еще сильнее обозлилась пациентка. – Сумка исчезла. Вместе с кошельком. Немедленно вызовите полицию!

Нина показала на табличку, прикрепленную к стене.

– Вот, читайте: «Персонал не несет ответственности за вещи пациентов. Запирайте палаты, если покидаете их». Ключ вам дали? Дали. В отделении полно людей, мы их не знаем. Народ по «Скорой» привезли, к ним родственники-знакомые ходят. Мало ли кто в этой толпе попадется? Поэтому и сделали наружные запоры.

– Безобразие! Я буду жаловаться! – выкрикнула пациентка. – Вы у меня попляшете!

Продолжая возмущаться во весь голос, женщина пошла по коридору.

– Галина Ивановна! – кинулась я за ней.

– Что? – сквозь зубы процедила пострадавшая.

– Вы только сумки лишились? – спросила я.

– А вам какое дело? – рассвирепела тетка.

– У меня в палате сидит человек, который может помочь поймать преступника, – воскликнула я, – он детектив.

– Ведите меня к нему! – потребовала Галина. – Обчистили по полной: спортивного костюма нет, угги унесли, пуховик испарился, а с ним шапка, варежки. Но больше всего мне жалко сумку, она дорогая, кожаная, фирменная, дочь подарила ее мне на день рождения. Портмоне еще там, косметика…

В мою квартиру мы со Степаном вошли в районе полуночи. Я кипела от негодования:

– Фаина меня обманула! Она прекрасная актриса – изобразила приступ дурноты и улетела. И почему, спрашивается, она так поступила?

– Чего-то испугалась, – предположил приятель.

Я призадумалась.

– Непонятно, что могло вызвать ее страх. Мы просто говорили о наезде, о знахарке. Я же тебе передала нашу беседу в деталях.

– Твоя младшая сестра не так уж глупа, – заметил Степан. – Не стала одеваться, выбежала из палаты босиком в непотребном виде, поэтому тебе, конечно, и в голову не пришло, что она задумала смыться. Интересно, что Фаина собиралась делать, не попадись ей на пути незапертая палата Галины Ивановны?

– Но она ей попалась, – топнула я ногой. – Нет смысла теперь говорить «если бы да кабы».

– Ну тише, тише… – начал успокаивать меня Степа. – Хочешь жареной картошки? Быстро приготовлю.

– Давай, – повеселела я, – только с луком.

– Любой каприз по твоему заказу, – засмеялся Дмитриев и ушел в кладовку.

Лежащий на столе мобильный Степана зазвонил.

– Тебя Федя ищет, – крикнула я, глянув на экран. И услышала в ответ:

– Перезвоню ему, когда поедим.

Через час, слопав целую тарелку вкусной еды, я сказала:

– Хорошо, что ты умеешь готовить, сама-то я этим талантом не обладаю.

– Ты гениально кипятишь воду в чайнике, – с самым серьезным видом констатировал Степа.

Я зевнула, но все же спросила:

– Что хотел Федя?

– Помнишь, ты дала ему фото терминала для карточки-пропуска в архив пансиона «Приятное место»?

Спать мне мигом расхотелось.

– Конечно, помню. Сиделка Алена за немалую мзду обещала посмотреть историю болезни Николая Петровича Кузнецова.

Степан начал собирать со стола тарелки.

– Завтра она сможет открыть дверь. Техотдел изготовил «ключ», который оказался стандартным, такие часто заказывают для офисов, гостиниц.

Мои глаза снова начали слипаться. Я хотела похвалить ребят, работающих в отделе Дмитриева, но язык не шевелился.

– Пошли баиньки, – донеслось до меня, – нельзя столько носиться, задрав хвост, без отдыха.

– Нельзя, – пробормотала я, пытаясь приподнять веки, – никак нельзя…

– Вставай, соня, – сказал голос Степы.

– Зачем? – зевнула я. – Еще не дошла до кровати.

– Уже утро, – рассмеялся Дмитриев.

Я села на кровати и глянула на будильник.

– Девять? Как так получилось? Мы же только что ели картошку! А потом я собралась лечь…

– И легла, – еще сильнее развеселился Дмитриев. – Вернее, ты заснула прямо на стуле, а уж я отнес тебя в спальню. Пока тебя раздевал, понял: если на девушке узкие джинсы, то стянуть их с нее почти невозможно. Еле-еле справился, был даже момент, когда я решил их просто разрезать. Знаешь, ты сейчас прямо панда. Да, да, очень хорошенький бамбуковый мишка.

Я схватила халат, поспешила в ванную и увидела в зеркале слегка опухшую со сна мордочку с большими черными пятнами вокруг глаз.

– Извини, не умыл, – веселился за спиной Степан. – И теперь, когда видел тебя в столь прелестном виде, я обязан…

Издалека долетел звонок мобильного.

– Кому я опять понадобился? – вздохнул Степан и ушел.

Я встала под душ, с наслаждением вымылась, прогнала с лица панду, высушила волосы, влезла в халат, вышла в коридор и крикнула:

– Ты кофе, случайно, не сварил?

Мне никто не ответил. Я прошла в кухню и услышала характерный звук прилетевшего сообщения. Эсэмэска была от Степана: «Забыл: у меня совещание в десять. Закончим – позвоню. Ключ от архива тебе привезут. Сходи в подъезд к Ниязовой. Вдруг там консьержка болтливая?» Едва я дочитала послание, как ожил домофон.

– Виола Ленинидовна, – сказал молодой голос, – это курьер от фирмы «Помощь». Вам пакет.

Получив ключ, я позвонила Алене, медсестре из пансионата, через час встретилась с ней и передала карточку-пропуск. Затем поехала в центр к дому, где жила богатая бездельница Гульнара Ниязова.

На удивление, сегодня Москва не умирала в пробках, путь занял немного времени, до места я добралась за полчаса. Приткнув свою «букашку» у тротуара, вошла в подъезд, увидела небольшой холл, лестницу и стол, а за ним… мужчину в черном костюме. Меня охватило разочарование. Вот вам и словоохотливая бабушка, фанатка Арины Виоловой… Наверняка этот сердитый с виду дядька даже не слышал моего имени! Такие мужики не читают детективы, если на их обложке стоит женская фамилия. Скорей уж он обожает фантастику Вадима Панова, лучшего, на мой взгляд, писателя в своем жанре. Так что ничего полезного для нашего расследования мне из него вытянуть не удастся.

– Вы к кому? – вежливо осведомился секьюрити. – Могу чем-то помочь?

На любезно заданный вопрос следует дать такой же ответ. Я подошла к столу.

– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста…